Мобилизационная подготовка здравоохранения
Окружные эвакуационные пункты (ОЭП)
развертывались также на узловых железнодорожных станциях в каждом военном
округе, куда осуществлялась эвакуация раненых и больных из РЭП. Распределение
раненых и больных по их количеству и структуре, направляемых из РЭП в ОЭП,
осуществлялось по эвакуационным направлениям Генерального Штаба. В силу этого,
распределительные и окружные эвакуационные пункты работали независимо друг от
друга и не имели отношений подчиненности.
В состав ОЭП входили канцелярия и полевые
запасные госпитали. Основной задачей ОЭП являлось распределение раненых и
больных, требующих госпитального лечения, по лечебным учреждениям военного и
гражданского ведомств и отправка «неспособных к службе» на родину или в избранные
места жительства.
Как РЭПы, так и ОЭПы возглавлялись строевыми
офицерами, поэтому изложенная во «Временном положении об эвакуации раненых и
больных» 1914 года стройная и в целом прогрессивная система эвакуации раненых и
больных на практике не была реализована.
Член Государственной Думы Шингарев А.П. в докладе
на заседании бюджетной комиссии 10.12.1915 г. так характеризовал состояние
эвакуации: «...Развозка раненых была неправильна. Первое время можно было в
ужас прийти от такой картины, которая оказалась. В Москву приходили поезда с накормленными
несколько суток, голодными людьми, с ранами неперевязанными, а если
перевязанными — однажды, в течение нескольких дней не перевязанными вновь.
Иногда даже с таким количеством личинок мух, червей, что трудно было даже
медицинскому персоналу выносить такие ужасы, которые обнаруживались при осмотре
больных».
Поступившие в таком состоянии в лечебные
учреждения тыла страны раненые и больные получали, наконец, исчерпывающую
медицинскую помощь и лечение. Однако уровень этой помощи в лечебных учреждениях
различных ведомств был далеко не одинаков. Окружные эвакуационные пункты не
только не имели своей задачей контроль за постановкой лечебной работы в этих
учреждениях, но и в связи с отсутствием в их штатах врачей-специалистов
практически не могли его осуществлять. Это обстоятельство, безусловно,
отрицательно сказывалось на результатах лечения раненых и больных в тылу
страны.
По определению Е.И.Смирнова санитарная служба
царской армии почти ничего не извлекла из уроков русско-японской войны и вошла
в первую мировую войну с системой развоза раненых и больных и принципами
медицинского обеспечения, суть которых сводилась к оказанию первой медицинской
помощи и сбору раненых и больных ночью (в периоды затишья), к хирургической
бездеятельности в войсковом районе и к эвакуации «во что бы то ни стало».
Подтверждением
этого служит определение целей эвакуации раненых и больных, изложенных в статье
1 «Временного положения об эвакуации раненых и больных»: « ...Действующая армия
нуждается в постоянном удалении от нее раненых и больных, дабы их присутствие
не стесняло ее подвижности и не оказывало неприятного влияния на находящихся в
ее рядах чинов». Удовлетворение этого требования, также как и необходимости избежать
скопления раненых и бальных в тылу армии и тем самым предупредить возможность
возникновения здесь эпидемий и заражении путем сообщения, составляет задачу «эвакуации
раненых и больных с театра военных действий».
Вышеуказанные причины обусловили сравнительно
низкие показатели деятельности военно-санитарной службы русской армии в первой
мировой войне 1914-1918 гг.; до 10% раненых и больных умирали, до 20 % -становились
инвалидами. Из общего числа эвакуированных в тыл страны раненых и больных в
строи вернулось только 42 %.
Во время иностранной военной интервенции и
гражданской войны 1918-1920 годов и. особенно, в послевоенный период система
эвакуации раненых и больных в тыл страны продолжала совершенствоваться. Были
созданы условия для качественно нового подхода к организации лечебно-эвакуационных
мероприятии в войсках, организован единый центр управления военно-санитарной
службой Военно-санитарное управление РККА, и котором уже в первой половине 1918
года полностью сосредоточилось управление всем лечебно-эвакуационным
обеспечением войск как на фронте, так и в тылу страны. Это было закреплено во «Временной
инструкции учреждениям и заведениям, ведающим эвакуацией». В тяжелых условиях
гражданской войны удалось приступить к созданию системы медицинской эвакуации раненых
и больных, в которой лечение и эвакуация составляли единый и неразрывный
процесс.
