Реферат: Наука в контексте культуры

хотар, читавший гимны, призванные умилостивить богов и привлечь их к участию в жерт-

ве; удгатар, сопровождавший жертвоприношение песнопениями; адхварью, непросредствен-

но совершавший жертвенный  акт и произносивший священные формулы; и брахман, следив-

ший за точным  исполнением ритуала  и тем самым  предотвращавший зло,  которое могло

возникнуть от каких-либо упущений или неправильных действий. При этом, как единодуш-

но указывают ритуальные тексты, хотар должен был декламировать гимны (рич) "Ригведы",

удгатар - исполнять песнопения (саман) "Самаведы",  ахварью - произносить магические

формулы (яджус) "Яджурведы", а брахман как верховный жрец - знать все три веды и исп-

равлять случайные ошибки в их чтении" ("История всемирной литературы", т.1, М., 1983,

с.211). Такова уже сложившаяся структура ритуала, в которой каждый жест значим, каж-

дый жест несет большую магическую и онтологическую нагрузку  (ведь, как утверждается

в брахманах, мир существует только  благодаря жертвоприношениям и  малейшая ошибка в

ритуале может привести к  необратимым последствиям).  Однако изначально  это было не

так.  Сначала, когда канон "Ригведы" только формировался, гимн являлся произведением

находящегося в экстазе певца, что можно явно проследить по текстам. Однако поэтичес-

кое вдохновение - великий дар, требующий от человека отказа от себя, от своей конеч-

ности и растворения в  надличностных пространствах ноосферы, что очень точно отметил

в "Ионе" Платон, утверждавший, что поэт не ведает, что творит, и не знает, какая си-

ла водит его рукой.  При этом, как прекрасно осознавали творцы "Ригведы", необходимо

очень тщательно и аккуратно готовить свое ego к тому,  чтобы вызвать  действие этой

силы, чтобы обрести желаемое вдохновение.  Эта традиция и явилась,  видимо, одним из

истоков стремления практически всех индийских религиозно-философких школ "растворить"

личность  в вечном и  неизменном Брахмане,  и одновременно  очень раннего  осознания

древнеиндийскокй культурой самого понятия личности.

   На этом моменте хотелось бы остановиться особо. В западноевропейской культуре по-

нятие "личность" появляется довольно поздно и является элементом христианского миро-

ощущения. Античность понятия личности практически не знала - Платон в своем знамени-

том диалоге "Государство" рассматривает человека как частицу огромного государствен-

ного тела, частицу,  для которой благо государства является высшим благом, и с кото-

рой для достижения этого  блага можно делать все,  что угодно,  даже не спрашивая ее

согласия. Осознание индийской традиции приходит в западноевропейскую культуру поздно

- лишь в ХIX веке, когда многие писатели и философы находят в индийской культуре ос-

нования своего экзистенциального опыта. Нам думается, что такое различие в мировосп-

риятии индийской  и западноевропейской  цивилизации связано  с двумя  типами взаимо-

действия архаического человека с космосом: магией и религией. Если античная культура

религиозна и делает акцент во  взаимоотношениях человека  и бога на боге,  подчиняет

человека воле богов, то индийская культура магична и  позволяет человеку, постигшему

таинство  магических формул,  воздействовать на мир  по своей воле,  дает ему в руки

власть над миром.

                     ЛЕКЦИЯ 12: НАУКА В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

   Лекцию о древнеиндийской науке мы начнем по традиции с изложения древнеиндийского

восприятия пространства и времени.  Исходя из всего сказанного о типе индийской мен-

тальности можно предположить,  что индийскому мышлению присущ ярко выраженный цикли-

ческий тип отношения ко времени. Линейность в этой череде циклов создает лишь усилие

человеческой воли, прорывающейся сквозь цикличность сансары к вечному покою освобож-

дения. Древнеиндийская хронологическая  модель чем-то напоминает древнекитайскую: те

же громадные цифры и то же тяготение к "циклу в цикле". "Единицей измерения наимень-

шего цикла является юга - "век". Юга предваряется и сопровождается "зарей" и "сумер-

ками", которые соединяют "века"  между собой.  Полный цикл,  или махаюга, состоит из

четырех веков не равной продолжительности, причем начинается с самого длительного, а

заканчивается самым коротким.  Так, первый "век" - критаюга  - длится 4000 лет, плюс

"заря" - более 400 лет, и "сумерки" столько же; затем идут третаюга - 3000 лет, два-

параюга - 2000 лет, и калиюга - 1000 лет (плюс, соответственно, "зори" и "сумерки").

