Реферат: Т. Шанин. Россия как "развивающееся общество". Революция 1905 года: момент истины. (Главы из книг)

Когда произошла Февральская революция, реакция Ленина была решительной и неожиданной как для социалистической эмиграции, так и для его большевистских сторонников в России. В последовавших за ней событиях он проявил себя как человек, сформированный тем же опытом, что и они все, особенно опытом революции 1905 - 1907 гг. и краха Второго Интернационала в 1914 г. Однако разница состояла в том, кто какие уроки извлек.

Прежде всего он начал кипучую деятельность, чтобы немедленно вернуться на место разворачивающихся событий - нельзя было повторить промедление 1905 г., когда вместо января он вернулся только в июне. Тем временем в своих "Письмах издалека", в наскоро набросанных статьях для большевистских газет в Петрограде, он излагал основы головокружительной новой стратегии. Она предполагала полный отказ принимать "оборонческое" Временное правительство или сотрудничать с другими социалистическими организациями, поддерживающими новый режим. Путь к этому лежал через максимальное использование новых неслыханных возможностей, открывшихся в 1917 г. как расширенное продолжение "взрыва легальности" 1905 г., и в особенности через народную демократию, воплощенную в Советах. Еще более ошеломляющей была стратегическая цель, которую вкратце можно охарактеризовать как борьбу за власть с целью немедленного продвижения к социализму - в прошлом ее выдвигал троцкизм, с которым Ленин воевал. Те из руководства большевистской партии, кто первыми приехали в Петроград и теперь были в гуще событий, - Каменев, Сталин, Молотов - просто не обращали внимания на эти "послания издалека", которые диссонировали как с основополагающей марксистской теорией этапов, так и с настроением эйфории и социалистического братства, так характерным для этих дней. "Старик" явно оторвался от действительности новой России. Однако в апреле Ленин вернулся, и в течение нескольких дней его уверенность, воля и авторитет возобладали - можно сказать, принудили Центральный комитет, а затем и наскоро созванную седьмую конференцию большевиков изменить радикально "линию" партии, ее программу и даже ее название. Целью теперь стала одновременно борьба за мир и за социалистический режим.

При таком видении действительности и политической стратегии и в рамках "ортодоксального" марксизма крестьянство становилось сомнительным союзником и, возможно, оно даже превратилось во врага в результате деятельности Столыпина. Хотя и можно было вполне ожидать от крестьян в солдатской форме оппозиции войне. Исторические условия немедленного движения к социализму означали для Ленина, что Советы батраков обретали теперь центральную роль и их надо срочно поддерживать (помимо и отдельно от советов беднейшего крестьянства, отделенных также от Советов крестьянства "вообще"). Все это должно было обеспечить надежное рабочее представительство в деревне. Нейтрализация массы российского крестьянства и распространение европейской пролетарской революции были двумя столпами, необходимыми для диктатуры пролетариата - городского и сельского, - занятого досоциалистическим и одновременно социалистическим преобразованием отсталой страны.

И членство, и влияние ленинской партии стремительно росло. В результате захвата власти большевиками в октябре-ноябре 1917 г., создания коалиционного правительства с левыми эсерами в качестве младшего партнера, последующего поражения и дезинтеграции по-следних установилась новая политическая система - однопартийное советское государство. Это, в сочетании с перераспределением земли и национализацией промышленности, положило начало новой политической эре правления ленинской партии и лично Ленина, чей авторитет в его лагере стал непререкаем.

