Реферат: Курс социологии
Итак,
за период с 60-х годов XIX века по 20-е годы XX века социология достигла
высокой степени зрелости, развитой культуры анализа, сформировала необходимые
институты. Четко осознана необходимость интеграции социального знания, но не за
счет подавления одних школ другими, а на основе принципа их дополнительности.
Формы реализации такой интеграции были обоснованы русскими мыслителями уже в
эмиграции (П. А. Сорокин, С. Л. Франк). Социология приобрела твердую
собственную основу для перехода в качественно новый этап. Важно при этом иметь
в виду, что российская социология ни у кого не ходила в ученицах и находилась в
равноправном диалоге с западной мыслью.
3.2. Географический детерминизм,
органицизм, психологизм
Исследования
в рамках парадигм натурализма и психологизма представлены в российской
социологии творчеством ряда выдающихся ученых. Идеи географического
направления получили наиболее заметное выражение в трудах ученого-географа и
социолога Льва Ильича Мечникова.
Основные
подходы и концепции собственно социологической теории Л. И Мечникова были
изложены в крупнейшей его работе «Цивилизация и великие исторические реки»
(1889).
Отвергая
концепцию социал-дарвинизма за его механистическое уподобление социальных
закономерностей закону борьбы за существование, исследователь стремился
превратить социологию в точную научную дисциплину. Для этого, по его мнению,
было необходимо сформулировать истинные специфические законы общественной
жизни, а также достаточно корректно определить критерии социального прогресса.
Полагая,
что общество начинается там и тогда, где и когда несколько живых существ
собрались вместе для достижения совместными усилиями общих целей, Л. И.
Мечников подчеркивал, что в обществе стремление к кооперации, сотрудничеству
является определяющим. «Биология, - писал он, - изучает в области растительного
и животного мира явления борьбы за существование, социология же интересуется
только проявлениями солидарности и объединения сил. т. е. факторами кооперации
в природе» [38. С. 43].
Определяя
социологию как науку, включающую все явления солидарности - от связей в мире
одноклеточных до производственной кооперации людей, Л. И Мечников
ориентировался на использование продуктивных аналогий между обществом и
биологическим организмом, отвергая при этом примитивный биологический
редукционизм.
Идея
общественного прогресса занимала центральное место в социологической концепции
Л И. Мечникова. Без идеи прогресса, по его мнению, человеческая история
представляет лишь бессмысленный склад событий. И в этом контексте ученый видел
задачу социологии в том, чтобы определить, в чем состоит прогресс и по какому
точно определенному признаку можно узнать, прогрессирует ли данное общество.
В
качестве некоего количественного индикатора степени эволюции общества по пути
социального прогресса Л. И. Мечников фиксировал достигнутый людьми уровень
солидарности, вытесняющей первичную борьбу за существование, характерную для
биологической природы. Обращая внимание на то. что солидарность как отношение
людей может конституироваться как добровольно, так и по принуждению, социолог
полагал, что
280
именно
степень свободы индивидов в этом процессе выступает как главное мерило
прогрессивности данной цивилизации. Исторические же типы кооперации, в которых
реализуется людская солидарность, обусловливаются мерой необходимости
последней, осознаваемой человеком.
История,
по Мечникову, - это в конечном счете процесс постепенной трансформации от
кооперации подневольного типа (за счет внешних принудительных сил) через союзы
индивидов подчиненного типа, обусловленные общественным разделением труда, к
свободным и добровольным ассоциациям людей, формирующимся «в силу общности
интересов, личных наклонностей и сознательного стремления к солидарности» [38.
С. 65].
Настаивая
на том, что «социальный прогресс находится в обратном отношении к степени
принуждения, насилия или власти, проявляющихся в общественной жизни, и,
наоборот, в прямом отношении к степени развития свободы и самосознания» [38.
С. 59), мыслитель пытался выявить механизмы этого процесса, основания смены
этапов истории.
Ориентируясь
на концептуальный подход, присущий географической школе, Л. И. Мечников искал
источник эволюции цивилизации в отношении «между средой и способностью
населяющих данную среду людей к кооперации и солидарности» [38. С. 69].
Среда,
по Мечникову, - это не просто окружающая природа, а лишь та ее часть, которая
вовлекалась в процесс человеческого труда и изменялась под его воздействием.
