Реферат: Формирование ценностных ориентаций студенчества в КНР и России 
На первой ступени своего
исторического генезиса студенчества по своим социальным и культурным функциям
имело стихийный характер. Это заключалось в
полной социально — статусной неопределенности студенческого контингента и в
энциклопедической универсальности университетского образования[24].
Вот как описывает Т.Э. Петрова специфику генезиса российского студенчества:
«Студенчество в среднем происходило из мало — или среднеобеспеченных слоев
общества (не только из дворянства). Но отчетливо сословный (а во второй
половине XIX в. сословно — имущественный)
характер имели лишь отдельные вузы. Некоторые являлись закрытыми (военные,
дипломатические, ряд лицеев), доступ в них ограничивался определенными
сословными требованиями, другие представляли свои аудитории выходцам из более
широких слоев населения. Для дворян более привычной и почетной оставалась
военная карьера .
Преподавательская деятельность,
служба «лекаря» считалась уделом разночинцев. В университетах же готовили
преподавателей, врачей, юристов, инженеров, священников, ученых, литераторов,
наиболее образованных чиновников»[25].
Таким образом, студенчество изначально формируется как демократическая группа
общества.
Однако затем на втором этапе
студенчество выступает в форме определенной социальной группы, обладающей
характеристиками замкнутости, герметичности и оторванности от самого общества,
— «к моменту воцарения Елизаветы Петровна образованные люди в России составляли
«тонкий» слой, который, по замечанию В.О. Ключевского, «случайно взбитой пеной
вертелся на поверхности общества, едва касаясь его. Отделенный от народной
массы привилегиями, нравами, понятиями, убеждениями, не освящаемый притоками
новых сил снизу, он замирал в своих искусственных призрачных интересах и никому
ненужных суетах».
Такое студенчество формируется как
привилегированная и аристократическая элита молодежи, обладающая признаками
касты, оно похоже по своей структуре на рыцарский орден или религиозную секту.
Оно готовится к тому, чтобы пополнить ряды тех, кто материально обеспечивает ее
нынешнее образование, кто, грубо говоря, платит за ее обучение. Институтами,
готовящими в студенчестве свое идеологическое обеспечение, выступает власть
церковного клира и светская власть политической элиты.
И, наконец, наступает период демократизации
студенчества, получающего образование в целях обслуживания интеллектуальных и
управленческих интересов уже всего общества в целом. Диверсификация образования
связана с капиталистической диверсификация общества в целом, которая связана с
выведением идеологии общественной жизни из-под власти духовной власти церкви и
политической власти государства и учреждением этой идеологии на «естественных»
законах рыночной экономики и принципах научно — технической революции.
России такая ситуация возникает
уже дважды, — сейчас, в наше время, и в в конце XIX в.— начале XX в., когда все больше обороты набирает приватизация
образования. По словам Т.Э Петровой, «формирующийся рынок рабочей силы вызвал к
жизни систему негосударственного высшего образования, которая может служить
«рыночным» зеркалом процесса развития отечественного высшего образования и
воспроизводства российского студенчества, ибо свободна от государственного
стимулирующего и ограничивающего воздействия»[26].
Образование, целиком подчиняясь рыночного законам материального и духовного
воспроизводства, рано или поздно с необходимостью эмансипируется от
идеологического гнета государственных институтов, чтобы обеспечить
конкурентоспособное предложение, которое откликается на платежеспособный спрос.
К тому же развитие
негосударственной высшей школы в России начала XX века, с одной стороны, было вызвано потребностями
формирующегося индустриального общества, с другой стороны, отразило запросы
складывающегося «среднего класса», социальная база которого расширилась и
укрепилась не только в городе, но и в деревне, не только среди
высокообеспеченных, но и среди среднеобеспеченных социальных слоев.
Демократизация общественных процессов обусловила приватизацию и
индустриализацию высшего образования.
С развитием научного познания и
способов технического освоения природы происходит глубочайшая специализация
университетских дисциплин, с дальнейшим распадением университета на специальные
высшие учебные заведения умаляется аристократический дух университета. Профессиональное
разделение университетского цикла с необходимостью расширило социальную
интеграцию студенчества, поскольку открыло ему доступ во все сферы социальной
жизни, и тем самым прорвало кастовую замкнутость университетской богемы,
поместив студенчество на левый фланг политической жизни общества[27].
