Реферат: Общее языкознание - учебник

В разных многонациональных государствах исторически воз­никают условия, определившие сосуществование, иногда мирное, иногда весьма конфликтное, двух национальных литературных языков, центры развития которых находятся вне этих государств: ср. языковую ситуацию в Канаде или Бельгии. Совершенно спе­цифична языковая ситуация в Люксембурге, где на небольшой территории с малым населением в функции литературного языка, частично разграниченными, частично совпадающими, выступает немецкий, французский и собственный литературный язык, пред­ставляющий собой обработанную форму местного нижне-фран­кского диалекта; государственными же языками являются толь­ко немецкий и французский. Наконец, в Швейцарии в разных кан­тонах господствуют разные литературные языки—французский, немецкий, итальянский, а с 1933—1934 гг. и ретороманский.

IV. Национальный литературный язык, как это явствует из самого названия, предполагает обязательную связь данного ли­тературного языка с данной нацией. Однако в процессе сложного развития литературных языков и народов, носителей этих языков, особым случаем является существование одного литературного языка у двух наций: немецкого в Германии и Австрии, англий­ского в Англии и Америке, испанского в Испании и Южной Амери­ке, португальского в Португалии и Бразилии. Вопрос о том, имеется ли здесь один общий литературный язык для двух наций, или в каждом случае следует принимать существование двух вариан­тов одного и того же литературного языка, или, наконец, надлежит утвердить наличие двух разных национальных литера­турных языков — остается спорным и не вполне ясным, так как не определены критерии объема тех различий, которые позво­ляют утверждать существование двух раздельных систем литературного языка. Вопрос этот тесно связан с определением соотношения нормы и диапазона ее варьирования. В силу этого очень трудно решить, где тот порог варьирования, далее которого варьирование становится другой нормой и тем самым соотнесено уже с системой другого литературного языка. Сущность пробле­мы заключается не в том, чтобы найти подходящий термин для обозначения данного явления, а в том, чтобы рассмотреть поло­жение, сложившееся в этих странах18. Немецкий литературный язык в Германии и Австрии при бес<541>спорной значительной общности основного структурного ядра и важнейших компонентов словаря различается в определенных лексических пластах и фразеологии, в произносительной норме, в некоторых морфологических частностях: ср. принадлежность к лексике австрийского литературного языка устно-диалектных баварских слов типа Anwert ~ Wertschдtzung, aper ~ schnee = frei, es apert ~ der Schnee schmilzt, Hafner ~ Tцpfer, Ofensetzer и т. д.; значительные расхождения в семантической системе отдельных слов; специфически «австрийскую» лексику, особенно в сфере оби­ходной жизни, ср. Hendl ~ Huhn, Heustadel ~ Sheune, Zwetschke ~ Pflaume, heuer ~ in diesem Jahr и т. д.; иные пласты заимствова­ний (славянизмы, заимствования из французского и итальянского языков); специфическую распространенность уменьшительных суф­фиксов -l, -erl (т.е. суффиксов, встречающихся в Германии только в диалектной речи); значительные расхождения в роде существи­тельных и т. д. (подробнее см. [18]). Характерно, что лексические различия почти не касаются лексики книжно-письменных стилей: обиходно-разговорные формы, с которыми в большей или меньшей степени связан каждый литературный язык, те областные и город­ские койнэ, которые его окружают и питают, совершенно различ­ны в Австрии и Германии (в частности, для Австрии особую роль играет так называемый венский диалект), поэтому литературно-разговорные формы здесь различаются сильнее чем книжно-пись­менные. Именно обиходно-разговорный язык имел в виду Кречмер [47, 1], когда утверждал, что между языком,Берлина и Вены различия существуют почти в каждом третьем слове. При этом особенно существенно, что в Австрии в отличие, например, от США не существует фактически «своего» австрийского стандарта произносительной нормы. В 1957 г. в приложении к словарю Зибса  подчеркивается необходимость в области орфоэпической нор­мы ориентироваться на традиционный Bьhnendeutsch.

