Реферат: Парадигмы социального познания 
В работах Р.Мертона центральное место занимает разработка теории и
методологии структурного функционализма. В отличие от Т.Парсонса он отказался
от идеи создания общей, всеохватывающей теории социальных систем и высокой
единой социологической теории и сосредоточил свои усилия на функциональном
анализе социальных систем среднего уровня и разработке социологической теории
«среднего радиуса действия». Разъясняя свой подход, Р.Мертон указывал, что
такие теории – это «теории, находящиеся в промежуточном пространстве между
частными, но тоже необходимыми рабочими гипотезами, во множестве возникающими в
ходе повседневных исследований, и всеохватными систематическими попытками
развить единую теорию, которая будет объяснять все наблюдаемые типы социального
поведения, социальных организаций и социальных изменений». Именно такие теории,
отвергающие претензии на всеохватность и универсальность, позволяют, по мнению
Р.Мертона, лучше всего обеспечивать единство теории, метода и эмпирических
фактов, решать на этой основе принципиальную задачу взаимосвязи и
взаимодействия макро- и микросоциологии, эмпирических и теоретических социологических
исследований.
Дальнейшее развитие в трудах Р.Мертона получили и проблемы
функционализма. Функциональность в известном смысле выражена в его учении даже
более рельефно, нежели у Т.Парсонса. Кроме того, если последний, как отмечалось
выше, сосредоточил свое внимание на функциях, функциональности социальных
систем и их структур, обеспечивающих социальный порядок, то Р.Мертон – на
дисфункциях, дисфункциональности, ведущих к усилению социальной напряженности,
социальных противоречий и нарушению социального порядка. Функция для Р.Мертона
– это «те наблюдаемые следствия, которые служат саморегуляции данной системы
или приспособлению ее к среде», а дисфункция – это прямо противоположные
следствия. Важным вкладом в теорию функционализма явилось его учение о двух
формах проявления функций – явной и скрытой (латентной). Первая имеет место
тогда, когда речь идет об объективных и преднамеренных последствиях социальных
действий, а вторая – о непреднамеренных и неосознанных последствиях. Такое
разграничение служит цели недопущения смешения сознательной мотивации
социального поведения с его объективными последствиями, а также точки зрения
действующего лица с точкой зрения наблюдателя.
В исследовании сравнительно менее общих социологических проблем особенно
велик вклад Р.Мертона в разработку теории аномии и девиантного поведения, а
также в социологию социальной структуры, профессий, науки, бюрократии, массовых
коммуникаций, медицины и др. Все эти проблемы исследовались им также на основе
и в ракурсе структурного функционализма. О ряде из них речь еще будет идти в
соответствующих главах следующего раздела. Здесь же важно отметить, что,
например, и социальная аномия, и девиации рассматриваются Р.Мертоном как проявление
кризиса, непорядка, разлада, дисфункциональности социальной системы, связанное
с разложением нравственных ценностей и вакуумом идеалов в общественном и
индивидуальном сознании, что весьма характерно для современного состояния
российского общества.
В 70-е годы влияние структурного функционализма несколько ослабло, как
под влиянием критики со стороны других социологических направлений, особенно за
его известную метафизичность и консерватизм (несмотря на то, что Р.Мертону
частично удалось преодолеть эти недостатки взглядов Т.Парсонса), так и под
воздействием новой, резко обострившейся общественно-политической ситуации в
странах Запада, прежде всего в связи с неприспособленностью структурного
функционализма к адекватному отражению и анализу острых социальных конфликтов.
Но и тогда он оставался одним из основных направлений современной социологии.
Более того, 80-е годы привели к новому взлету популярности парадигмы
функционализма, что нашло свое выражение в появлении неофункционализма. Тем не
менее, критика ограниченности возможностей структурного функционализма не
перестает звучать и сегодня. Поэтому при всех его достоинствах и немалой
популярности это направление в современной социологии трудно назвать не только
общепризнанным, но даже преобладающим.