Гражданская война снова поставила на повестку дня те же основные вопросы, которые возникли в период 1905 - 1907 гг. В течение года Ленин узнал то, что, по его собственному признанию, все еще было для него загадкой в 1917 г., а именно насколько фактически продвинулось преобразование крестьянства при Столыпине. Как и раньше, он облек свои выводы в язык политической тактики, а не теоретического анализа. К 1919 г. комитеты бедноты были распущены (отдельные Советы сельскохозяйственных рабочих или "беднейшего крестьянства" так и не были созданы) и была предпринята первая попытка проводить политику "лицом к крестьянству". Это явилось важным составным элементом победы красных (во второй половине года ход войны наконец был переломлен в их пользу). В 1920 - 1921 гг. перед лицом нарастающего недовольства крестьян, связанного с продразверсткой, был предпринят еще один крупный шаг в том же направлении, полномасштабная примиренческая политика типа "давайте дадим крестьянам, что они хотят", - был введен НЭП. Одновременно Ленин следил с особенным вниманием за "национальными окраинами" и превратностями развития там "национального вопроса", оценивал возможности его использования в борьбе большевиков за власть. Его внимательное отношение и гибкость в вопросах "самоопределения" сыграли важную роль в победе большевиков в войне, особенно на фоне жестко националистической позиции, требования "единой и неделимой России", принятых командованием Белой армии. Продвижение методом "проб и ошибок" к установлению нового режима шло со времени окончания гражданской войны до смерти Ленина и продолжалось после. Его партия оказалась удивительно плохо вооружена и с концептуальной, и с кадровой точки зрения для того, чтобы мирными методами возглавлять процесс преобразований в индустриально отсталом обществе, которое не было ни капиталистическим, ни социалистическим, состояло в основном из крестьян и находилось на периферии мирового капиталистического развития. К 1923 г. очертания политического режима нового государства достаточно прояснились, и это вызвало еще одну попытку со стороны Ленина радикально изменить "партийную линию" и ее исполнителей - этап, который так и не был завершен и получил из уст крупного историка России меткое название "последней битвы Ленина".


Из опыта революции 1905 - 1907 гг. Ленин периода 1917 - 1923 гг. извлек три основных урока, касающихся политических реалий, и один, касающийся его отношения к ним. Первый урок был связан с крестьянством. Здесь Ленину пришлось отчаянно спорить со своими ближайшими соратниками, и позже он назвал этот вопрос главным источником разногласий с меньшевиками - центральной причиной раскола РСДРП. В то время как неожиданно проявившийся крестьянский радикализм оставил меньшевиков без идейного ответа и ясного политического хода, а кадетов сделал более консервативными, Ленин увидел в нем новые неслыханные революционные возможности. Кроме того, Ленин придал теперь огромное значение факту наличия крестьянства и его роли в своей оценке социального контекста гражданской войны и своих оптимистических прогнозах относительно ее исхода (хотя европейская революция - второй повод для оптимизма - так и не осуществилась).

Создатели РСДРП в своих аналитических разработках не придавали решающего значения фактору массы российского крестьянства. Они были сосредоточены на понятии прогресса и, следовательно, капитализма и на сценарии борьбы пролетариата и буржуазии. Все остальное, в том числе крестьяне, в их представлении относилось к исчезающим и, следовательно, консервативным и второстепенным пережиткам прошлого. Вот почему политическую важность крестьянства для будущей истории России еще предстояло открыть, так же как и потенциал их политической активности, революционного духа и способности смещать чашу весов истории, особенно когда другие политические силы боролись между собой за роль правителей России. Кроме потенциала политической активности крестьянства, предстояло еще открыть также силу воздействия его намеренной пассивности, способности крестьянства оказывать этим политическое давление, когда дело касалось продовольствия, налогов и рекрутов.

Во-вторых, с дискуссией по "аграрному вопросу" был связан ряд других политических и идеологических вопросов более широкого значения. На самом деле, каковы бы ни были наши ретроспективные впечатления, русские социалисты и революционеры 1905 - 1907 гг. все без исключения были демократами. Они разделяли убеждение, что самодержавное правление Романовых можно свергнуть только волей и усилиями большинства - при помощи революции - и что на смену ему должно прийти правление того большинства, какое имелось (даже если "ортодоксальные марксисты" видели в нем только "этап"). Во власти большинства видели необходимость для выживания новой России в условиях, где непременно должна была продолжиться борьба за власть и на внутренней, и на международной арене, и необходимо было обеспечить демократическую легитимность, от которой будет зависеть народная поддержка после падения старого режима. Основной альтернативой, которую исповедовали немногие, был народовольческий сценарий, в особенности неприемлемый для ортодоксальных марксистов, когда организованное меньшинство должно было сначала свергнуть старый режим, а затем передать власть народу. В стране, где крестьянство явно составляло большинство населения, форма решения крестьянского вопроса неизбежно определяла также и коренные вопросы власти и природы будущего общества.