В США, напротив, в течение XIX в. наблюдается обособле­ние от английского стандарта и создание своего варианта лите­ратурного языка, с кодифицированным произносительным варьи­рованием. Количественно расхождения между английским языком в Англии и США и немецким в Германии и Австрии могут быть и неодинаковы: длительнее было обособленное развитие англий­ского языка в США, значительнее своеобразие условий развития английского языка в каждой стране, но и здесь, сопоставляя языковые системы на обеих территориях, приходится чётче, чем это делалось в прошлом, разграничивать книжно-письменный и устно-разговорный стиль литературного языка. Расхождения ослабевают в книжно-письменном языке, они усиливаются в устно-разговорном стиле литературного языка, особенно в тех случаях, когда он использует просторечие, элементы слэнга, занимающего столь значительное место в устных формах общения в США.<542>

ПУТИ СТАНОВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯЗЫКОВ И ПРОБЛЕМА ПРЕЕМСТВЕННОСТИ

В становлении системы признаков литературного языка на­циональной поры выделяются две разновидности процессов в зависимости от того, имел ли данный язык длительную пись­менную традицию и соотнесенную с этой традицией обработан­ную форму языка — древний или средневековый литературный язык — или данный язык является младописьменным (бесписьмен­ным), т. е. либо совсем не имеет письменно-литературной традиции, либо эта традиция незначительна.

Различие заключается в том, что для таких языков, как армян­ский, грузинский, японский, китайский, азербайджанский, уз­бекский, таджикский, русский, французский, немецкий и италь­янский, становление структурных и функционально-стилистичес­ких особенностей нового национального типа литературного язы­ка реализуется в процессе частичного отталкивания от прежней литературной традиции, частичного включения и преодоления ее. При этом роль преемственности усиливается, если не происходит значительного изменения в региональных связях литературных языков, как это имело место в нидерландском, немецком, узбекском. Сложность процесса формирования, например, узбекского лите­ратурного языка обусловлена тем, что его компонентами явля­ются староузбекский литературный язык, кишлачные сингармо­нические говоры и опорные городские говоры Ташкента и Ферга­ны [3, 153].

Для младописьменных языков проблема преемственности фактически снимается, если не считать языка устной эпической поэзии. В первом случае в развитии нового типа литератур­ного языка и его функционально-стилистической системы принимают участие две противоположные языковые стихии — литературная традиция, чаще всего связанная с системой книжно-письменных стилей, и обиходно-разговорные формы общения. Взаимодействие этих двух стихий, формы их разграничения и вклю­чения в новую систему литературного языка, степень влияния каждой из них обусловливают бесконечное многообразие процес­сов при бесспорной их типологической близости. Так, например, в таджикском литературном языке, оформившемся в результате взаимодействия литературного языка «классического периода» и обиходно-разговорного языка, степень включения элементов старого литературного языка различна в разных жанрах лите­ратуры. Язык поэзии богат архаизмами, художественная проза — образец современного литературного языка, язык драмы харак­теризуется близостью к разговорной речи, обилием диалектиз­мов [28, 253]. Для младописьменных языков процессы формиро­вания литературных языков имеют принципиально иную форму, поскольку впервые здесь создается обработанная форма языка.<543> Именно поэтому для таких языков проблема региональной базы литературного языка ставится значительно прямолинейнее и проще, чем в применении к языкам первой группы. Что касается первой группы, то даже в тех случаях, когда литературный язык средневековья не пользовался таким социальным авторитетом, как древний язык Китая, Японии, Армении, арабских стран, как старославянский в славянских странах, где авторитет древне­го языка нередко поддерживался его употреблением в качестве культового языка (ср. грабар, старославянский, классический арабский), даже при отсутствии этих условий предшествующая книжно-письменная традиция является важнейшим компонентом в становлении нормы литературного языка национальной поры. Показательным является в этом отношении процесс оформления норм национального нидерландского языка, территориально связанный с провинцией Голландия. Однако в современной норме литературного языка, в грамматике, орфоэпии и лексике, особенно в письменной форме литературного языка сказывается книжная традиция литературного языка донационального периода, свя­занного с другими областями Нидерландов, нормализация же осуществлялась во многом на основе литературного языка средне­вековья, т. е. по фламандско-брабантскому, а не голландскому образцу [26, 83—88].

Для младописьменных и бесписьменных языков СССР форми­рование литературных языков было непосредственно связано с вы­бором «опорного» диалекта и происходило в принципиально отлич­ных условиях от языков первой группы; однако и в этом случае литературные языки никогда полностью не совпадают с опорным диалектом, представляя собой разную степень обособления от диа­лектной системы.

