Реферат: Общие экономические статьи

Понятие свободы - многогранно. Оно включает в себя свободу поли­тическую, экономическую, поведенческую, или нравственную, но ни одна из них не может носить абсолютного характера.

Свобода нравственная, поведенческая всегда ограничена нормами об­щественной морали, выработанными человечеством за время его существо­вания, проверенными тысячелетиями общественной жизни, показавшими, что без соблюдения моральных устоев общество деградирует и вымирает.

Свобода экономическая всегда ограничена необходимостью участия в общественно полезном труде. Это обстоятельство составляет основу эко­номического равенства, без которого экономической свободы не бывает.

Однако и экономической и поведенческая свобода во многом опреде­ляются рамками государственности со всеми ее юридическими, правовыми нормами, т.е. в конечном итоге сводится к политической свободе.

Но есть еще одна сторона свободы человеческой личности - свобода интеллектуальная, свобода мышления. Именно эта сторона свободы людей может и должна носить абсолютный характер. Мышление, интеллектуальная свобода - это то, что создало человека, определяет человека, развивает человека, совершенствует человеческое общество, в том числе его бытие, возвышает человека над животным миром Земли, открывает ему дорогу в Космос.

Интеллектуальная свобода определяет творческую сторону человечес­кого труда, которой наделен человека как созидатель знаний.

Потоки индивидуальных человеческих знаний, сливаясь, образуют мощный Коллективный Разум Человечества. Только развитие Коллективного Человеческого Разума может привести людей к полному освобождению от рабского труда, а каждому человеку гарантировать полную свободу лич­ности.

Что нужно для обеспечения интеллектуальной свободы? Экономическая независимость каждого человека, участвующего в общественном труде и полные политические гарантии интеллектуальной свободы при соблюдении норм морали и нравственности.

Что такое экономическая независимость? Это обеспечение каждому человеку, занятому в общественно необходимом труде уровня жизни, как минимум соответствующего нормальному потреблению, независимо от про­фессии, сферы труда и уровня подготовки к труду.

Таким образом, экономическая свобода - это экономическая незави­симость, при которой обеспечивается интеллектуальная свобода каждого человека. При этом экономическое равенство определяется как равное участие всех членов общества в общественном труде, но не означающее равенство в распределении доходов общества, т.е. равное распределение национального дохода между участниками общественного труда.

Экономическая независимость - это справедливое неравенство в распределении национального дохода общества, при котором учитывается вклад каждого занятого в создании национального дохода и национального богатства государства.

Возникает вопрос: почему же тысячи лет борцы за социальную спра­ведливость в разных странах мира требовали и проповедовали равенство в распределением доходов как обязательное условие социального мира?

*                      *                           *

Тысячи лет миллионы людей на Земле жили в условиях бедности и бесправия. Подавляющая часть человечества занималась тяжелым трудом от зари до зари. При низком уровне разделения труда и отсутствии ис­точников внешнего энергообеспечения труд людей мало чем отличался один от другого, был однообразен мало продуктивен. И только горстка прави­телей государств со своим окружением прибывала в достатке, а то и в роскоши, практически не занимаясь физическим трудом, который тогда действительно лежал в основе всего, что воспроизводилось.

Низкий уровень прибавочной стоимости не мог не вызывать у произ­водителей материальных благ протестов и недовольства налогами и побо­рами, которые были необходимы для содержания аппарата структур власти. В этих условиях казалось совершенно справедливым общество, в котором все будут одинаково трудиться и получать одинаковые доходы. На этом и были основаны первые утопические теории социальной справедливости. Первоначально такие теории создавали религии.

Не способные объяснить причины экономического неравенства, бед­ности и нищеты, в которых прибывала большая часть людей, а тем более устранить эти причины, религии занимали позиции примиренчества, нейт­рализации народного недовольства, а потому они бли основаны на поощре­нии и даже возвеличивании бедности. "Легче верблюду пройти через игольное ухо, чем богатому войти в Царство Небесное" - эти слова Иису­са Христа говорят о первоначальном отношении христианства к распреде­лению национального дохода. Раннее христианство явилось практически генератором всех социалистических идей, которые были развиты в даль­нейшем теоретиками социалистического утопизма применительно к своим взглядам на общественные устои. При этом главным требованием социаль­ной справедливости стало требование равенства в распределении доходов.