Вот почему, когда в 1906 г. Ленин изменил свою точку зрения относительно самого существования и революционных потенций крестьянства как класса, это нашло свое выражение в образе "демократической диктатуры рабочего класса и крестьянства", что также поставило под сомнение и ряд антидеревенских исходных положений "искровцев". Ленин теперь отстаивал идею государства, которое никогда ранее не существовало, где наряду с социал-демократами существовала бы радикальная крестьянская партия; их взаимоотношения представляли бы классовый союз низов, лежащий в основе демократии, которая будет управлять Россией. При таком строе крестьяне и их партия должны были считаться равноправными партнерами, однако при той идеологической оговорке, что они не являются и не могут быть по-настоящему социалистическими и что союз с ними, таким образом, ограничивается только капиталистическим этапом будущей истории России (который предполагался, однако, на многие десятилетия). Позже, перед лицом революционного кризиса 1917 - 1920 гг., он решил принять целиком и полностью аграрную программу партии эсеров и объявить свою собственную партию представительницей действительных интересов и союза двух классов: рабочего класса-гегемона и крестьянства. Эпоха НЭПа раскрыла действительный политический смысл этой формулы.

Конечно, Ленин был не единственным представителем левой части политического спектра, кто изменил свой взгляд относительно места российского крестьянства в революции. Мы знаем теперь, что к концу своей жизни и Маркс также изменил свой взгляд на это. Однако Ленин не знал работ позднего Маркса 1877 - 1881 гг. Их разделял также период "жесткой" интерпретации марксизма Вторым Интернационалом, а с другой стороны, собственный непосредственный опыт революций. Что касается самих различий, как ни странно, Маркс в далекой Англии на поколение раньше понял то, что Ленин отказывался принять еще и в 1917 г. Во-первых, в своем анализе Ленин последовательно игнорировал русскую крестьянскую общину - основной объект насмешек для плехановцев как "противоречащий классовой теории". А именно крестьянская община оказалась основной ячейкой политического действия российского крестьянства во время революции 1905 - 1907 гг., как и в 1918 - 1920 и 1921 - 1927 гг. Здесь следует упомянуть еще одно выражение этой своеобразной слепоты Ленина: его настоятельные рекомендации создавать "крестьянские комитеты", которые должны были координировать и направлять политические действия в 1917 г. (из этого так ничего и не получилось). Напротив, в поздних работах Маркса российские крестьянские общины были центральными для его понимания условий, в которых крестьяне могли бы участвовать в революции. Во-вторых, на протяжение всей жизни Ленин считал социалистических крестьян некой логической аберрацией (хотя беднейшие крестьяне могли, по его мнению, поддерживать социалистов в силу своей фактической принадлежности к пролетариату). Несмотря на изменения в своей аграрной программе, в 1905 г. Ленин все еще не вполне принял даже идею революционной борьбы крестьянства против российского государства. Перед революцией 1917 г. он начал приходить к мысли, что политика Столыпина привела к тому, что российская деревня "догнала" "ортодоксальный" марксизм - т.е. "научную теорию капитализма" в сельском хозяйстве, которую Ленин изложил в 1899 г. В 1919 - 1921 гг. он снова подгонял свою теорию к реальности, однако на сей раз это было не отступление, а постепенно углубляющееся признание проблемы неисчезновения крестьянства и его политического значения для социалистической России; и далее, вплоть до последних писем и статей. Маркс менее, чем Ленин, был озабочен тем, чтобы оставаться марксистом, и это в 1881 г. привело его более прямым путем к выводам, которых Ленин постиг только в 20-х годах.

Непосредственно за аграрным вопросом шел "национальный вопрос", тесно связанный с предыдущим. Что касается его важности, Ленин продемонстрировал свое тактическое чутье еще в 1905 г., когда он заявил, что тот уровень революционной активности рабочих в российских городах, какой наблюдался в Риге, положил бы немедленно конец самодержавию. Нерусский национализм явно срабатывал как оружие против царизма, однако настоящие стратегические и теоретические выводы из этого были извлечены только через несколько лет. К этому времени они стали увязываться с понятием мирового капитализма и с вопросом о радикализме иных, чем пролетариат и капиталисты, слоев в странах на периферии мирового капитализма. И снова теоретический поворот произошел быстро и решительно. Право наций и крупных этнических групп на суверенитет было полностью признано Лениным в 1912 г., однако он поместил его в контекст наступления на капитализм. Чтобы понять важность этого шага, необходимо соотнести его со всем диапазоном взглядов российских социал-демократов - от возражений раннего Плеханова против постановки этого вопроса вообще (так как у пролетариата нет родины) до требований Бунда "безотносительной" и экстратерриториальной национальной автономии пролетариата.