В 50-е годы сложилось особое конфликтологическое направление в
современной социологии как своеобразная реакция на отмеченное выше
акцентирование структурным функционализмом Т.Парсонса согласия, стабильности,
порядка и интеграции социальных систем и невнимание к социальной
нестабильности, конфликтам и радикальным преобразованиям. Конечно, в рамках
своих социологических концепций проблемой социального конфликта в той или иной
мере занимались многие социологи прошлого. Выше уже специально отмечалась роль
марксистской социологии в зарождении и развитии конфликтологической парадигмы в
социологии. К этому следует добавить вклад и таких видных социологов, как
Л.Гумплович, Т. Веблен, М.Вебер, Г.Зиммель, В.Парето, Г.Моска и др. В данном же
случае речь идет о специальном и систематическом изучении социальных конфликтов
в рамках особой, самостоятельной «теории конфликтов», сложившейся и получившей
серьезное распространение лишь во второй половине нынешнего века. В этом
особенно велика заслуга американских социологов Ч.Р.Милса и Л.Козера,
германского социолога Р.Дарендорфа и английских социологов Т.Боттомора и
Д.Рекса. Социальные конфликты изучают не только социология, но и социальная
философия, политология, социальная психология и другие науки. Конфликтология в
целом – это междисциплинарная отрасль научного знания, исследующая
возникновение, становление, развитие и разрешение конфликтов и признающая их
решающим или очень важным фактором общественного развития. В социологическом
подходе к социальным конфликтам на первый план выдвигается изучение их места и
роли в социальной системе.
Льюс Козер (1913 г.р.) – один из основателей функционалистской теории
социального конфликта, стремящийся соединить эволюционный функционализм и
теорию социального конфликта. Выступив против «равновесной» концепции
Т.Парсонса, в которой нет места для социального конфликта, он вместе с тем
остался на позициях традиционного функционализма и считает, что социальные
конфликты вырастают и развиваются не вне, а внутри общества как социальной
системы в результате усиления его дифференциации и роста обособления его
структур. Поэтому социальный конфликт выступает у него как атрибут социальных
отношений. При этом Л.Козер делает акцент на позитивной роли социальных
конфликтов, в то время как представители классического функционализма
рассматривали их традиционно в негативном плане, как препятствие стабильности и
порядку, как фактор разлада, дезинтеграции социальной системы. В работах
«Функции социального конфликта» (1956), «Продолжение исследования социального
конфликта» (1967) и др. он обращает внимание на важную роль социальных коллизий
в интеграции и стабилизации общественной жизни и подчеркивает, что путь
движения к устойчивому общественному порядку в современных западных обществах
не только не исключает, но и предполагает борьбу различных интересов личностей
и социальных групп и социальные столкновения между ними, даже их усиление и
углубление, поскольку одновременно возрастает гибкость социальной системы и ее
институтов, их способность преодолевать последствия этих конфликтов. За
конфликтом признается немаловажная роль и в назревшем обновлении общества. Он
не только порождает новые социальные институты и нормы, но и стимулирует
экономический и технологический прогресс.
Крупнейший представитель современной конфликтологии Ральф Дарендорф (1929
г.р.) создал свою «конфликтную модель общества». Как и Л.Козер, он признает,
что социальный конфликт присущ любому обществу, всегда существовал и будет
существовать, поскольку люди и их группы имели, имеют и будут иметь разные
интересы. Такими основными трудами, как «Социальные классы и классовый конфликт
в индустриальном обществе» (1957), «Общество и свобода» (1961), «Выход из
утопии» (1967), «Очерки по теории общества» (1968), «Хомо социологикус» (1973)
и др., Р.Дарендорф внес большой вклад в современную теорию социальной
дифференциации (стратификации) и социальных конфликтов, он показал, что классы
– это социальные группы людей, различающиеся участием или неучастием в
господстве и находящиеся в конфликте, поскольку одни имеют власть и хотят ее
сохранить, а другие ее не имеют и хотят изменить существующее положение.
Отношения господства и подчинения органично свойственны любому обществу. В
каждом обществе, по Дарендорфу, происходят постоянные изменения; имеют место
несогласие и конфликт; любой элемент общества содействует его интеграции и
изменениям; его основу оставляет насилие одних над другими. Обострение и взрыв
социального конфликта, суть которого заключается в противоборстве власти и
безвластия, оказывающего сопротивление существующей власти, составляет источник
и движущую силу социальных изменений, социального прогресса. Сам же конфликт
вырастает из неравенства статусного положения людей и их групп, прежде всего по
отношению к власти, управлению обществом.