В 1929 голу было введено в действие «Руководство
по санитарной эвакуации в РККА», в котором законодательно закреплялись основные
принципы лечебно-эвакуационного обеспечения войск Красной Армии. Общее
руководство санитарной эвакуацией было сосредоточено в Военно-санитарном
управлении РККА (далее - ВСУ РККА). Основными учреждениями санитарной эвакуации
являлись: в армейском и фронтовом тыловых районах — полевые, фронтовые и
вспомогательные эвакуационные пункты, а во внутреннем районе страны -
распределительные (РЭП) и местные (МЭП) эвакуационные пункты.
Начальники МЭП подчинялись «в отношении
санитарной эвакуации» начальникам РЭП. При РЭП создавались лазареты для
выздоравливающих. Распоряжением ВСУ РККА за РЭП закреплялись военно-санитарные
поезда. В эвакопункты внутреннего района страны планировались к эвакуации
раненые и больные, нуждающиеся в длительных сроках лечения или в специальных
видах медицинской помощи, которые не могли быть обеспечены на фронте. При всех
РЭП. МЭП и приписанных к ним лечебных учреждениях предписывалось иметь
военно-врачебные комиссии для проведении военно-врачебной экспертизы.
Таким образом, издание «Руководства по санитарной
эвакуации в РККА» явилось крупным вкладом отечественной медицины вдело
совершенствования системы санитарной эвакуации и лечения раненых и больных в
тылу страны.
Результаты медицинского обеспечения боевых
действий в районе р. Хал-хин-Гол (май 1939 года) потребовали решения вопроса о
специализации коечной сети в армейском, фронтовом и тыловом районах с учетом
наличия врачей-специалистов в стране и местных средств населенных пунктов в
которых планируется развертывать госпитали. К сожалению, эта работа не была
доведена до логического конца.
В ходе советско-финляндской войны, несмотря на её
непродолжительный характер (с 30.11.1939 по 12.03.1940 гг.). Красная Армия
понесла значительные потери. С ноября 1939 года по август 1940 года из
госпитальной базы Северо-Западного фронта было эвакуировано в эвакогоспитали
тыла страны 142 925 раненых и больных, причем из них 11 200 человек - транзитом
без оказания медицинской помощи в ГБФ из-за её большой перегрузки.
Для лечения раненых и больных, поступающих с
фронта, в восьми военных округах (Киевском, Московском, Орловском, Приволжском,
Уральском, Белорусском, Харьковском и Северо-Кавказском) было развернуто 214
эвакуационных госпиталей Наркомздрава СССР (ЭГ НКЗ), приписанных к восемнадцати
МЭП. Общая ёмкость эвакогоспиталей на 1.08.1940 г. составляла 81 412 коек. Кроме
того, в составе госпитальной базы Северо-Западного фронта было развернуто 14 ЭГ
НКЗ на 4083 койки.
Очень образно описаны изменения в работе
здравоохранения г. Ленинграда в работе Д.А. Журавлева.
«...Изменения в обычном течении городской жизни
стали происходить незадолго до начала боевых действий, осенью 1939 г.. а именно, в период военных сборов, которые начались в Ленинградском военном округе 7
сентября 1939 г. В городе прошла частичная мобилизация военнообязанных,
значительная часть которых, вместе с тем, так и оставалась в своих частях до
начала советско-финляндской войны. В Ленинграде в данное время активно
проводились мероприятия по развертыванию различных воинских формирований, где
военно-медицинская служба принимала действенное участие: начинали свою работу
эвакуационные госпитали, организовывались призывные пункты, для обеспечения
которых были задействованы местные материальные и людские ресурсы. Уже на
данной стадии городское здравоохранение начало испытывать ощутимые проблемы,
так как значительная часть врачебного состава, состоявшая на воинском учете,
была либо призваны для прохождения службы в войсках, либо привлекалась для
обеспечения проводимой мобилизации.
Начинают развертываться эвакуационные госпитали,
создается фонд оперативных коек в лечебных учреждениях юрода. При этом
наблюдалась вполне отчетливая тенденция, при которой расширение военного сектора
сопровождалось практически сопоставимым сокращением ресурсов в гражданской
сфере, что определялось ограниченными возможностями данного сектора.
Многие
учреждения и организации были вынуждены перестраивать свою деятельность в
соответствии с новыми условиями. Здравоохранение и народное образование в
наибольшей степени оказались вовлеченным в процесс организации
лечебно-эвакуационного обслуживании Красной Армии. В школьных зданиях в данное
время развертывались эвакуационные госпитали, а также проводились работы по
приспособлению отведенных помещений. В гражданских лечебных учреждениях также проводились
соответствующие мероприятия по созданию резервного коечного фонда для
медицинского обеспечения Красной Армии.
