Актуальные проблемы третейского производства

Более того, соглашаясь на передачу спора с конкретным лицом на разрешение третейского суда, сторона могла, например, предполагать, что сведения о судебном процессе именно с этим лицом в силу его личных особенностей, останутся не разглашенными. То есть в данном случае право лица обратиться в третейский суд неразрывно связано с личностью кредитора и в силу ст. 383 ГК РФ не может переходить к другому лицу.

Примыкает к высказанной позиции и точка зрения И.М. Резниченко, согласно которой третейское соглашение имеет не обезличенный, а персонифицированный характер и основано на взаимном доверии сторон, в связи с чем для оставшегося субъекта оговорки не безразличен новый партнер. Поэтому он имеет право принять или не принять нового должника в этом качестве. Аналогично, у правопреемника имеется соответствующее право отказаться от заключения третейского соглашения. Таким образом, в случае нежелания хотя бы одной стороны заключить третейское соглашение рассмотрение дела в третейском суде становится невозможным. По мнению И.М. Резниченко, правопреемства как процессуального института вообще не существует в третейском разбирательстве в связи с тем, что правопреемник оказался бы связанным третейским соглашением, которого не заключал, а соответственно, лишался бы своего конституционного права на судебную защиту (поскольку третейские суды согласно ст. 118 Конституции РФ не приравнены к судам, осуществляющим правосудие). В любом случае даже при заключении третейского соглашения с правопреемником появляется новое дело, и правопреемство вновь оказывается недостижимым[34].

Кроме того, уступка права возможна только в обязательстве, пусть даже возникшем из договора. Соответственно в случае уступки  права на получение оплаты за поставленный товар, первоначальный кредитор заменяется новым кредитором только в обязательстве по оплате и акцессорных обязательствах обеспечивающих это право. В иных обязательствах возникших из того же договора замена не происходит. Поскольку третейская оговорка является условием, отличным от обеспечительных, уступка права по любому из основных обязательств договора не влечет перемену лица в обязательстве, возникшем из третейского соглашения (независимо от того, включено оно в договор или нет).

Сторонники противоположной позиции ссылаются на то,  что подобные нормы гражданского права не применимы к третейскому соглашению в силу его процессуальной, а не гражданско-правовой природы. Однако и этот аргумент оспаривается приверженцами второй точки зрения, которые, в общем-то, справедливо указывают, что в этом случае к третейскому соглашению не должны применяться и нормы ст.  384 ГК РФ, допускающей уступку с сохранением в силе третейского соглашения.

Как бы то ни было, вопрос о том, какие нормы должны применяться в данном случае до сих пор остается спорным, и разрешение его представляется невозможным без однозначного определения правовой природы третейского соглашения. Обе позиции являются достаточно обоснованными. Действительно, третейское соглашение является добровольным, носит фидуциарный характер, в связи с чем недопустим автоматический переход прав по нему вместе с основным обязательством без согласия второй стороны. Однако в большинстве случаев сохранение в силе третейского соглашения не нарушает прав сторон и позволяет обеспечить надлежащую их защиту, поэтому, если ни одна из сторон не возражает против сохранения соглашения в силе,  то его действие  должно распространяться и в отношении новых сторон обязательства. Исключение составляют случаи, когда право требования неразрывно связано с личностью кредитора или  в силу иных обстоятельств существенно изменяются условия защиты права. В этом случае было бы логично предоставить заинтересованной стороне возможность обратиться в арбитражный суд, который, в свою очередь, и должен решать, сохраняется ли в силе третейское соглашение и не нарушает ли оно прав сторон. А в случае установления судом, что спор все-таки подлежит рассмотрению в соответствии с соглашением сторон в третейском суде прекратить производство по делу на основании пп.1 п.1 ст. 150 АПК РФ.

Тем не менее, упомянутое ранее Постановление Президиума ВАС совершенно однозначно сформировало судебную практику по данному спору и в настоящий момент этот вопрос решен в пользу права нового кредитора обращаться в третейский суд, согласованный первоначальным кредитором и должником. Аналогичную позицию занимает и МКАС при ТПП РФ. В деле № 174/1997 (решение от 25.12.1998г.) он указал, что арбитражная оговорка распространяется и на правопреемника стороны контракта, которому переуступлены права и обязательства по контракту[35].