В представлении об империализме как о "последней стадии капитализма" была выработана новая, более широкая формула международного революционного лагеря, определяющая форму социалистического наступления в XX в., которое должно было преобразовать мир и сделать имя Ленина таким же интернациональным, как та модель, которую он принял теперь на вооружение. Тактическим выражением этого была партия революционных кадров плюс социалистически направленный промышленный пролетариат и/или массы радикализированного крестьянства и/или национально-освободительная борьба, - все это должно было привести к созданию на "окраине капиталистического мира" постреволюционного государства новой структуры, логики и динамики. Таким образом, была установлена долгосрочная социалистическая стратегия для типа обществ, которые мы сегодня называем "развивающимися", параллельная с ее правым эквивалентом - столыпинской "революцией сверху", проводимой модернизаторской государственной бюрократией, ориентированной на западный опыт и западных специалистов.

Ленин продолжал считать, что социализм не может победить в одной отдельно взятой стране. Он был уверен, что вот-вот разразится общеевропейская революция - социалистический аналог революции 1848 г. По мере того как эта уверенность в неизбежности европейской революции исчезала, ей на смену постепенно приходила надежда, что следующий большой революционный пожар разгорится в среде "трудящихся масс" Азии, причем основным ее топливом будет сочетание национально-освободительной и крестьянской борьбы. Внероссийский резерв российских революционеров все больше виделся в "колониальных и полуколониальных народах Азии", которые становились синонимом всего Третьего мира.

Третьим важнейшим уроком 1905 - 1907 гг., который Ленин принял и последовательно развивал в процессе последующего обретения революционного опыта и которого упорно держался до конца, была его вера в "народную" самодеятельность или, шире, способность масс к творчеству политических форм. (Он, как правило, говорил при этом о "революционном пролетариате", однако в ряде случаев переходил на понятие "простой народ", т.е. плебс России.) Столь же последовательно наличествовала необходимая двойственность двух линий мышления и двух эмоций, свойственных не только Ленину. С одной стороны, был человек, поклонявшийся науке, который презирал российскую некультурность, верил в право и долг дисциплинированной революционной элиты навязывать свою мудрость аморфному пролетариату и всей России, решать за них, что им на самом деле нужно, - автор "Что делать?". С другой стороны, мы видим человека, который верил в "мудрость масс", особенно в их готовность исправлять политическую несправедливость революционным путем, начиная с первой его защиты "народного творчества" на партийном съезде 1906 г. и вплоть до его проектов государственной реформы в 1923 г., - это усердный исследователь Парижской коммуны, автор "Государства и революции".

В 1905 г. впервые Ленин увидел российских рабочих и крестьян в революционном действии, увидел их способность организовать коллективные всероссийские действия элементарными, однако действенными способами, их недоверие к властям предержащим, их упорство и храбрость, их веру в возможность того, что более изощренные умы отвергали как утопию, - в царство абсолютной справедливости, "опоньское царство" и "вселенский мир" русских крестьянских сказок. Он увидел и противоречия, и потенциал этого действия, то, как российские "массы" шарахались между бунтарством и готовностью подчиняться абсолютной власти, а также то, как быстро они учились политической самостоятельности в условиях жестокой конфронтации и насилия. В дни, когда переживалась горечь поражения, в дни одиночества и перебранок в среде эмиграции после 1907 г., Ленин остался тверд в своей вере в возрождение боевого духа масс как единственного варианта разрешения глубочайшего кризиса революции. Он снова сделал ставку на это в 1917 г., когда напрямую обратился к рабочим и солдатам из крестьян через головы официальных политических партий, и победил. В 1922 г., неудовлетворенный концептуальными и политическими инструментами, бывшими в его распоряжении, испытывающий все большее смятение от неспособности многих его товарищей справляться с новыми требованиями мирного времени и постепенными социальными преобразованиями, он еще раз обратился к тому же источнику надежд. Прав Ленин был или нет, но он видел основной шанс социалистического будущего для России в поддержке безликой народной массы - в основном рабочей, но все больше и крестьянской. Ленинские записки, продиктованные незадолго до смерти, дают еще одно, последнее свидетельство этому.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10