Полагая, что главным компонентом географической среды является так называемый
гидрологический фактор (воздействие водных ресурсов на деятельность людей),
российский социолог вычленил в мировой истории три основные эпохи или
цивилизации: речную, морскую и океанскую (или «всемирную»). Данный фактор
вместе со способностью населения приспосабливаться в ходе производственной
деятельности к внешним условиям и рассматривал исследователь в качестве движущей
силы истории.
Несмотря
на известный натурализм и некоторую односторонность в трактовке социального
процесса и его источников, Л. И. Мечников сумел не только преодолеть явную
узость взглядов, как правило, присущих тра-диционалистским концепциям
географического детерминизма, но также обозначить ряд проблем для дальнейших
социологических исследований (особенности социальной психологии народов как
элемент механизма социального развития, формы социокультурной трансляции
трудовых привычек и общественных установлении и т. д.).
Интересные
положения были сформулированы в российской социологической традиции
сторонниками так называемой органической школы, к числу которых правомерно
относят Александра Ивановича Страница (1826-1889) и Павла Федоровича
Лилиенфельда (1829-1903).
281
А.
И. Стронин считал необходимым строить социальное знание по образу н подобию
естественных наук, в первую очередь биологии. Общество, считал он, в
реальности являет собой единый организм, а общественные институты - его
отдельные фрагменты. Неудивительно поэтому, что он полагал, что «социология
необходимо уже должна быть аналогичной с физиологией» [62. С. 265].
Изображая
современное ему общество в виде пирамиды - наиболее устойчивой фигуры, А. И.
Стронин полагал, что занятие политикой должно быть исключительным уделом высших
общественных структур, создающих нравственные и интеллектуальные ценности. При
этом, по его мнению, каждый социум, как и любой биологический организм,
ограничен в собственном существовании точно определенным запасом сил, который
рано или поздно иссякает Сравнивая процессы нравственного упадка и крушения
социальных идеалов с явлениями биологического вырождения, А. И. Стронин был
убежден, что «революционные семена» Западной Европы пагубны н чужды российской
действительнооти-
Биологический
редукционизм А. И. Стронина вместе с механицизмом обусловили эвристическую
ограниченность его социологической концепции. Тем не менее ряд его
теоретических выкладок побудил интеллектуальную мысль России к активной
полемике, к дальнейшему развитию социологического теоретизирования если не
через разработку концепции самого А. И. Стронина, то через конструктивное
преодоление ее.
Еще
более жестким сторонником органюмической ориентации социологии как
общественной дисциплины выступил высокопоставленный российский императорский
сановник, автор книги «Мысли о социальной науке будущего» (1872) П. ф.
Лилиенфельд.
Трактуя
общество как «реальный организм», живущий «той же жизнью. как и все прочие
организмы природы» [36. С. 386], П. Ф. Лилиенфельд утверждал, что социальные
законы могут быть выводимы лишь путем аналогии между действием социальных сил
и органических сил природы. Сами же общественные процессы, по мнению
исследователя, теоретически сводимы к проявлениям механического движения.
Общество,
по П. Лилиенфельду, состоит из клеток - человеческих индивидов - подобно тому,
как из клеток состоит любой организм. П. Ф. Лилиенфельд усматривает полную
аналогию между обществом и организмом как в отношении каких-либо отдельных
процессов (рождение, рост, смерть), так и отдельных органов (мозг как
правительство и т. п.).
Экономическую,
политическую и юридическую деятельность мыслитель отождествлял с
физиологической, морфологической и целостной ипостасями организма. Тем самым
обосновывался тезис о вечности и неизменности главных общественных институтов,
попытки насильственной трансформации которых П. Ф. Лилиенфельд рассматривал как
патологию.
282 1
Важное
места в структуре российской социологии XIX - начала XX века занимала также
психологическая школа, представленная именами Евгения Валентиновича Де
Роберти, Николая Ивановича Карсева и Николая Михайловича Коркунова (1853-1904).
Автор
таких социологических работ, как «Социология» (1880), «Прошедшее философии»
(1886), «Новая постановка основных вопросов социологии» (1909) и др., Е. Де
Роберти отождествлял социальные изменения с психологическими процессами. Не
разделяя распространенное мнение о том, что социология призвана теоретически
реконструировать общественные законы и закономерности, Е. Де Роберти предлагал
включать в ее предмет даже мораль, реально отождествляя социологию и этику.