Как и в арбитражном  суде, стороны осуществляют свои правомочия через представителей, требования к оформлению полномочий которых не отличаются от требований в арбитражном суде. Но достаточно часто возникает ситуация когда третейские судьи вынуждены решать вопрос о допуске представителя в судебный процесс, в связи с неточностью формулировок доверенности. Например, если полномочия представителя указаны как право «представлять интересы в арбитражном суде», с точки зрения общих правил оформления полномочий, третейский суд не вправе допускать данного представителя до участия в процессе, в связи с отсутствием у него полномочий участвовать именно в третейском разбирательстве. Однако, на практике зачастую и третейские суды, и арбитражный суд не придают этому обстоятельству значения, рассматривая такое ограничение полномочий в доверенности просто как техническую ошибку.

Интересным является вопрос о том, входит ли в полномочия представителя на заключение договора право включить в этот договор третейскую оговорку. Как полагает А.Г.Быков, уполномоченное на совершение сделки лицо вправе не только заключить сделку, но и включить в данный контракт третейскую оговорку.[36] Однако, анализируя законодательство, можно прийти к прямо противоположному выводу. В соответствии с п. 1 ст. 182 ГК РФ сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого), непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого. Исходя из того, что третейское соглашение не является гражданско-правовым договором в чистом виде (преобладают процессуальные элементы), то полномочия на заключение сделки, создающей, изменяющей и прекращающей гражданские права и обязанности, не могут содержать в себе полномочия на заключение сделки, направленной на  создание, изменение и прекращение процессуальных прав и обязанностей. Этот же вывод косвенно следует из ст. 62 АПК РФ и ст. 54 ГПК РФ, согласно которым полномочие на передачу дела в третейский суд должно быть специально предусмотрено в доверенности. Такого же мнения придерживается и Н.В.Немчинов[37], который полагает, что руководитель филиала или представительства вправе заключить третейское соглашение, если только такое правомочие прямо предусмотрено в тексте доверенности.

         Одной из наиболее привлекательных черт третейского разбирательства является возможность для сторон по своему усмотрению избирать третейских судей, способных обеспечить беспристрастное разрешение спора.  В то же время государство не может оставаться совсем в стороне от этого вопроса, в связи с чем в законодательной форме нормативно установлены лишь самые общие требования, которые, не доминируя над волей сторон в части прямого назначения судей, тем не менее, не могут быть изменены их соглашением.

Основным требованием, предъявляемым к третейскому судье, выступает в соответствии со ст. 8 ФЗ «О третейских судах в РФ» его возможность и способность обеспечить беспристрастное, справедливое и законное разрешение спора. Указанное требование не может быть основано на каких-либо формальных признаках; в данном случае это личностные качества, свидетельствующие о моральной и интеллектуальной готовности третейского судьи к разрешению споров.

Необходимым условием для беспристрастного разрешения спора является независимость третейского судьи от сторон, под которой следует понимать разрешение спора, переданного третейскому суду, на основании действующего законодательства и в соответствии со своим внутренним убеждением, исключающим какое-либо постороннее влияние и воздействие на принятие решения, то есть при отсутствии заинтересованности в исходе дела.

В то же время, доказать независимость практически невозможно. Состояние независимости и добросовестность лица презюмируется правопорядком, поэтому сторона должна представить убедительные доказательства для ее опровержения. Однако вследствие того, что одним из важнейших требований к третейскому разбирательству, вытекающим из его правовой природы, является требование к безусловному доверию сторон составу суда, третейские суды предоставляют сторонам больше возможностей для формирования состава коллегии рассматривающей спор, в том числе оснований для отвода судьи.

Вторым немаловажным требованием к третейскому судье является требование к его профессиональной квалификации. Так, если дело рассматривается единолично, то третейский судья должен в обязательном порядке иметь высшее юридическое образование. Если же спор рассматривается коллегиально, то требование о наличии высшего юридического образования распространяется на председателя состава третейского суда, рассматривающего дело. В то же время Закон «О третейских судах в РФ» оставляет возможность как сторонам, так и постоянно действующим третейским судам ужесточить квалификационные требования к кандидатуре судьи. Так, например, в Регламенте Сибирского третейского суда предусмотрено, что третейским судьей может быть лицо не моложе 25 лет и имеющее высшее юридическое образование.