За счет здравоохранения Ленинграда
компенсировались проблемные вопросы работы военно-медицинской службы. До января
1940 г. в системе лечебно-эвакуационного обслуживания Красной Армии не
создавались госпитальные базы фронта, вследствие чего основная часть раненых и
больных не только из армий, действовавших на Карельском перешейке, но и из
северных армий, поступала сразу в Ленинград; который являлся центром фронтового
эвакуационного пункта 50. Однако и в самом Ленинграде отмечались трудности организационного
плана. В городе существовал единственный госпиталь, осуществлявший прием,
сортировку и дальнейшую отправку раненых и больных в тыл страны - сортировочный
эвакуационный госпиталь (СЭГ) № 1170 располагавшимся на территории
Алекеандро-Невской лавры. Вследствие специфики своей работы, госпиталь примыкал
к железнодорожным путям, которые были ориентированы в большей степени на проведение
эвакуации в тыл страны.
Развертывание эвакуационных госпиталей в Ленинграде
и последующее увеличение их числа, вызвало необходимость внесения серьезных
коррективов в работу учреждении народного образования, прежде всего средних учебных
заведений, в которых и развертывались формируемые госпитали. Вследствие этого
учебный процесс претерпевал существенные изменения. В период боевых действий, а
также учебных военных сборов производились так называемые «частичные стволы»
школьных зданий для проведения мероприятии оборонного характера. В этих случаях
сужались рамки действия нормативов организации учебною процесса, и
осуществлялось перераспределение учащихся между шкодами.
Городское здравоохранение В наибольшей степени
оказалось затронуто происходившими событиями. В период боевых действий
14.19-1940 гг. реализация материальных и людских ресурсов гражданского здравоохранения
Ленинграда шла в двух направлениях:
- укомплектование личным составом, а также
необходимым медико-техническим имуществом лечебных формирований и учреждений
для отправки в действующую армию:
- оказание медицинской помощи раненым и больным
военнослужащим непосредственно в Ленинграде.
Степень мобилизации наличных ресурсов Ленинграда
определялась его положением относительно театра военных действии. Освоение
запасов санитарного имущества, техники, а также лекарственных препаратов,
хранившихся на складах Ленинграда, активнее проходило в юроде, а также воинских
частях, находившихся в непосредственной близости от Ленинграда, что объяснялось,
прежде всего, трудностями с доставкой грузов по транспортным магистралям в
пределах северо-западного региона. Медицинский персонал был задействован в
более широких территориальных рамках, так как недостаток квалифицированных
специалистов ощущался на всех этапах лечебио-эвакуаиионного обслуживания
Красной Армии.
Ленинград являлся крупным медицинским центром,
где были сосредоточены не только научно-практические лечебные учреждения, но и
учебные заведения, готовившие врачей высокой квалификации, а также средний
медицинский персонал. Исходя из столь благоприятной обстановки, командование
Ленинградского военного округа признало целесообразным призыв в Красную Армию
вышеуказанных категории с целью заполнения штатной численности формируемых
лечебных учреждений и подразделений военно-медицинской службы. Мобилизация
врачебного и среднего медицинского персонала развернулась еще в начале сентября
1939 г., во время проведения военных сборов, вместе с тем, хотя она и значительно
ослабила систему Ленгорздравотдела, призыву подлежали только военнообязанные.
Гораздо более ощутимой была мобилизация, проведенная уже в период боевых
действий, когда и условиях крайне недостаточной кадровой численности,
привлекались те категории, которые на военное время были закреплены за
гражданскими лечебными учреждениями и могли быть призваны лишь в случае крайней
необходимости.
Мобилизация медицинских работников привела к
тому, что уже в декабре 1939 г. стад остро ощущаться дефицит как специалистов,
так и неквалифицированных кадров в лечебных учреждениях Ленинграда вследствие
того, что сверх п.чана в действующую армию было направлено I 000 медицинских сестер и
120 хирургов. Кроме того, врачебный состав ленинградских стационаров был
привлечен для работы в призывных комиссиях. Мобилизация медицинского персонала
проходила довольно часто без ведома Ленгорздравотдела. Городской военкомат,
действуя согласно имевшимся предписаниям в отношении формировавшихся медицинских
учреждений, призывал в действующую армию работников больниц и поликлиник,
предварительно не уведомляя руководство городского здравоохранения. Это не
могло не сказаться на уровне медицинской помощи, оказываемой в городе.