В
целом же социолог понимал собственную дисциплину как универсальную науку о
человеческом духе, куда включались история науки, история искусств и
философии, теория познания, этика, эстетика, политика и т. д. Главной же целью
социологии Е. Де Роберти полагал познание законов психологического
взаимодействия.
Социология,
по Е. Де Роберти, наука «абстрактная» и «описательная». Подразделяя ее на два
подраздела - «естественную историю общества» и «естественную науку общества». -
исследователь трактовал первый из них как конкретную социологию. При этом в
рамки «конкретной социологии» социолог включал «элементарную социологию»
(психологию) и «естественную историю общества», изучавшую динамику
общественных групп, проблемы личности, общественных верований и т. д.
Обладая
определенной продуктивностью (идея двухуровневой модели изучения общества),
данная схема была ориентирована на социологическое постижение лишь феноменов
психологического взаимодействия людей, что. очевидно, снижало ее эвристический
потенциал.
Основным
социологическим методом Е Де Роберти считал социологическое описание, полагая,
что он сводим к «рациональному объяснению фактов» или «приспособлению внешних
событий к внутреннему механизму наших мыслей».
Центральной
категорией социологии, по Е. Де Роберти, выступает понятие «надорганическое»
Основное содержание этого понятия социолог трактовал так: «надорганическое» как
одна из форм мировой энергии наряду с неорганической и органической (их
социальная ипостась), а также «надорганическое» как психическое взаимодействие
(в отличие от психологического факта, который включает в себя еще и биологическую
компоненту).
Эволюция
«надорганического», согласно концепции Е. Де Роберти, выглядит так: а) стадия
психофизических отношений, связанная с элементарными нервно-мозговыми
взаимодействиями, порождающая сам этот феномен и продуцирующая зачатки «общественности»
животных и первобытных людей, б) стадия психофизиологических взаимодействии,
гснери-
283
тировал
поэтому ученый, - она не зависит от нашей воли, и с ней прихо-дится нам
считаться» [31. С. б5].
Не
будучи столь мощным течением, как органицизм и психологизм в западной
социологии, российская школа тем не менее подготовила почву для успешного
критического усвоения в страхе достижений последующих классиков общество 1НЗНИЯ
(психоанализа и родственных ему учений).
3.3. Социологические воззрения Н. Я. Данилевского
В
социологии XIX века ведущее место занимали эволюционистские модели общества,
трактовавшие социальное развитие в духе идей линейного прогресса. Это
относилось и к российской социологии. В то же время именно в ее рамках
появилась самая ранняя в истории социологии антиэволюционистская модель в
форме теории культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, по существу
предвосхитившая многие формы социологического и культурологического анализа XX
века. Хотя концепция Данилевского носила не столько социологический, сколько
социально-философский характер, содержавшиеся в ней выводы предполагали и частично
имели правомерную социологическую интерпретацию.
Николай
Яковлевич Данилевский получил прекрасное образование (Царскосельский лицей,
физико-математический факультет Петербургского университета).
С
1848 года появляются публикации Данилевского, обобщающие итоги его научных
исследований. В 1865-1868 годах он пишет свой главный социально-философский
труд «Россия и Европа», опубликованный в 1869 гону в журнале «Заря». В конце
жизни Данилевский пишет двухтомный труд «Дарвинизм» - беспощадный критический
анализ учения Ч. Дарвина. Книга осталась незаконченной.
Работа
Данилевского «Россия и Европа» вызвала острейшую полемику. «Передовая» критика
того времени, отстаивавшая курс на разъединение общества и разжигание
социальных конфликтов, не могла примириться с диссонирующей идеей
национального единства и русской самобытности С другой стороны, взгляды Н. Я.
Данилевского противоречили и идее русского мессианства. Не случайно многие
выдающиеся умы того времени не проникли в глубину теории Н. Я. Данилевского,
признав его труд за «литературный курьез». Скажем, В. С. Соловьев, подвергший
идеи Данилевского острой критике, охарактеризовал его труд как «особую теорию
панславизма, которая образует связующее звено между идеями старых славянофилов
и новейшим безыдейным национализмом». Значительно мягче была характеристика В В
Розанова, но и он считал, что Н. Я. Да
нилевский
ничего нового не дал, а «только систематизировал идеи славянофилов».