Признавая немалую заслугу К.Маркса в анализе конфликтов прошлого
столетия, Р.Дарендорф вместе с тем считает его подход устаревшим применительно
к XX в., особенно когда речь идет уже о лосткапиталистическом,
постиндустриальном обществе. В таком обществе, по его мнению, основной
социальный конфликт перемещается из сферы отношений собственности в сферу
управления. Здесь главный источник социального конфликта лежит не в области
экономических отношений, а в области отношений властвования, и содержание
конфликта определяется характером власти. Хотя роль классовой борьбы в таком
обществе неуклонно падает, тем не менее, считает Р.Дарендорф, отношения
господства и подчинения сохраняются, что не может не вызывать сопротивления подчиненных,
а следовательно, и социальных конфликтов. Другое дело, что в современном
цивилизованном, плюралистическом и высокомобильном обществе достигается соответствующее
регулирование социальных конфликтов, не допускающее социальных потрясений.
Признавая неизбежность, необходимость и полезность социального неравенства,
возможность сочетания социального конфликта и мирного сосуществования конфликтующих,
Р.Дарендорф отдает свое явное предпочтение конфликтной модели общества по
сравнению с моделью общества всеобщего социального равенства, социального
порядка и стабильности.
раздел II
Эти социологические направления современности объединены общей линией в истолковании
социальных явлений и процессов – все они базируются на интепретивных парадигмах.
Если структурный функционализм и конфликтология, как уже отмечалось, акцентируют
свое внимание на социальных структурах и их функциях, то данные направления –
на изучении и интерпретации конкретной социальной деятельности, поведения людей,
от которых, по их мнению, производны и социальные системы. Социальная реальность
для них выступает либо как символы, включенные в конкретную поведенческую ситуацию,
либо как процесс межличностного взаимодействия на основе обыденного опыта.
Идейные истоки этой общей линии в современной социологии находятся в
«понимающей» социологии М.Вебера.
Основателем символического интеракционизма был Джордж Герберт (1863–1931)
– американский философ, социолог и социальный психолог, профессор Чикагского
университета, написавший очень мало работ, в связи, с чем о его взглядах
приходится судить по посмертно опубликованным записям его лекций, прежде всего
по опубликованной лишь в 1934 году работе «Разум, Я и Общество». Стоя на
позициях социального бихевиоризма, он исходил из того, что в основе всех
социальных явлений и процессов лежит социальное взаимодействие индивидов,
которое формирует социальный мир как индивида, так и общества. В отличие от
ортодоксального бихевиоризма Д.Мид признавал примат социального над
индивидуальным, шел от внешнего к внутреннему в изучении процесса формирования
сознания в поведении, придавал решающую роль в этом «символическому окружению».
Он считал, что общение, взаимодействие (интеракция) между людьми осуществляется
путем особых средств – символов (жестов и особенно языка), имеющих определенное
значение и вызывающих ответную реакцию со стороны партнера или партнеров.
Поэтому его учение и получило после его смерти название «символический интеракционизм».
Таким образом, своеобразие символического интеракционизма состоит, прежде
всего в том, что он, во-первых, объясняет поведение людей не их индивидуальными
интересами и влечениями, а социальными факторами; и, во-вторых, стремится
рассматривать многообразные взаимосвязи и взаимодействия индивида с внешним
миром, в том числе и с другими людьми и обществом в целом, как опосредованные
символами, прежде всего словами. Иногда символический интеракционизм именуют
теорией действия или ролевой теорией.
Концепция «межиндивидуального взаимодействия» Д.Мида основывается на том,
что восприятие индивидом окружающей социальной действительности обусловлено его
опытом общения с другими, особенно его способностью воспринимать мир и себя
таким образом, чтобы это соответствовало видению других и значению символов.
Поведение индивида в группе, считал Д.Мид, «является результатом принятия
данным индивидом установок других по отношению к себе и последующей
кристаллизации всех этих частных установок в единую установку или точку зрения,
которая может быть названа установкой «обобщенного другого». Поведение
человека, по Д.Миду, определяется структурой его личности, его социальной ролью
и восприятием установок «обобщенного другого». Важной заслугой Д.Мида является
разработка им ролевой теории личности, согласно которой сущность личности, ее
богатство и своеобразие определяются и проявляются, прежде всего, через
выполняемые ею социальные роли, т.е. социально признанные, типичные, устойчивые
шаблоны поведения, а сама социальная деятельность личности представляется как
совокупность ее социальных ролей, зафиксированных в системе языковых и других
символов.