Следовательно, махаюга продолжается 12000 лет. Последовательному сокращению длитель-

ности каждой новой юги соответствует сокращение длительности человеческой жизни, со-

провождающееся падением нравов и ослаблением разума ...  Переход от одной юги к дру-

гой происходит, как мы уже видели, в "сумерках",  которые знаменуют собой декрещендо

даже внутри каждой юги, каждая из которых заканчивается периодом теней. По мере при-

ближения к концу цикла,  то есть к  четвертой,  и последней, юге,  "тени" сгущаются. 

Последняя юга - та, в которой мы сейчас живем,  - называется, кстати, калиюга - "век

тьмы". Полный цикл заканчивается "распадом" - пралайя, - который повторяется еще бо-

лее радикальным образом - махапралайя  ("великий распад") - в конце тысячного цикла"

(Элиаде М. "Космос и история", М., 1987,  с.108-109).  Позднее "двенадцать тысяч лет

махаюги стали считаться "божественными годами",  каждый из которых длился 360 (обыч-

ных) лет, что в сумме дает 4 320 000 лет одного космического цикла.  Тысяча подобных

махаюг составляют одну кальпу;  четырнадцать кальп составляют  одну манвантару. Одна

кальпа равна одному дню жтзнт Брахмы, другая кальпа - одной ночи. Сто этих лет Брах-

мы составляют его жизнь, но и столь большая продолжительность жизни Бхармы не исчер-

пывает времени, так как боги не вечны, а космические сотворения и разрушения продол-

жаются до бесконечности" (Элиаде М. "Космос и история", М., 1987, с.109).

   Концепция времени в буддизме в общих чертах повторяет общеиндийскую. Но на цикли-

ческую модель здесь налагается еще линейная регрессивная модель, проявляющаяся, нап-

ример, в последовательном  сокращении времени  человеческой жизни.  "Так во  времена

первого Будды, Випассиа ... человеческая жизнь  продолжалась 80 000 лет,  во времена

второго Будды, Сикхи, ... - 70 000 лет и так далее.  Седьмой Будда, Гаутама, появля-

ется лишь тогда, когда жизнь человеческая сократилась до ста лет, то есть до крайне-

го предела. (Мы найдем тот же мотив в иранских и христианских апокалипсисах)"

   Если мы обратимся к древнеиндийским календарям,  то здесь столкнемся с достаточно

сложной и неоднозначной ситуацией.  В ведийскую эпоху в Индии  было пять календарей:

календарь со звездным годом из 324 дней - 12 месяцев по 27 дней каждый; календарь со

звездным годом из 351 дня  - 13 месяцев по 27 дней каждый; стандартный лунный кален-

дарь - 6 месяцев по 30 дней и 6 месяцев по 29 дней; гражданский календарь с годом из

360 дней  - 12 месяцев по 30 дней;  календарь с годом 378 дней.  Для приведения этих

календарей в соотвествие с реальностью между годами периодически делались вставки по

9, 12, 15, 18 дней. Большинство календарей служило нуждам культа, наиболее точным был

гражданский календарь со вставкой в 21 день каждые четыре года. Средняя продолжитель-

ность года в такой модели равнялась 365,25 дня. Названия дней недели в древнеиндийс-

ких календарях произошли от названия светил:  "воскресенье - адитья-вара (день Солн-

ца), понедельник - сама-вара (день Луны), вторник - мангала-вара (день Марса), среда

- будха-вара (день Меркурия),  четверг - брихаспати-вара  (день Юпитера),  пятница -

Шукра-вара (день Венеры), суббота - шанайшчара-вара (день Сатутна)" (Г.М.Бонгард-Ле-

вин "Древнеиндийская цивилизация")

   Теперь уместно сказать несколько слов о древнеиндийской астрономии.  Прежде всего

бросается в глаза практически  полное отсутствие астрологических работ, столь харак-

терных для древнекитайской культуры. Это связано с общим строем древнеиндийского ми-

роощущения: человек в Древней Индии воспринимался не как пассивный свидетель мировой

драмы, по косвенным признакам пытающийся догадаться о следующем акте,  а как один из

творцов этой драмы, активно влияющий на ее ход.  Отсюда надобность в астрологических

предсказаниях отпадала.  Собственно же астрономия  сформировалась в Индии достаточно

поздно и несла на себе отчетливо выраженные следы греческого влияния.