ТИПЫ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯЗЫКОВ

Многообразие положения литературных языков в разных стра­нах, различия в степени их единства, поливалентности и т. д. при­влекали внимание исследователей в последние годы и послужили толчком для построения типологических схем. Одна из них—пред­ложенная Д. Брозовичем схема типа «стандартных» языков — бесспорно заслуживает внимания. Однако, как явствует из самого объекта, Д. Брозовича интересовал литературный язык определенной исторической эпохи и определенного типа (ср. ска­занное выше о понятии «стандартный язык» у данного автора). Ниже делается попытка дать типовую схему, учитывая и факты литературных языков донационального периода19.<544>

I. По охвату сфер общения:

А. Литературные языки, обладающие максимальной полива­лентностью (совр. национальные литературные русский, французский, английский, армянский, грузинский и т. д.).

Б. Литературные языки с функциональными ограничениями:

а) Только письменные языки (многие средневековые языки Запада и Востока, например, вэньян в Китае, грабар в Армении, сингалезский на Цейлоне и т. д.); здесь в свою очередь выделяются: 1) письменные литературные языки, выступающие со всевозможным функционально-стилевым разнообразием и являвшиеся единственным сред­ством письменных общений (китайский и японский средне­вековые языки, классический арабский, древнегрузинский и т. д.); 2) письменные литературные языки, имевшие кон­курента в чужом литературном языке (западно-европей­ские средневековые литературные языки, древнерусский литературный язык, хинди).

б) Литературные языки, выступающие только в устной раз­новидности (греческий литературный язык эпохи Гомера). в) Литературные языки, имеющие письменную и устную фор­му, но исключенные из определенных сфер общения (языки Индонезии, кроме индонезийского, языки Индии, кроме хинди, люксембургский литературный язык).

II. По характеру единства и уровню нормализа ционных процессов:

А. Языки, обладающие единым стандартом (современные на­циональные языки типа русского, английского, француз­ского, грузинского, азербайджанского и т. д.).

Б. Языки, обладающие стандартизованными вариантами типа современного армянского литературного языка.

В. Языки, обладающие многочисленными не стандартизован­ными территориальными вариантами (многие литератур­ные языки донациональной эпохи).

Г. Литературные языки, имеющие помимо основного стандар­та более или менее стандартизованный вариант в качестве литературного языка другой нации (английский, немецкий, французский).

III. По степени обособления от обиходно-разго­ворных форм:

А. Языки, обладающие литературно-разговорным стилем, к которому примыкают разные типы обиходно-разговорной речи, включая просторечные и слэнговые образования (многие современные национальные литературные языки).

Б. Письменно-литературные языки, оказавшиеся обособлен­ными от обиходно-разговорных форм, подобно синголезскому.<545>

В. Литературные языки, обладающие как письменной, так и устной формой, но исключающие из своей нормы обиходно-разговорные стили, подобно французскому литературному языку XVI — XVII вв.

Г. Литературные языки, сохраняющие связь с региональными формами разговорной речи (армянский, итальянский, не­мецкий средневековые литературные языки).

БИБЛИОГРАФИЯ

1.    P. И. Аванесов. О некоторых вопросах истории языка. — В сб.: «Академику Виноградову к его шестидесятилетию». М., 1956.

2.    Т. В. Алисова. Особенности становления норм итальянского пись­менно-литературного языка в XVI в. —В сб.: «Вопросы формирования и развития национальных языков» («Труды Ин-та языкознания АН СССР», т. X). М., 1960.

3.    Н. А. Баскаков, М. Б. Балакаев, А. П. Азимов, Б. М. Юнусалиев, М. Ш. Ширалиев, Ф. А. Абдуллаев. О современном состоянии и путях дальнейшего развития литературных тюркских языков. — В сб.: «Вопросы развития литературных языков на­родов СССР». Алма-Ата, 1964.

4.    В. М. Белкин. Проблема литературного языка и диалекта в араб­ских странах. — В сб.: «Вопросы формирования и развития националь­ных языков». М., 1960.

5.    Д. Брозович. Славянские стандартные языки и сравнительный ме­тод. — ВЯ, 1967, №1.

6.    P. А. Будагов. Литературные языки и языковые стили. М., 1967.

7.    С. Б. Бернштейн. К изучению истории болгарского языка. «Вопро­сы теории и истории языка» (Сборник в честь проф. Б. А. Ларина). Л., 1963.

8.    В. В. Виноградов. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка. М., 1958.

9.    В. В. Виноградов. Проблемы литературных языков и закономер­ностей их развития. М., 1967.

10.   Г. О. Винокур. Русский литературный язык в первой половине XVIII в. — В кн.: Г. О. Винокур. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

11.   Г. О. Винокур. Русский язык. Там же.