Ученик Д.Г.Мида американский социолог и социальный психолог Герберт
Блумер (1900–1986) развил дальше исходные основы символического
интеракционизма, показав, что люди действуют, руководствуясь, прежде всего
значениями, которые они придают тем или иным объектам. Эти значения – продукт
социального взаимодействия. Социальная реальность и ее изменение служат
результатом постоянных и бесконечных взаимных согласований значений между
действующими социальными субъектами (авторами). Его особая заслуга – в
исследовании коллективного поведения людей, особенно в неорганизованных или
слабо организованных группах (толпа, массы, общественность, движения и т.п.). В
зависимости от наличия или отсутствии общих значений в коллективном поведении и
от степени их присутствия Г. Блумер предложил свою классификацию форм такого
поведения и соответствующих групп.
Близким к символическому интеракционизму является феноменологическое
направление в современной социологии, которое также рассматривает социальную
реальность как продукт интерпретирующей деятельности людей, отождествляет
общество с представлениями о нем и сосредоточивает свое внимание на выявлении
универсальных структур понимания и интерпретации людьми социальных явлений и
процессов, обнаруживающихся при социальном взаимодействии.
Основателем этого социологического направления был австро-американский
философ и социолог Альфред Шюц (1899–1959), разработавший своеобразную разновидность
«понимающей» социологии. Его основной труд – «Феноменология социального мира»
(1932). Это направление окончательно сложилось в 50-х и получило широкое распространение
уже в 60–70-х годах. Считая, что позитивизм искажал природу социальных явлений,
отождествляя их с явлениями природы, А. Шюц разработал концепцию «интерсубъективного
мира» повседневной жизни и деятельности, «социологию обыденного знания», суть
которой состоит в том, что социальная реальность представляется нам как
субъектам действия в виде существовавшего до нас «интерсубъективного мира» – сложившегося
способа понимания друг друга и формирования общих восприятий и общих
представлений о мире.
Каждый человек, по А.Шюцу, имеет уникальную биографию и поэтому воспринимает
мир по-своему. Только благодаря воспитанию и обучению в семье и школе, накоплению
собственного опыта взаимодействия с окружающими нас людьми мы в состоянии
приобщиться к этому миру, что позволяет нам ставить перед собой реальные цели и
достигать их. А. Шюц отмечал, что «люди еще до появления социологии
определенным образом расчленили и осмыслили этот мир при помощи набора
обыденных конструктов, детерминирующих их поведение, определяющих цели их
деятельности и доступные средства – короче, помогающих им определиться в
природном и социальном мире с тем, чтобы жить и действовать в согласии с этим
миром». Он считал, что феноменологии нет дела до самих объектов; ее интересуют
их значения, конструированные деятельностью нашего разума. Главная
методологическая задача социологии – открытие общих, типических форм, принципов
и организации повседневной жизни, поскольку обыденный мир – «высшая
реальность», где человеческая субъективность воплощается наиболее последовательно
и полно. Таким образом, наиболее ценной и специфической стороной феноменологической
социологии А.Шюца явилось учение о познании социальной реальности через анализ
обыденного, повседневного знания и деятельности.
К феноменологической социологии непосредственно примыкает и даже рассматривается
как ее разновидность социологическая этнометодология. Ее основоположником
считается Гарольд Гарфинкель (1917 г.р.) – американский социолог,
опубликовавший в 1967 г. «Исследования по этнометодологии».
Этнометодология – это сложившееся в 70-х годах социологическое
направление, суть которого в выработке методов превращения повседневных
действий людей в очевидно разумные и практически объяснимые на основе
использования методов этнографии и социальной антропологии. Если у А.Шюца
аналогичная проблема разрабатывалась главным образом, в общем,
абстрактно-спекулятивном плане, то Г.Гарфинкель сосредоточивает свои усилия на
эмпирических исследованиях уникальных, единичных и локальных актов социального
взаимодействия как речевой коммуникации. Главное в этнометодологии – это
изучение обыденных норм, правил поведения, смыслов языка общения, которые
регулируют взаимоотношения между людьми, исследование процедур интерпретаций и
скрытых, неосознаваемых механизмов межличностных взаимодействий.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|
|