Осложнилась ситуация с особо дефицитными специальностями отоларингологами,
окулистами, рентгенологами, хирургами. Вызовы к больным выполнялись
несвоевременно, с опозданием па день и более, кроме того, часть вызовов
обслуживалась средним медицинским персоналом. Недокомплект врачей по квартирной
помощи составлял в среднем 50 % в детской и взрослой сети, В Петроградском
районе по 34-й поликлинике на 4 марта 1940 г: оставались невыполненными 60
вызовов. Такое же положение складывалась и в Октябрьском районе -
недовыполнение вызовов в среднем было от 50 до 60 ежедневно.
Обстановка в данной сфере усугублялась еще и тем
обстоятельством, что по всей системе городского здравоохранения в предвоенный
период имело место несоответствие реальной численности медицинского персонала
штатной.
В военное
время вышеуказанная тенденция могла привести к нарушению нормального
функционирования города, вследствие чего со стороны городских
властей и командования ЛВО были найдены новые механизмы регулирования
численности врачебного персонала, отличительной чертой которых являлась реализация
не только наличных людских ресурсов, предусмотренных мобилизационным планом, но
и использование труда вольнонаемного медицинского состава, Общества Красного
Креста, а также гражданского населения Ленинграда. Однако более широкой стала
практика увеличения нагрузки на медицинский персонал лечебных учреждений.
Подобного рода явление следует рассматривать как экстенсивный способ решения проблемы,
но вместе с тем он являлся наиболее простым в условиях больших нагрузок,
требовавших адекватной реакции в короткие сроки, при отсутствии иных, более
действенных административных ресурсов.
По мере нарастания активности боевых действий и
увеличения числа, раненых и больных, доставленных в город, наравне с
количеством лечебных мест в городских медицинских учреждениях, предназначенных
для размещения раненых и больных — «оперативных коек», возрастает и численность
лечебных учреждений, где они были развернуты. К концу советско-финляндской
войны медицинскими учреждениями Ленинграда в оперативное распоряжение НКО было
выделено 8270 коек, что составляло практически 30 % от общего количества
лечебных мест, развернутых в городе. «Оперативные койки» действовали в 20
гражданских медицинских учреждениях Ленинграда — 7 больницах, 12
научно-исследовательских институтах, одном диспансере. В данный процесс были
вовлечены не только доминировавшие в целом стационары наркомата
здравоохранения, но и других ведомств (Узловая больница, Портовая).
Мероприятия по увеличению числа «оперативных
коек» в ленинградских больницах повлекли за собой соответствующее уменьшение
лечебных мест для горожан. Данная практика стала реализовываться уже накануне
войны — в конце ноября 1939 г. с целью освобождения больничных коек, включенных
в мобилизационный план, находившиеся на них пациенты были по медицинским
показаниям в отдельных случаях выписаны, либо направлены в другие учреждения
гражданского здравоохранения для окончания курса лечения. Как отмечалось в
докладной записке заведующего Ленгорздравотдела Л.А. Эмдина председателю Исполкома
Ленсовета П. С. Попкову, «никаких недоразумений и конфликтов с больными при
выделении коек для оперативных целей не было».
Ленинградское здравоохранение, как и вся
социально-экономическая структура города в целом, на данном этапе сыграли компенсирующую
роль. Данные ресурсы были использованы командованием ЛВО и местным руководством
в критической обстановке, обусловленной ходом боевых действий и последующим за
ним общим спадом в различных сферах районов, находившихся в непосредственной
близости к театру военных действий. В условиях военного времени гражданский
сектор оказался в подчиненном состоянии, что определило его неустойчивое
положение, так как наличные ресурсы мобилизовывались не на основании определенных
ранее конкретных расчетов, а исходили из реальных потребностей действующей
армии Подобная ситуация была характерна не только для гражданского здраво
охранения, но и для всего городского хозяйства, ориентированного на выполнение
поставленной перед ним оборонной задачи, экономический фактор при этом
игнорировался...
Таким образом, несмотря на непродолжительность
войны и её локальны характер, страна вынуждена была привлечь огромные силы и
средства военного и гражданского здравоохранения для медицинского обеспечения
войска фронте и в тылу страны. Опыт войны в целом подтвердил правильность
принципов принятой системы этапного лечения, однако был выявления, слабых мест.
Наиболее существенными из них были:
— весьма нечеткое разграничение прав и
обязанностей между УМЭП органами здравоохранения по руководству ЭГ НКЗ;
— недостаточная специализация коечной сети в
госпитальных базах тыл страны и несоответствие структуры коечного фонда
структуре входящего по тока раненых и больных;
— отсутствие производственной базы для
протезирования инвалидов войны;
— отсутствие в составе МЭП специализированных
лечебных учреждений а также штатных сортировочных госпиталей с прирельсовыми
эвакоприёмниками.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26
|
|