   Индийская математика в  соответствии с общей установкой  древнеиндийской культуры

возникает из нужд культа.  "Алтари ориентировались  по сторонам света:  основания их

строились по точно установленным фигурам, например равнобедренным трапециям с задан-

ными соотношениями сторон.  Между основаниями  алтарей соблюдались  соотношения двух

видов: либо основания были подобны, а площади относились, как первые числа натураль-

ного ряда, либо основаниями алтарей служили равновеликие по площади, по различные по

форме многоугольники".  При этом возникала потребность в решении различных геометри-

ческих задач:  "построения прямого угла, квадрата, целочисленных прямоугольных треу-

гольников, получения из последних, удвоения, утроения данного квадрата, преобразова-

ние квадрата площади (a) в квадрат  площади (n*a),  преобразования  прямоугольника в

равновеликий квадрат и некоторых других.  Была известна и теорема  Пифагора". Однако

стиль мышления  древнеиндийской математики был не геометрическим,  а, скорее, алгеб-

раическим. Поэтому в отличие от греческой индийская математика спокойно относилась к

иррациональности и вычисляла корень из  2 с точностью до шестого знака.  Если совре-

менная геометрия имеет свой исток в Древней Греции, то арифметика берет начало в Ин-

дии.  Столь привычная  для нас десятичная  позиционная система  счисления индийского

происхождения. Индийские математики также сделали первые шаги в создании символичес-

кой алгебры, а также разработали некоторые чисто алгебраические методы решения задач.

Интересной особенностью индийских математических  текстов является то, что многие из

них писались стихами,  так же, кстати,  как и некоторые  натурфилософские  сочинения

других  народов древности.  Это связано с тем,  что мышлению  народов древности была

свойственна  некая целостность,  которой иногда так  недостает современной культуре,

разбившей целое  на множество  осколков и занимающейся  скрупулезным  разглядыванием

каждого из них.  Для человека древних культур математика и поэзия не  были разнесены

по разные стороны пропасти, они говорили об одном, но каждая на своем языке.

   Индийская медицина во многом близка китайской.  Согласно ее представлениям, чело-

веческий организм состоит из сочетания трех первоэлементов: ветра (ваю), желчи (пит-

та) и флегмы (капха). В соответствии с идеей изоморфизма микро- и макрокосма, каждый

из этих элементов воплощает свое начало:  ветер - движение, желчь - огонь и флегма -

размягчение.  Болезнь трактуется как  нарушение  равновесия между этими элементами и

чрезмерное преобладание одного из них. При выборе способа лечения достаточно большое

внимание уделялось наряду с прочими факторами и климату места, в котором жил больной,

и смена места жительства  рассматривалась как один  из способов лечения.  Здесь тоже

можно услышать отголоски китайских идей (вспомните о геомантии).

   Особое место занимала в структуре древнеиндийской науки лингвистика.  Связано это

было с глубоким пиететом перед устной речью, присущим древнеиндийской культуре.  Как

вы помните,  в философской школе мимансиков утверждалось, что естественное существо-

вание мира поддерживается благодаря жертвоприношениям, что жертвоприношение является

как бы фундаментом мира, мировой осью. В жертовоприношении же важнейшая роль отводи-

лась произнесению магических формул,  священных текстов.  Роль произносимого голосом

текста отчетливо  видна при обучении,  в котором заучмвание составляло очень сущест-

венный элемент.  Недоверие к записанному слову является важной характеристикой древ-

неиндийской ментальности.  "Письменность, появившаяся в Индии около I тысячелетия до

н.э., долгое время  использовалась лишь для  хозяйственных и юридических  целей. Вся

духовная культура - религиозная поэзия, философия, литература и наука - передавались

устно. Даже в более позднее время, когда письменность получила широкое распростране-

ние, мнемоника продолжала быть главным средством хранения информации.  Чтение по на-

писанному тексту, например, считалось позорным как один из "шести недостойных спосо-

бов чтения" (Культура Древней Индии, с. 373).

