Реферат: Социальный конфликт

Конфликты по поводу потребностей могут быть подразделены на два типа: во-первых, конфликт из-за реальной или кажущейся ограниченности ресурсов, во-вторых, из-за соотношения краткосрочных и долгосрочных потребностей. Несомненно, что к числу наиболее существенных долгосрочных потребностей всего человечества относится освоение околоземного космического пространства. Однако реализация соответствующих программ - дело чрезвычайно дорогостоящее. В условиях кризиса это дополнительная нагрузка на бюджет, в связи с чем появляются аргументы против развертывания соответствующих программ. Примерно таким же образом обстоит дело и с вопросами финансирования фундаментальных научных исследований, которые не могут дать непосредственной отдачи в краткосрочный перспективе. Однако свертывание этих программ означает некоторый выигрыш с точки зрения ближайшей перспективы и проигрыш в долгосрочном варианте.

Проблема ориентации на ближайшие и отдаленные цели является общечеловеческой и вечной проблемой. Оно касается не только человечества в целом, но и жизнедеятельности любых сообществ, социальных институтов, социальных групп, жизненных потребностей любой семьи и каждого отдельного индивида. Во всех структурах человеческого взаимодействия эта проблема возникает вновь и вновь, решается и вновь перерешается. Примеры, иллюстрирующие значение этой проблемы, могут быть приведены из самых разных областей. Так, каждая семья в современном обществе самостоятельно решает вопрос о количестве детей, т.е. о продолжении своей жизни в потомстве. При этом семейная политика призвана учитывать с помощью семейного планирования “качество” будущих новых членов семьи - их здоровье, уровень образования, характер жилищных условий и т.д. Все это связано с долгосрочными потребностями воспроизводства на индивидуальном уровне. Выбор в пользу этих потребностей несомненно означает определенный ущерб текущему благосостоянию семьи. В кризисных условиях ущерб этот может быть весьма существенным. Совокупный результат решений, принимаемых на индивидуально-семейном уровне, может стать и становится подчас важнейшим фактором неблагоприятной демографической ситуации для населения данной страны или данной этнической группы. Так, с 1993 года в России наблюдается тенденция превышения смертности над рождаемостью, зафиксированная в социальной статистике и в семейно-демографических обследованиях населения.

Следующая линия конфликта, связанного с динамикой потребностей, проходит через формы и способы организации совместной жизни людей. Сами эти способы неверно представлять в качестве некоторой жизненной силы по отношению к данному сообществу. Случаи навязывания политического строя имеют место в истории, но лишь в редких случаях они оказывают определяющее воздействие на потребности людей. По большей части эти формы совместной жизни вырабатываются обществом и являются существенной характеристикой народного образа жизни.

В современной политологической литературе принято деление политических систем на четыре группы: либеральные, демократические, авторитарные и тоталитарные. Каждый из вариантов политической системы опирается на определенную сумму стереотипов политического поведения, которые и составляют потребности определенного рода.

Современная Россия рассматривается преимущественно как общество переходного типа - при этом имеется в виду, что переход осуществляется от тоталитаризма к политической демократии. Важно обратить внимание на то, что тоталитарный режим с самого начала своего возникновения опирался на определенные стереотипы массового сознания, на широко распространенные предрассудки, превращавшиеся в привычки и в своего рода политические потребности.  Тоталитаризм, сталинский политический режим, начиная с 30-х годов, аккумулировал в себе худшие политические умонастроения и привычки. Он опирался на зависть, трактовавшуюся как требование справедливости, на доминирование враждебности, истолкованной в качестве здорового классового инстинкта, на некритическое восприятие власти, истолкованное как единодушие в ее поддержке, на политический сыск, доносительство и тайну, трактовавшиеся в качестве высших проявлений государственной лояльности и чувства общественного долга.

Иными словами, любая здоровая человеческая потребность деформировалась безраздельным господством тоталитарной власти и превращалась в свою противоположность. В этом и заключался феномен политического отчуждения - в формировании псевдопотребностей, поощрявшихся политическим режимом. При этом государство могло облекать любую низость и подлость, любое предательство  в благородную и даже жертвенную мотивацию. В этом заключался главный нравственный парадокс сталинского политического режима, который оказывается трудно преодолеваемым массовым политическим сознанием.