Уже исходя из этой схемы
генезиса студенчества можно редуцировать социальное устройство студенчества,
его место в социуме, а также в соответствии с этой схемы сообразовать структуру
и динамику его ценностных ориентаций.
1) стихийный демократизм талантливой молодежи — выходцев из широких слоев
населения и универсализм знания, создание «социальной базы», этот этап связан с
«полем» студенчества;
2) образование формы университетской элитарности, этот этап служит образованию социальной
«функции» («габитуса») студенчества в конкурентном поле социума;
3) смыкание демократизма специальных дисциплин вокруг элитарности
университетского ядра, третий этап обуславливает социокультурный синтез функции
и поля.
Студенчество, создаваясь из
молодых представителей широких слоев населения, образует передовой отряд
молодежи, своего рода аристократов молодежной части общества. То есть,
студенчество синтезирует демократический дух народа и аристократический дух
людей науки и образования, при этом «спор между университетским и
специализированнным высшим образованием», будучи продуктивным, остается.
Аристократическая образованность и
демократическая направленность — эти две черты студенчества парадоксальным
образом несут в себе единство разумного освобождения от догматических суе-
верий и предрассудков, связанных со сферой религиозности, и
физического освобождения от тисков социального рабства и порабощения, связанных
с обретением экономической независимости[28]. Студенчество соединяет духовное
освобождение и освобождение социально — экономическое, свободу духа и свободу
тела. И то, что говорится о студенчестве вообще, с полным правом можно отнести
и к российскому студенчеству: «Русское студенчество всегда было довольно демократичным.
С появлением в русской культурной жизни разночинцев студенчество сделалось
главным носителем революционных идей».
Справедливости ради, следует
подчеркнуть, что социокультурный феномен студенчества имеет самое
непосредственное отношение к генезису такого замечательного явления российского
общества как «русская интеллигенция», поскольку подобно тому, как студенчество
составлено из противоречия элитной образованности и демократических ценностных
ориентации, также интеллигенция, с одной стороны, принадлежа к наиболее
просвещенной части общества, с другой стороны, интеллигенция стремится
облегчить участь простого народа, принимая самое деятельное участие в его
судьбе. Можно сказать, что интеллигенция — это повзрослевшее студенчество.
«Русский студент родился в пореформенное время: раньше он растворился в массе
барских детей и немногих разночинцев. ... Высокий идеалистический тип его
создался в 60-70-х годах. Это — печальник за жизнь народа, чуткий, гневный,
нетерпеливый, воспитанный мукою Некрасова, учившийся у Добролюбова, Писарева,
Чернышевского. На долю этой молодежи выпали суровые испытания. В исторические
90-е годы — ее роль громадна. В студенчестве отразилось, как в своего рода
фокусе общественной жизни, неизмеримо ярче, страстнее и решительнее то, что
иногда лишь смутно теплится в сером тумане окружающей атмосферы. Стремительная
молодость, бьющая ключом честность и правдоискательство мучительное и
бесстрашное, создают свой масштаб, свои перспективы, свою оценку. И,
всматриваясь в эту толпу крайних политиков, суровых атеистов, непримиримых
догматиков, — все же легко различаешь всепрощающую восторженность,
любвеобильную снисходительность и готовность беззаветного самопожертвования. О
все те милые и дорогие черты русской молодежи, которые так бесконечно много
дали и серой русской жизни, и процессу ее исторического развития»[29].
Студенческая молодежь
образует инновационный резерв реформаторской части общества, выступая полигоном
создания прогрессивных сил социума, нередко, правда, становясь при этом заложником
разрушительно — деструктивных сил. Надо ли при этом говорить какую роль сыграло
студенчество, особенно петербургское, во всех трех российских революциях? «В
начале XX–го века в России студенчество
стало играть инновационную роль в социальном воспроизводстве, оно не только
являлось наследником и резервом воспроизводства привилегированных городских
слоев, но поставляло иной материал для формирования диверсификационных
социально – профессиональных групп (в соответствии с запросами рынка труда),
которые впоследствии через этот же канал социальной стабильности начинают
осуществлять самовоспроизводство, способствуя тем самым укреплению позиций
рыночной экономики и гражданского общества»[30].