Структуры власти в государствах, где пробивало себе дорогу хрис­тианство как идеология, первоначально преследовавшие ее сторонников, довольно быстро разобрались с ее необходимостью, возведя христианские религиозные взгляды в ранг государственной социальной политики. Рели­гия стала опорой государства, определяя стабильность социальной обста­новки, внося примирение в общество в условиях несправедливого распре­деление национального дохода.

Однако, перейдя в ранг государственной, религия постепенно стала превращаться в хранителя государственных устоев. Борьба за власть при­вела церковь к борьбе с инокомыслием, а страх за потерю появившегося церковного богатства, сделал эту борьбу кровавой и беспощадной.

Основанный в 1232 году папой Григорием IX трибунал святой инкви­зиции для борьбы с ересями и еретиками навсегда вошел в историю крова­вых ужасов человечества на ряду с фашистскими концлагерями и сталинс­ким гулагом. Список жертв инквизиции составил около 5 млн человек. Цифра огромная для Европы того времени. Но это дикое покушение на сво­боду человеческого интеллекта не остановило и не могло остановить вольнодумства. Никакая идея так мощно и так быстро не укореняется в умах людей, как идея преследуемая сильными мира сего. Забытые церковью идеи социального равенства обрели новых идеологов - социалистов - уто­пистов.

*                        *                        *

В 1535 году удар топора на эшафоте лондонского тауэра оборвал жизнь основателя утопического социализма Томаса Мора, который с 1504 по 1522 гг занимал в королевской Англии важнейшие государственные пос­ты - член парламента, управляющий королевской казной, скипер палаты общин, лорд-канцлер. Но его роман "Утопия" (1516) дал название целому направлению общественной мысли, названной утопическим социализмом.

Сегодня можно только гадать о существовании неутопической теории социализма, но нельзя не восхищаться мужеством, доходящим до самопо­жертвования, с которым его идеологи несли идеи утопического социализма в народные массы.

Нельзя не приклонить голову, например, перед изумительной силой духа Томмозо Кампанелла: 29 лет в тюрьме, страшные пытки и издеватель­ства, в том числе на острие треноги, и там, в тюрьме, еле живой, с на­чинающейся гангреной он пишет свой "Город Солнца" - гимн высвобождения человеческого разума.

Это была утопия, но она давала надежду. Надежду на торжество со­циальной справедливости. А потому утопический социализм нашел поддерж­ку у различных людей в разных странах. Предлагаемые ими модели утопи­ческого социализма чем-то отличались друг от друга, но в одном они бы­ли едины: справедливого общества нельзя построить без уничтожения частной собственности, прежде всего на землю, а также на средства про­изводства.

В отличии от раннего христианского социализма утопический социа­лизм требовал изменение существующего строя. Он не уживался с христи­анским смирением и требовал решительных действий. Именно потому неко­торыми из социалистических лозунгов, питавших революционный дух народ­ных масс, использовала буржуазия. Она пришла к власти под социалисти­ческими лозунгами: Свобода, Равенство, Братство.

И она действительно сделала большой шаг вперед по сравнению с фе­одализмом, не говоря уже о рабстве, в завоевании народом политических свобод. Но Равенство и Братство остались за чертой буржуазных преобра­зований и уж, конечно, прежде всего, буржуазия после прихода к власти запретила юридически неприкосновенность частной собственности. Буржуа­зия даже при желании не могла изменить кардинально экономического по­ложения народа, ибо это не позволял объективно низкий уровень общей прибавочной стоимости. "Смена вывесок" не изменила положения народных масс, но позволила ускорить развитие промышленности, создавая предпо­сылки для такого изменения. Но предпосылками нельзя накормить людей, а потому единственной опорой буржуазии в социальной политике продолжала оставаться церковь с ее призывом к смирению и обещанием райской жизни после смерти.

Однако быстро растущий пролетариат не хотел мира. Первая промыш­ленная революция показала огромные возможности в развитии общественных производительных сил, а значит и в росте производства потребительских товаров. Теоретикам социализма казалось, что достаточно отобрать у ка­питалистов фабрики и заводы, уничтожить собственность, чего не сделала буржуазная революция, и материальные блага рекой польются в руки про­летариата. Но нужна была новая идеология, новая религия, которая нейт­рализовала бы, заменила, церковные догма, веками внушавшие народу дух смирения и покорности судьбе.