Новые политические потребности - потребность участия в политической жизни - складываются с большим трудом. Главный вопрос здесь заключается в формировании нравственно целостного отношения к власти, которая сама по себе далека от демократического идеала. Конфликт между нравственностью и политической практикой сегодняшнего дня оказывается глубинным конфликтом, развивающимся на уровне жизненных потребностей человека. Этот конфликт не сразу дается массовому сознанию, как бы отступая на второй план по сравнению с жесткой борьбой политических интересов, разыгрывающихся на поверхности.

Третья сфера конфликта на уровне потребностей связана с выработкой баланса рационально осмысленных и эмотивных стремлений, в которых проявляются подчас подсознательные сферы мотивации. Здесь мы также сталкиваемся с общечеловеческими свойствами. Конфликт рационального и эмоционального пронизывает все структуры человеческой жизни. Он лежит в основе разделения между собой высших сфер духовной деятельности - науки и искусства, которые пытаются найти компромисс между собой при помощи философии и религиозного сознания. В современной кризисной ситуации эмоциональное начало в человеческом поведении - вполне необходимая составляющая мотивации - все больше отходит от соединения с мотивацией, основанной на способности человека к познанию и мышлению. Оно как бы отгораживается от рациональных импульсов искусственно создаваемой стеной и становится все в большей мере основанием для иррациональной мотивации, для немотивированного поведения, которое не хочет сообразовываться с требованиями разума, тут и там ставя его под сомнение. Наблюдается повсеместное обращение к суевериям, к силам и соображениям потустороннего характера, к возвышению непосредственного чувства, интуиции над разумом. Эта тенденция ведет к примитивизации культуры, к обоснованию быстрой реакции на ситуацию. Она стимулирует таким образом насилие, которое выступает в качестве реакции на непосредственные чувства.

Уровень сложности процессов, переживаемых в критических ситуациях и свойственных социальному кризису, превосходит те схемы рационального объяснения действий и поступков людей, которые работали раньше и которые исключали из поля зрения массового сознания нежелательные события, факты, тенденции, отношения. Кризис сознания, таким образом, следует рассматривать не как кризис рациональности вообще, а как кризис определенных ограниченных форм рациональности, задававших приемлемые формы интерпретации социальных отношений. Рациональность, как заметил еще М. Бобер, органически связана с проблемой власти в обществе. Она призвана упорядочить существующие способы господства и подчинения и предложить людям варианты мышления, оправдывающие их законопослушание.

Естественно, что с изменением типа власти, который происходит в настоящее время в России, меняется и тип рациональности. Становление нового типа - это процесс не столько социализации, сколько процесс выработки новых форм культуры, основанной на иных ценностных характеристиках и параметрах. Рассмотрение конфликта потребностей в трех взаимодействующих между собой и все же самостоятельных сферах жизнедеятельности человека и общества показывает, что потребности нельзя сводить лишь к сумме внешних требований, проистекающих из социальных и экономических условий. Они представляют собой определенные стержневые линии организации всей системы взаимодействия в социуме. Они проявляются в массовых привычках и навыках культуры, которые усваиваются людьми в ходе их социализации, индивидуального развития, воспитания.

Вместе с тем, проблема определения приоритетности тех или иных потребностей остается важнейшей проблемой социально-политического характера. Ни одно государство, ни одна политическая партия не может в своей практике закрывать глаза на потребностные, по сути дела, сущностные конфликты, которые связаны не только с определёнными вариантами использования ресурсов, но и с выбором определенных вариантов развития самой культуры.

Исследование конфликта в сфере удовлетворения потребностей людей (питание, жилье, медицинское обслуживание, соотношение заработной платы и цен, пенсионное обслуживание, семейная политика, решение экологических проблем) предполагает пересмотр нормативистского подхода, длительное время доминировавшего при разработке основных проблем социальной политики. Суть этого подхода состояла в определении некоторого среднедушевого показателя обеспечения жизненных потребностей (например, научно обоснованного метража жилой площади на человека или научно обоснованных нормативов потребления мяса, овощей и так далее) и сравнения с этим показателем достигнутого на этот год показателя реального потребления опять же в среднедушевом измерении.