В этом смысле студенчество
непрерывно несет реформаторский, инновационный потенциал общества, являя его
наиболее динамический срез и очаг будущих преобразований. Таким образом,
студенчество выступает идеальной моделью современного новоевропейского
общества, которое отличается, как от античного «общества детей», которому матерински
покровительствует природа, и средневекового «общества отцов», чьи попечительные
функции делегируются Богом. Студенчество, с одной стороны, уже не
испытывает зависимости от отцов[31], а, с другой стороны, еще не
испытывает ответственности перед детьми[32]. И эти независимость и
безответственность представляют определенную опасность безудержного
революционаризма студенческой «переоценки ценностей», как по
отношению к «детям» (общество), так и по отношению к отцам (государство).
Студенчество своим уже-не-детством и еще-не-зелостью выводится за рамки набора традиционных ценностей, связанных с семейными ценностями и ценностями
профессионального служения обществу[33].
Именно, это промежуточность студенчества чревата патологическим вырождением в
«вечное студенчество». Но диалектически оборотной стороной этой промежуточности
студенчества выступает чреватость его всплесками творческого гения.
Студенчество — это период акме, высшего периода общества в целом, то есть в нем общество
имеет свою наиболее талантливую группу. Творчески — освобожденная гениальность,
связанная с независимостью от авторитетов и девиантно — деленквинтная
асоциальность[34],
связанная с безответственностью за плоды своей деятельности, между которыми
разведена шкала ценностей, и два эти предела образуют амплитуду динамики
ценностных ориентаций студенчества.
В конечном итоге мы получаем, ряд
существенных признаков и структурных особенностей студенческой молодежи,
которые должны помочь нам с максимальной точностью определить структуру и
динамику ценностных ориентаций.
Структура студенчества
представляет собой двухполюсную систему, на одном краю которой находится
субъект воспроизводства образования как символического капитала, на другом —
объект его воспроизводства. Между двумя этими полюсами идет динамический
процесс образовательного обмена.
Результаты эмпирических
социологических исследований дореволюционного российского студенчества
позволили твердо осознать, что студенческие годы – это не просто определенная
пора в жизни отдельной личности. Студенчество — это социальная общность
подлинно сосоциокультурного характера, поскольку, по утверждению П.А. Сорокина,
любая социальная человеческая группа обязательно предстает как феномен
культуры, а любой реально существующий феномен всегда является и социальным
феноменом. Студенчество, по классификации П. Сорокина, бесспорно может быть
отнесено к важным социальным группам, повторяющимся во времени и пространстве,
оказывающим сильное причинно — смысловое влияние на огромное множество
индивидов, на другие социальные группы, на ход исторического развития
человечества и на социокультурный мир в целом. Студенчество выступает как
многогранный срез социокультурной жизни общества, и представляет благодарный
предмет для его исследования.
«Одним из важнейших итогов анализируемых
исследований, оказавших значительное воздействие на направленность последующего
развития социологиии российского студенчества, является многофакторность
детерминации образовательно — профессиональных ориентаций студенчества»[35].
Все это со всей необходимостью говорит о факте о возрастании креативной роли
студенчества в процессе общественных преобразований.
Таким образом, студенчество
представляет собой не только передовой отряд молодежи, но и, будучи
высокообразованной и высококультурной частью общества, студенчество выступает
как инновационный резерв и потенциальная элита общества в целом, которая
аккумулирует в своих идеях потенцию будущих политических, культурных и
экономических преобразований в обществе.
Традиция изучения ценностных
ориентаций общества в целом и его групп в частности выработала за
продолжительное время своего существования множество определений этого важного
понятия социологии. Понятие ценностной ориентации неоднократно становилось в
центр многочисленных исследований видных зарубежных и российских ученых, таких
как Уильямс Томас, Флориан Знанецкий, В.Б Ольшанский, А.Г. Здравосмыслов, А.И.
Запесоцкий, С.Н. Иконникова, Н.И. Лапин, В.А. Ядов, М.С. Каган, А.А. Козлов,
А.Г. Кузнецов, И.С. Кон, С.А. Кугель, Н.Д. Никандров, В.Ф. Левичева, Н.Э.