И такой религией стал марксизм.

Стержнем марксистской идеологии была марксова теория прибавочной стоимости. Это сегодня видна ее полная несостоятельность, а тогда, в период бурного роста индустриального пролетариата было очень убеди­тельно и выгодно теоретически обосновать, что именно он, пролетариат,

- создатель всех материальных благ на Земле, что он определяет разви­тие производительных сил, а значит только он способен построить соци­ально справедливое общество.

Не удивительно, что такая теория была с восторгом принята почти всеми направлениями социалистической мысли во всем мире.

Между тем, хотя по выражению К.Маркса, социализм обещал быть прыжком из царства необходимости в царство свободы, его теоретические воззрения такого прыжка в свободу не обосновывали.

Прежде всего потому, что несмотря на уничтожение частной собс­твенности, сохранялась необходимость наемного труда все возрастающей армии рабочего класса и, хотя по теории каждый работал теперь "на се­бя", понятие это было весьма призрачным, т.к. нанимателем рабочей силы было государство, которое определяло, что кому и в каком количестве надо делать. Кроме того, на начальном этапе, продолжительность которо­го определить было невозможно, это государство представляло из себя диктатуру рабочего класса, что естественно отодвигало на неопределен­ный срок понятие свободы.

Вообще говоря, К.Мракс не создал экономической теории социализма. Во-первых, он не мог этого сделать, так как изучал экономику капита­лизма, а значит выводы из этой капиталистической экономики к экономике социализма не имели никакого отношения. Во-вторых, он не мог создать даже законченной, правильной теории рыночной экономики, т.к. его взгляды на третий уровень экономического управления были совершенно неверны, а в теории стоимости, построенной на основе изучения второго уровня управления были допущены грубые ошибки. Для создания экономи­ческой теории экономики у науки того времени не было ни моделей, ни методологии системного анализа.

Это, конечно же, не вина К.Маркса, как талантливый и добросовестный исследователь, он интуитивно предсказал многие стороны будущего разви­тия капитализма, такие как увеличение концентрации богатства, быстрое сокращение числа мелких и средних предприятий, постепенное уменьшение конкуренции, непрерывные технический прогресс, относительно регулярно повторяющиеся кризисы, или деловые циклы, как их называют на Западе.

Но главный вывод, который мы должны сделать из краткого анализа развития социалистической мысли, состоит в том, что марксизм мало что изменил в теории социализма по сравнению с воззрениями социалис­тов-утопистов, эта теория оставалась все той же утопией, а потому к революционным событиям начала двадцатого столетия сторонники марксизма подошли без четких теоретических концепций, имея на вооружении лишь два твердых убеждения: надо уничтожить частную собственность и устано­вить диктатуру пролетариата.

Что касается социальной справедливости, то предполагалось, что вопрос будет снят с повестки дня, т.к. устранение эксплуатации челове­ка человеком в результате устранения частной собственности приведет к уничтожению причин антагонизма в общественных отношениях, а значит и установлению социального мира.

*                   *                   *

Надо сказать, что практическая деятельность сторонников марксизма была гораздо значительнее теоретических построений. Благодаря притяга­тельной силе марксистской теории для растущего рабочего класса социа­лизм вырос в мощное общественное движение. В развитых странах мира по­явились многомиллионные социал-демократические партии, которые стали серьезной политической силой. Правда, вопросы теории социализма в этих партиях как-то отошли на задний план, а во главе угла практической де­ятельности был поставлен вопрос о власти. Понятно, что в такой обста­новке двух упомянутых постулатов было вполне достаточно. Хотя именно пути завоевания власти и государственного обустройства после взятия власти и привели к расколу мощного интернационального движения социа­листов. Умеренное социал-демократическое крыло считало, что власть можно завоевать парламентским путем, победив на выборах, и не следует устанавливать диктатуры рабочего класса, т.е. выступало за эволюцион­ный переход к социализму, ортодоксальное крыло социал-демократическо­го движения, к которому относились и российские социал-демократы, ви­дело пути перехода к социализму только в революционных преобразованиях на базе диктатуры пролетариата. Ортодоксальные социал-демократы стали называть себя коммунистами.