Следующим требованием, предъявляемым законодательством к третейскому судье, является требование о его полной дееспособности, которая связана с возможностью совершения физическим лицом определенных волевых действий, что, в свою очередь, основано на достижении определенного уровня психической зрелости.

Законодательно закреплен запрет быть третейскими судьями лицам, имеющим судимость либо привлекаемым к уголовной ответственности.  Еще одно ограничение по избранию третейских судей устанавливается в связи с их должностным статусом, не позволяющим осуществлять функции третейского судьи. Например, в соответствии  с ФЗ «О статусе судей в РФ» федеральные судьи не могут быть третейскими судьями. И это ограничение представляется оправданным, поскольку в случае допуска их к третейскому разбирательству создавалась бы возможность их двойного участия в одном судебном процессе при выдаче исполнительного листа на решение, принятое этим же судьей.

Хотя Федеральный закон «О третейских судах в РФ» и устанавливает требования к кандидатуре третейского судьи, однако в Законе отсутствуют правила, которые регулируют порядок проверки полномочий. В то же время, в ст. 10 Федерального закона «О третейских судах в РФ» установлено, что формирование состава третейского суда производится в соответствии с правилами постоянно действующего суда, в которых, очевидно, и должны содержаться нормы, регламентирующие процедуру проверки.

В то же время отсутствуют нормы, регулирующие правовые последствия обнаружения несоответствия третейского судьи необходимым требованиям уже после того, как им было вынесено решение. Представляется, что в таком случае это должно являться основанием для опротестования  решения третейского суда либо для отказа в выдаче исполнительного листа.

Закон «О третейских судах в РФ» в целом ориентирован на коллегиальное рассмотрение споров, что обеспечивает принятие наиболее правильного, объективного и справедливого решения, в то же время допускается и единоличное рассмотрение споров при условии соглашения об этом сторон.

Формирование состава третейского суда – одна из самых важных стадий третейского разбирательства, хотя и являющаяся подготовительной, тем не менее, оказывающая существенное влияние на всю процедуру. Формирование состава третейского суда может осуществляться в соответствии с соглашением сторон; при рассмотрении же спора в постоянно действующем третейском суде при отсутствии установления сторонами иного формирование состава происходит согласно правилам этого суда.

Если ни соглашением сторон, ни правилами постоянно действующего третейского суда не установлен порядок избрания (назначения) судей, то применяются нормы пункта 4 статьи 10 Федерального закона «О третейских судах в РФ». В соответствии с этими нормами при рассмотрении конкретного спора если в течение 15 дней после получения уведомления одной из сторон о назначении третейского судьи другая сторона не назначает другого третейского судью, или если в течение того же срока судьи не достигли соглашения о третьем третейском судье, либо третейский суд по иным причинам не создан,  рассмотрение спора в третейском суде прекращается, и стороны вправе отказаться от соглашения о передаче спора на его разрешение в пользу рассмотрения спора компетентным судом. Аналогичный порядок применяется к третейским судам ad hoc.

Нарушение установленного порядка формирования состава третейского суда является основанием для признания состава суда незаконным, что влечет отмену вынесенного им решения либо является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение. Кроме того, при нарушении требований, предъявляемых к третейскому судье, о которых уже упоминалось ранее, ему может быть заявлен отвод, порядок которого устанавливается ст. 12 Федерального закона «О третейских судах в РФ».

По общему правилу процедура рассмотрения дела в третейском суде начинается с подачи искового заявления. Однако дополнительным требованием в этом случае является указание на подведомственность дела данному третейскому суду с приложением соответствующего документа.