12.   Т. Г. Винокур. Об изучении функциональных стилей русского языка советской эпохи. — В сб.: «Развитие функциональных стилей современ­ного русского языка». М., 1968.

13.   А. С. Гарибян. Об армянском национальном литературном язы­ке. — В сб.: «Вопросы формирования и развития национальных языков». М., 1960.

14.   М. М. Гухман. От языка немецкой народности к немецкому нацио­нальному языку, ч. II. М., 1959.

15.   М. М. Гухман. Становление литературной нормы немецкого нацио­нального языка. — В сб.: «Вопросы формирования и развития националь­ных языков». М., 1960.

16.   А. В. Десницкая. Из истории образования албанского националь­ного языка. — В сб.: «Вопросы формирования и развития националь­ных языков». М., 1960.

17.   Ю. Д. Дешериев. Закономерности развития и взаимодействия язы­ков в советском обществе. М., 1968.<546>

18.   А. И. Домашнев. Очерк современного немецкого языка в Австрии. М., 1967.

19.   В. М. Жирмунский. Немецкая диалектология. М. — Л., 1956.

20.   А. В. Исаченко. К вопросу о периодизации истории русского язы­ка. «Вопросы теории и истории языка» (Сборник в честь проф. Б. А. Ла­рина). Л., 1963.

21.   А. В. Исаченко. [Ответ на третий вопрос]. «Сборник ответов на вопросы по языкознанию к IV международному съезду славистов». М., 1958.

22.   А. А. Касаткин. Язык и диалект в современной Италии. — В сб.: «Вопросы романского языкознания». Кишинев, 1963.

23.   Н. А. Катагощина. Процессы формирования французского пись­менно-литературного языка. — ВЯ, 1956, №2.

24.   Н. И. Конрад. О литературном языке в Китае и Японии. В сб.: «Воп­росы формирования и развития национальных языков». М., 1960.

25.   Э. А. Макаев. Язык древнейших рунических надписей. М., 1965.

26.   С. А. Миронов. Диалектная основа литературной нормы нидерланд­ского национального языка. — В сб.: «Вопросы формирования и разви­тия национальных языков». М., 1960.

27.   Ш. А. Микаилов. Очерки аварской диалектологии. М., 1959.

28.   В. С. Расторгуева. О развитии современного таджикского ли­тературного языка. — В сб.: «Вопросы развития литературных языков народов СССР». Алма-Ата, 1964.

29.   В. В. Решетов. Узбекский национальный язык. — В сб.: «Вопросы формирования и развития национальных языков». М., 1960.

30.   П. Сгалл. Обиходно-разговорный чешский язык. — ВЯ, 1960, №2.

31.   Г. П. Сердюченко. Теоретические проблемы изучения языков Азии и Африки. — В сб.: «Языковая ситуация в странах Азии и Африки». М., 1967.

32.   М. И. Стеблин-Каменский. Возможно ли планирование язы­кового развития? — ВЯ, 1968, №3.

33.   Б. В. Томашевский. Язык и литература. В сб.: «Вопросы литера­туроведения». М., 1951.

34.   Ф. П. Филин. К вопросу о так называемой диалектной основе русско­го национального языка. — В сб.: «Вопросы образования восточно-сла­вянских национальных языков». М., 1962.

35.   Т. Фрингс. Образование «мейссенского» немецкого языка. — В сб: «Немецкая диалектография». М., 1955.

36.   Г. Ш. Шарбатов. Проблема соотношения арабского литературного языка и современных арабских диалектов. — В сб.: «Семитские языки», вып. 2, ч. II. М., 1965.

37.   А. Г. Широкова. Из истории развития литературного чешского языка. — ВЯ, 1955, №4.

38.   А. Г. Широкова. К вопросу о двух разновидностях разговорной речи в чешском языке. «Филол. науки», 1960, №3.

39.   В. Ф. Шишмарев. У истоков итальянской литературы. — «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1941, №3.

40.   В. Н. Ярцева. Об изменении диалектной базы английского нацио­нального литературного языка. — В сб.: «Вопросы формирования и раз­вития национальных языков». М., 1960.

41.   J. Ascoli. L'Italia dialettale. «Archivio glottologico italiano», 1873, v. VIII.

42.   G. Gossen. Die Einheit der französischen Schriftsprache im 15. und 16. Jahrhundert. «Zeitschrift für Romanische Philologie», 1957, Í. 5—6.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86