Критики
не заметили, что работа Данилевского имеет три слоя: во-первых,
идейно-политический, публицистический, отвечающий на вопрос «Почему Европа
ненавидит Россию?» и обосновывающий концепцию всеславянского союза; во-вторых,
социологическое «ядро» книги - теория культурно-исторических типов; в-третьих,
философско-исторический слой, рассматривающий проблему смысла и направленности
истории.
Критика,
завязанная на политических событиях того времени, в основном увидела поверхностный
слой книги, который действительно был весьма слаб и неоднозначен. Собственно же
теоретические взгляды Данилевского в эпоху господства эволюционизма и
прогрессизма нс принимались всерьез. Этот научяо-теорстический план
исследования Данилевского (принципиально новая концепция всеобщей истории),
легко отделяемый от публицистического контекста, и заслуживает серьезного
изучения.
Данилевский
рассуждал в русле методологии натурализма и органи-цизма. Отвергая как
искусственную систему свропоцентристский эволюционный принцип объяснения
истории, он ставил цель найти «естественную» социальную систему. В этом плане
ученый обратился к методологии социального познания, особенностям его объекта.
Н.
Я. Данилевский утверждал, что какая-либо общая теория общества в принципе
невозможна в силу специфичности социального объекта. Для доказательств данного
тезиса он специфически интерпретировал классификацию наук. Теоретические
науки, имеющие своим предметом такие «общие мировые сущности», как материя,
движение и дух, - это, по его мнению, химия, физика и психология. Все остальные
науки изучают лишь видоизменения материальных и духовных сил и законов, а
потому могут быть только сравнительными, но не теоретическими.
К
последним исследователь относил и науки общественные. Общественные явления,
писал он, «нс подлежат никаким особого рода силам», «не управляются никакими
особыми законами, кроме общих духовных законов». Действие же этих законов
опосредовано «морфологическим началом», специфичным для различных обществ.
Именно поэтому, с точки зрения Данилевского, возможно только «сравнительное
обшествословие».
Более
того, Данилевский сделал вывод об исключительно «национальном характере»
обществознания. Предваряя некоторые идеи социологии знания, ученый
анализировал влияние национального фактора на науку. Оно обусловливалось и
своеобразием мировоззрения народа, и, как следствие, наличием «субъективных
примесей» к объективной истине. Но если для естественных наук, с точки зрения
Данилевского, это влияние в силу простоты их объектов носит в основном внешний
характер и может
286
287
быть
устранено, то в общественных науках национальным является сам их объект и
соответственно они национальны по содержанию. Следовательно, мировая
общественная наука выступает, по его мнению, только как сумма национальных
наук.
Общество,
по Данилевскому, не представляет собой особой целостности, а есть сумма
национальных организмов, которые развиваются на основе морфологического
принципа, т. е. в плоскости собственного существования, по собственным
имманентным законам. Каждый общественный организм рассматривался Данилевским
как целостность, устойчивая в изменяющейся среде. Методологически это означает
опору Данилевского на принцип номинализма и принятие аналогии как ведущего
метода социального познания. Иными словами, у ученого речь шла о методе
формализованного познания, отвлекающегося от «вещественного» субстрата сходных
структур, связей, повторений. В его лице мы видим одного из предшественников
структурно-функционального анализа социальных систем, причем с явным
стремлением сочетать его с генетическим подходом.
Ч.
Я. Данилевский верно подметил пороки европоцентризма с его вытягиванием
истории в одну линию, подтягиванием предыдущей истории под собственную, назвав
такой подход «перспективной ошибкой». Человечество, по его мнению, не
представляет какой-то единой живой целостности, а скорее походит на стихию,
которая в различных точках складывается в формы, в той или иной мере
аналогичные организмам. Самые крупные из этих форм, имеющие четкие структуру и
линию развития, представляют собой то, что Данилевский назвал
культурно-историческим типом, внутри которого осуществляется общее историческое
движение. Ученый постулировал отличие «самостоятельных, своеобразных планов»
религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного,
художественного, одним словом, исторического развития.
Таким
образом, по Данилевскому, культурно-исторический тип выступает как интеграция
существенных признаков определенного социального организма. Соответственно
культура есть объективация национального характера, т. е. психических
особенностей этноса, задающих видение мира.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36
|
|