Буржуазно-демократическая революция в России в феврале 1917 года, переросшая в Великую Октябрьскую Социалистическую революцию, была в этом плане обоснована теоретически не марксизмом, а руководителем рос­сийской социал-демократии В.И.Лениным, ученье которого, как понимали его сторонники, существенно отличалось от концепций марксизма, а пото­му получило название ленинизм. Более того, ленинское положение о воз­можности победы социализма в России противоречило научной основе марк­сизма - его историческому материализму.

В своей работе "К критике политической экономики" К.Маркс четко изложил взгляды исторического материализма на общественное развитие:

"...Общественная формация никогда не прекращается, пока не разви­ты все производительные силы, которые вполне достаточны для нее, и но­вые, более высокие отношения производства никогда не встанут на их место, прежде чем материальные условия существования этих новых отно­шений не зародятся на счет самого старого общества".

Таким образом, по К.Марксу, содержание социалистической революции составляло приведение в соответствие с высок развитыми производитель­ными силами, отставших от этого процесса общественного развития, про­изводственных отношений людей, социальной политики государства.

В условиях крестьянско-феодальной России "революционный прыжок в социализм" означал прыжок выше головы, т.к. нельзя было перепрыгнуть через индустриализацию, которую в нормальных условиях развития должен был провести капитализм.

Теории такого прыжка не было и не могло быть.

*                   *                   *

От неминуемой экономической и политической гибели Россию спасла не теория марксизма, а смелый отказ от ее кардинальных положений.

Только В.И.Ленин,  как самый выдающийся теоретик социализма после

К.Маркса и Ф.Энгельса, смог убедить ортодоксальных марксистов в необ­ходимости создания в стране нормальной товарной экономики. Отказ боль­шевиков от ликвидации денег и переход от военного коммунизма к новой экономической политике (НЭП) позволил России оправиться от тяжелейших экономических последствий гражданской войны.

По существу в стране был создан государственный капиталистический строй, который ставил своей задачей максимально быструю индустриализа­цию страны за счет подъема уровня образования народа и максимального использования получаемой обществом общей прибавочной стоимости в инте­ресах развития промышленности.

Однако после смерти В.И.Ленина страна встала на путь форсирован­ной индустриализации, который и привел к практическому созданию новой плановой экономической системы, рассмотренный нами в предыдущей главе. Индустриализация страны получила гигантское ускорение, благодаря двум социальным факторам - искусственному сдерживанию развития сельскохо­зяйственного производства и социальной политики экономического равенс­тва всех занятых в народном хозяйстве страны.

Первый из факторов реализовывался жестким государственным ценооб­разованием в селькохозяйственном производстве, благодаря которому по­давляющая часть общей прибавочной стоимости изымалась из сельского хо­зяйства и использовалась для развития промышленности. Результатом дли­тельного проведения такой политики были постоянный дефицит в стране продуктов питания, запущенность социальной сферы в сельской местности, низкая культура земледелия, хроническое отставание в создании средств хранения и переработки сельхозпродукции.

Правда, созданная в результате индустриализации страны сельскохо­зяйственное машиностроение давало быстрый рост относительной и абсо­лютной прибавочной стоимости, но вся она использовалась для развития промышленного производства, в том числе в значительной степени для развития военного производства, что было вызвано угрозой близкой войны с фашизмом.

В послевоенный период, когда диспропорция между промышленностью и сельским хозяйством достигла угрожающих размеров, были предприняты серьезные шаги по повышению сельхозпродукции, что привело к значитель­ному росту производства зерна, развитию животноводства, молочного про­изводства и других направлений в сельском хозяйстве. Эти успехи обес­печили бурный рост экономики в конце шестидесятых, семидесятых годов не только в сфере потребления, но и в других сферах народного хозяйс­тва. Завоевание Советским Союзом первенства в космических исследовани­ях одно их проявлений этих экономических успехов.

Однако жесткое ценообразование, сохранение искусственно занижен­ных цен на продукты питания при росте заработной платы у всех слоев населения продолжало сдерживать естественное развитие сельского хо­зяйства. Постоянно живущие на дотациях колхозы и совхозы не могли са­мостоятельно определять направление капиталовложений, а бюрократичес­ко-чиновничий подход к централизованному решению вопросов сельскохо­зяйственного развития приводил к тому, что выделяемые государством средства буквально зарывались в землю, не давая отдачи.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31