Смирнова, Е.Г. Слуцкий, И.А.Сурина, З.В. Сикевич, В.П. Тугаринов, В.И Чупров и
др.[36]
Среди китайских авторов, занимающихся проблемами ценностей и ценностных
ориентаций молодежи, в том числе и студенческой, следует назвать таких
специалистов как Ден Сяопин (традиционные ценности китайского народа), Мао
Цзедун (социалистические ценности), Чень Ицзы (динамика ценностных ориентаций в
годы модернизации), Чжань Цземинь, Чжан Сянго и многие другие. Внутри области
гуманитарного анализа ценностных ориентаций выделяются два подхода — собственно
социологический, к представителям которого относится большинство авторов (А.Г.
Здравосмыслов, Н.И. Лапин, В.А. Ядов, И.А. Сурина, Н.Э. Смирнова, Н.Д Никандров
др.) и мотивационно — психологический (И.А. Шакеева, П.В. Шеметов, А.Г
Кузнецов).
Основная проблема категоризации
этого сложного понятия заключается в том, что при его определении акцент
ставится либо на его статической структуре как ценности, либо на динамической
функции его направленности, вместо того, чтобы совместить в его определении
структуру и функцию. Ценностная ориентация — это системный функционал, чьей
структурой выступает та или иная единица системы ценностей. Ценностная
ориентация имеет в виду ценность не только как внешний объект аксиологической
направленности, но также и как внутренний субъект этой направленности. То есть
ценностная ориентация связывает в системное отношение саму ценность как свою
теоретическую основу и её конкретного носителя как практическую основу, наделяя
это отношение характером интенциональной связи между субъектом и объектом
ценностной ориентации.
Понятие ценностной ориентации шире
понятия ценности, поскольку подразумевает под собой структурную связь или отношение
ценности и ценностно ориентированного субъекта.[37]
Из понятия ценностной ориентации редуцируется факт необходимой связи как имманентного отношения между ценностью и ее субъектом. А
значит и факт неотъемлемости структуры ценности и ее функции как деятельности
по конституированию и претворению этих ценностей.
В аналитике ценностных ориентаций
следует выделять психологический подход, который рассматривает её
стороны активности субъективной деятельности и его активного отношения к
ценности — в такое рассмотрение принимаются все рационально — психологические и
ценностно — смысловые переживания субъекта. Социологический подход
направлен на объективную аналитику ценностных ориентации, рассматривая их как
объективно детерминированные значимости, которые возникают на пересечении
всевозможных социальных отношений. Однако оба подхода не учитывают при этом
друг друга, поэтому на стыке психологического и социологического подходов
возникает подход, который можно назвать феноменологическим. Этот подход
редуцирует субъективное «внутреннее» (рациональный идеал, воображаемый смысл,
психологическое переживание) и объективное «внешнее» (общезначимая ценность,
социальный феномен, социальное действие) к единой структуре интерсубъективности. Интерсубъективность представляет собой
нерасторжимое единство субъективного действия, стремления, желания и
объективной цели и смысла.
Понятие ценности и ее функции
берет начало в этической метафизике Иммануила Канта, в которой она
рассматривается в качестве идеала практического разума. Эволюция
понятия ценности прошла долгий путь развития, различно трансформируясь в
этических (и не только) концепциях неокантианцев Г. Риккерта, Г. Лотце, В.
Виндельбанда, В.Дильтея, феноменологов Ф. Брентано, А. Фон Мейонг, М. Шелера,
представителей позитивизма В. Вундта, Ф. Иодля, Ф. Паульсена и многих других
представителей и философии жизни[38],
однако понятие ценности при этом не утратило своего субстанциального ядра как рационального идеала. Инстанция рационального идеала отвлекается от трансцендентных источников в качестве источников космической или
божественной реальности, поскольку она прочно укоренена исключительно в разуме
самого субъекта. Таким образом, рациональный идеал имманентен человеческой
субъективности.
Возникновение социологии как науки
в многом связано с фундаментальным различением такой общетеоретической функции
человека как идентификация и собственно функции его
социализации как интеграции. Обе эти тенденции связаны с
фундаментальными функциями человека, традиционно разделяемых на практику и
теорию, внутри которых также необходимо выделять идентификационный и
интеграционный планы. Динамика ценностных ориентаций также подчинена
идентификационно — интеграционной диалектике, которая является принципиальным
ядром взаимодействия человека и общества.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22
|
|