   Из множества проблем, поставленных индийской  лингвистикой, - хотелось бы остано-

виться на учении о спхоте.  Индийская философская мысль достаточно  хорошо понимала,

что звуки сами по себе не  могут вызвать значение,  поэтому слово  существует в двух

ипостасях:  как носитель звуков и как носитель значения. Спхота - это звук как носи-

тель значения.  В отличие от совокупности звуков спхота не связана со временем и не-

делима.  "Спхота - это слово,  помещенное в уме"  (Культура Древней Индии,  с.377) -

утверждал один из крупнейших лингвистов Индии Бхартрахари.  Спхота чем-то напоминает

платоновскую идею, являющуюся неделимой сущностью вещи.  Позднее индийские лингвисты

выразили эту связь еще более отчетливо,  говоря о спхоте звука, спхоте предложения и

даже спхоте целого текста.

                          ЛЕКЦИЯ 13: КУЛЬТУРА ДРЕВНЕЙ ЯПОНИИ

   Мы упустим в разговоре о Востоке что-то  очень существенное,  если, обратившись к

Индии и Китаю, обойдем стороной японскую культуру, вызывающую сейчас настороженный и

даже несколько болезненный интерес  не только философов и культурологов,  но также и

политологов, экономистов, журналистов,  бизнесменов, т.е. людей  "сегодняшнего дня".

Мы, однако, будем говорить не о феноменальных экономических успехах Японии, недающих

спокойно спать  деловому человеку Запада,  а об общем строе японской  культуры, типе

японской ментальности, во многом определившим,  кстати,  и эти экономические успехи.

Некоторые характерные особенности японской культуры  неожиданным образом проясняются

при обращении к культуре русской: два совершенно различных на первый взгляд мироощу-

щения оказываются обладающими важным сходством.  Если такие культуры  как китайская,

индийская,  египетская начинали с  tabula rasa и преобразовывали хаос в космос, рас-

считывая лишь на собственные силы, русская и японская культуры сформировались доста-

точно поздно  в уже освоенном  другими культурном  пространстве и были  долгое время

старательными, но одновременно и своенравными ученицами:  Россия - Византии, Запада,

Азии; Япония - Китая и Кореи.  Отсюда такая чуткость обеих  культур к инокультурному

многоголосию, их предельная открытость, умение слушать и слышать. Я думаю, что имен-

но эта черта русской ментальности позволила Достоевскому в знаменитой Пушкинской ре-

чи говорить о "вселенской миссии" русского народа, в культуре которого голоса туман-

ного Альбиона и томные напевы  Бахчисарая органично сплелись с плавным течением рус-

ских сказок. Однако для России, в отличие, например, от античности, характерно стрем-

ление делать своим чужое, чем навязывать свое. То же можно сказать и о Японии. Инте-

ресно, что христианские миссионеры,  хлынувшие в Японию в конце XVI века,  встретили

настолько доброжелательное отношение,  христианство стало распространяться настолько

быстро (через 30 лет после прибытия первых христианских  проповедников в Японии нас-

читывалось уже  150 тыс. христиан,  200 церковных храмов и  две семинарии),  что это

стало грозить серьезным "потрясением основ" и японские императоры вынуждены были за-

конодательно запретить христианство и начать гонения на христиан.  В Китае же усилия

миссионеров встретили активное  "сопротивление материала"  и проповедь  христианства

там практически  не имела успеха.  Однако при такой  "легкости  на подъем"  японская

культура  сохраняла и глубокую  приверженность традиции:  культурные интуиции других

народов трансформировалась,  на них надевался  японский костюм и они  превращались в

органическую часть японского понимания мира.  Такой свободе обращения в большой сте-

пени способствовало и островное положение Японии, - море надежно защищало Страну во-

сходящего солнца от  внешней экспансии и давало возможность проводить желаемую внеш-

нюю политику без особых последствий.  Японская культура прошла  несколько совершенно

различных стадий своего развития: утонченный эстетизм периода Хэйан - эпохи господс-

тва родовой аристократии (IX - XII вв.) - сменился строгой религиозностью эпох Кама-

кура и Муромати  - периода, в котором власть принадлежала суровому самурайскому сос-

ловию (XII - XIX вв.),  та, в свою очередь, уступила место рационализму приходящей к

власти буржуазии. Однако черты, придающие японскому типу миросозерцания неповторимое

своеобразие, оставались при этом неизменными, - просто в различные эпохи одни из них

прорисовывались ярче других.

   Если  посмотреть,  из каких  составляющих  складывается  интонационное  богатство

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9