Этот подход был положен в основу социальной статистики. По сути дела, он исходил из уравнительной трактовки потребностей. Он не учитывал реальных механизмов распределения и потребления как составляющих компонентов общего экономического процесса.

Теоретическая модель удовлетворения потребностей населения и реальный процесс находились в вопиющем противоречии друг с другом. Согласно теоретической модели в экономике должен был действовать принцип материальной заинтересованности работника в результатах своего труда, однако на практике преимущества в области потребления доставались тем слоям общества, которые контролировали процесс распределения жизненных благ. Именно на этой основе формировалась теневая экономика как результат сращивания торговой мафии с партийно-бюрократическими структурами. Этот слой в большой мере овладевал механизмами присвоения общественного богатства и становился стержнем номенклатуры, обеспечивающей себе наиболее высокий жизненный уровень, основанный на использовании гласных и негласных привилегий.

Основной результат теневой дифференциации жизненного уровня состоял не столько в возникновении нового общественного строя, сколько в формировании особой предкризисной психологической атмосферы в обществе, основной особенностью которой было падение престижа квалифицированного труда во всех областях производственной деятельности и подавление какой бы то ни было инициативы.

Именно этот фактор - наряду с милитаризацией экономики - стал главной причиной падения эффективности производства и вхождения в фазу экономического кризиса. Связи между производителем и потребителем оказались разорванными именно в распределительном механизме.

Различные варианты распределения экономики имеют в виду в качестве конечной цели восстановление разорванных связей между производством и потреблением с помощью рыночных отношений, т.е. на основе соотношения спроса - со стороны потребностей и предложения  - со стороны производства. Если товар не пользуется спросом, то он не должен и производиться, а если на него возникает и поддерживается спрос, то и производство должно быть выгодным производителю и расширяться. Однако практическое осуществление реформы не укладывается в эту вполне ясную схему. В действие при практических преобразованиях вступает множество опосредующих факторов, которые приводят к существенным отклонениям от задуманных программ.

Конфликт интересов

Общее между потребностями и интересами состоит в том, что в обоих случаях мы имеем дело со стремлениями людей, непосредственно воздействующими на их социальное и экономическое поведение. Однако если потребности ориентируют поведение людей на обладание теми благами, которые оказываются жизненно необходимыми или стимулируют жизненно значимые способы деятельности человека, то интересы - это те стимулы действия, которые проистекают из взаимного отношения людей друг к другу. Непосредственный предмет социального интереса - это не само благо как таковое, а те позиции индивида или социального слоя, которые обеспечивают возможность получения этого блага. А поскольку эти позиции неравны, постольку интересы в определенном смысле более конфликтогенны, чем потребности. Как в повседневной речи, так и в теоретическом  анализе  интересы гораздо чаще соединяются с социальным положением, которое  фиксирует на определенное время совокупность возможностей,  предоставляемых действующему лицу обществом. Именно  социальное  положение очерчивает границы доступного и возможного  для  индивида  и  социальной группы. Через возможное и в принципе доступное оно  воздействует и на формирование реалистических желаний и  стремлений. Положение, отрефлексированное в желаниях,  чувствах,  умонастроениях и жизненных планах, превращается в совокупность сложных стимулов деятельности - в интересы, которые и выступают  в  качестве непосредственной причины социального поведения.

Со стороны общества  на  формирование  интересов  оказывают  наибольшее воздействие институты и системы  распределения  жизненных благ, сложившиеся в нем. Так или иначе через системы  распределения решается наиболее существенная задача организации  любой  социальной общности: соотнесения результата  через  вознаграждение. При этом не следует иметь в виду лишь материальное  или  финансовое вознаграждение. Это - лишь частный случай  более  общего  социального механизма мобилизации мотивации деятельности  индивидов и социальных групп. В  качестве  вознаграждения  может  использоваться весьма широкий спектр не только имущественных, но и духовных благ, предоставление которых означает повышение престижа вознаграждаемого лица или социальной группы за то, что считается или признается полезным для общества. Денежное вознаграждение в  условиях  рыночной  экономики  выступает  в  качестве   "обобщенного" средства  вознаграждения  поскольку  оно  предоставляет  человеку большую свободу выбора в расходовании  полученных  средств.  Конкретное благо, получаемое удовлетворение в рамках  этой  системы, становится частным делом. В рамках бюрократической системы гораздо большее значение имеет, например, повышение по службе.