Существенное отличие от арбитражного процесса заключается в том, что помимо предложения о представлении сторонами документов и доказательств им предлагается избрать арбитров. Эта стадия процесса в арбитражном суде отсутствует. На той же стадии производится одно из самых важных с точки зрения процессуальных последствий действие – уведомление сторон о месте и времени третейского разбирательства. Нарушение указанного правила влечет серьезное последствие – отказ в выдаче исполнительного листа без направления дела на новое рассмотрение, или отмену решения, в том числе и Международного коммерческого арбитражного суда, о чем свидетельствует сложившаяся практика. Так Постановлением Президиума Верховного Суда РФ № 161 пв-98 от 02.12.1998г. было указано, что «несоблюдение порядка извещения лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания, является существенным процессуальным нарушением, препятствующим сторонам и другим участвующим в деле лицам осуществлять предоставленные им законом права», соответственно, служит основанием для отмены решения третейского суда.

 При уведомлении сторон необходимо учитывать два фактора: направление его по месту нахождения сторон, и поступление сторонам заблаговременно, так чтобы они успели реализовать принадлежащие им права (право на выбор арбитра и собственно право на защиту своих интересов, в том числе и в судебном заседании).

Говоря о месте уведомления сторон, следует отметить, что большинство судов ориентируются в этом вопросе на АПК РФ и сложившуюся арбитражную практику. Суд направляет уведомления по адресу указанному в исковом заявлении, а так же по всем известным адресам, которые следуют из представленных истцом документов.

Следующей стадией после формирования судебной коллегии является рассмотрение дела по существу, где стороны реализуют свои процессуальные права. Объем и содержание этих прав в третейском суде может значительно отличаться от арбитражного процесса, если это предусмотрено правилами постоянно действующего третейского суда или соглашением сторон.

Вопрос о месте третейского разбирательства может быть решен сторонами самостоятельно или в соответствии с правилами постоянно действующего третейского суда. Если этот вопрос никак не урегулирован, в том числе и в третейском суде ad hoc, место разбирательства определяется составом суда.

Из сказанного следует еще одно отличие третейского разбирательства от разбирательства в государственных судах, заключающееся в том, что место нахождения третейского суда и место рассмотрения спора третейским судом зачастую могут и не совпадать.

Наиболее интересным и актуальным является вопрос о возможности обеспечения иска в третейском разбирательстве. До принятия Закона «О третейских судах в РФ» не существовало четкой регламентации указанной проблемы, и третейские суды не имели возможности обеспечивать исковые требования. Такая возможность была предоставлена лишь международным коммерческим арбитражам.

В настоящее время ст. 25 Федерального закона «О третейских судах в РФ» введено положение, согласно которому третейский суд по просьбе любой из сторон вправе принимать обеспечительные меры, которые сочтет необходимыми, в отношении предмета спора.  Это право подкреплено нормой ч.3 ст.90 АПК, в соответствии с которой «обеспечительные меры могут быть  приняты арбитражным судом по заявлению стороны третейского разбирательства по месту нахождения третейского суда, либо по месту нахождения или месту жительства должника, либо месту нахождения имущества должника».

Вместе с тем, если ходатайство об обеспечении иска, предъявленного в третейском суде, будет рассмотрено вначале третейским, а затем арбитражным судом, это вызовет неизбежную «двухстадийность» процесса, что обернется удлинением процедуры во времени. Другая сторона, в свою очередь, может воспользоваться этим для избавления от соответствующего имущества. Хотя существует точка зрения, согласно которой лицо может решить вопрос о принятии обеспечительных мер путем обращения в государственный суд независимо от мнения третейского суда, поскольку АПК РФ (в отличие от Федерального закона «О третейских суда в РФ») не содержит правила о том, что третейский суд сначала рассматривает вопрос о необходимости принятия обеспечительных мер.

Возникает закономерный вопрос о возможности обращения стороны с ходатайством о применении обеспечительных мер непосредственно в компетентный государственный суд, минуя третейский. Такая возможность предоставлена Законом «О международном коммерческом арбитраже» (ст.9), однако, не будучи подтвержденной адекватной нормой гражданского процессуального права, это правило до принятия АПК РФ 2002г. носило декларативный характер.

Ситуация изменилась с введением в действие нового АПК РФ, ч.3 ст.90 которого не содержит требования о предварительном рассмотрении заявления об обеспечении иска третейским судом, что позволяет реализовать правило ст. 9 упомянутого выше закона. Кроме того, в силу общего характера, это правило распространяется и на российские третейские суды, что подкрепляется аналогичным положением п.3 ст.25 Закона «О третейских судах в РФ».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11