Через определенные виды соединения пользы и награды общество  организует интересы социальных групп, направляя их по некоторым более или менее стабильным каналам. Интересы поэтому направлены  не на абстрактное общество вообще, а на систему социальных  институтов и прежде всего на институты распределения, которые оказываются главными инструментами  регулирования  социального  положения. Через эти институты и закрепляется (воспроизводится) и  изменяется совокупность социальных положений в обществе.

Любые социальные  институты,  особенно  институты  распределения, теснейшим образом связаны с организацией экономической  жизни.  Но вместе с тем они имеют продолжение  в  сфере  политических,  т.е. властных, отношений. Поэтому экономические интересы имеют тенденцию к превращению в интересы политические. Это происходит  в  тех случаях, когда напряженность, возникающая на основе  неудовлетворенных экономических притязаний, не получает разрешения  в  своей сфере, когда становится очевидным, что политическая  власть  направлена на охранение прежде существовавших экономических  институтов и, прежде всего, институтов распределения,  рассматриваемых в широком смысле слова. С одной стороны, они регулируют распределение благ, а с другой - распределение  массы  населения  данного общества в соответствии с имеющимися в  обществе  позициями,  социальными  ролями,  положениями.  Институты  политической  власти имеют более непосредственное отношение именно к  этому второму  виду распределения, скрепляя при  помощи  права,  законодательства, обычая и авторитета социальную структуру. При этом  осуществляется либо интегрирование общества, либо раскол.

Естественно, что не всякое расслоение ведет к расколу.  Наоборот, во многих случаях органическая солидарность, о которой писал Дюркгейм, обеспечивается социальной дифференциацией.  Раскол  возникает в случае нелигитимной дифференциации,  которая  основывается на дисфункциях распределительных и политических  институтов.  Социальные интересы в этом случае не дополняют друг друга, а становятся антагонистическими, взаимоисключающими. Собственно все  социальные революции, радикальные общественные  преобразования  порождаются  глубинными  конфликтами  интересов:  деятельность  социальных групп в этом случае оказывается разнонаправленной  прежде всего по отношению к наиболее существенным  экономическим  институтам - собственности и системам распределения, -  а  также  к средствам и способам использования политической  власти.  Низы  в этом случае не желают жить по-старому, а верхи  не  могут  управлять обществом при помощи прежних экономических,  политических  и социальных институтов.

С точки  зрения  социологии  конфликта  интересы,  следовательно, нельзя сводить только лишь к экономическим отношениям. Они пронизывают все сферы жизнедеятельности и  все  жизненные  отправления человека, раскрывая их социальную природу,  постоянно  демонстрируя, что любой жизненный акт так или иначе затрагивает  отношения с другими людьми, с обществом, с социальными группами.  В  духовной жизни интересы получают  свое  завершение,  оформление  через формирование определенных стереотипов культуры,  через  признание нормальными определенных форм жизнедеятельности людей. Нежелание жить  "по-старому"  означает  слом  старых  стереотипов культурного поведения и формирование новых "образцов",  на  которые ориентируется массовое сознание.

Одновременное  преобразование  экономических,   политических    и культурных институтов под напором соответствующих потребностей  и интересов означает по сути  дела  переструктурирование  общества, формирование новых социальных групп. Но  теоретически  этот  процесс может быть представлен двояким образом. Первый вариант  состоит в том, что возникновение новых групп  происходит  в  прежнем социальном пространстве. Каркас общества остается  неизменным,  а изменяются лишь взаимоотношения групп: тот, кто занимал очень мало места в прежнем социальном пространстве, стал занимать  больше места, и наоборот. То, что происходит в России  сейчас,  означает иной тип изменений. Изменяется сама “кривизна" пространства,  изменяется каркас общества и основы  его  общественно-политического устройства. Поэтому прежние схемы социально-политических преобразований не объясняют всей сложности происходящих перемен.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6