СВОЕОБРАЗИЕ ЯПОНСКОЙ КУЛЬТУРЫ

эзию легенд, сказаний, сказок.

С Х - XI веков в провинции возникает буддийское искусство, не уступающее столичному. К XII веку вместе с буддизмом по всей стране распространились виды искусства, которое он всегда нес с собой: зодчество, ваяние, живопись, художественное литье. В сфере  искусства,  сопутствующего  буддизму,   появилось кое-что,  идущее  от  простого народа - прихожан и богомольцев: это фигурки, вырезанные из дерева и изображающие различные буддийские персонажи. Резьба по дереву - один из типичнейших видов народного художественного ремесла:,  оно несомненно существовало и до этого,  но буддизм дал таким народным мастерам новый и богатый сюжетный материал.  Об этом искусстве мы знаем по  образцам, относящимся к более позднему времени,  но кое-что,  правда немногое, все же сохранилось от Х века; например, изделия ната-бори, то есть резьба ната (коротким ножом с широким лезвием).

С XI века явно обозначились признаки упадка правящего слоя господствующего класса того  времени.  Падала сила хэйанской аристократии,  мельчали ее представители, слабела ее творческая энергия и тускнел блеск культуры,  ею созданной,  а с угасанием этого блеска стала все заметнее выходить из тени другая культура - народная, и на ее почве, на ее фоне, стал складываться второй по исторической последовательности лик культуры феодального общества Японии.

Кто же  был  создателем  этого  исторически  нового облика японской культуры ? Создателем первого был тот слой господствующего класса, который вошел в историю под именем кугэ., придворной аристократии и примыкающими к. ней слоями  высших  чиновников  и поместной  .знати;  создателем  второго - другой слой этого класса, вошедший в историю с именем букэ  (военного  дворянства).  И все  же,  несмотря  на появление этого слоя, старая аристократия продолжала существовать и, что было  действительно  важно, упорно держалась за свои традиции, свою культуру.

На поверхность культурной жизни вышел опять народ, и первыми деятелями новой народной культуры были именно певцы-сказители. Но творчество в этой сфере не ограничилось лишь формой сказа: из него родилась и литература эпохи, ее главный вид - эпическая поэма. В Японии ее назвали словом гунки (описание войн) или сэнки (описание сражений).  Сказания записывались,  обрабатывались,  соединялись в сюжетные циклы;  циклы сцеплялись  друг  с другом, и в результате получались целые эпопеи.

Кто же записывал эти сказания?  Ответ ясен:  монахи. Надо учитывать, что в XII - XIII веках монахи были уже не те, что их собратья в IX - XI веках.  Буддизм за эти века далеко шагнул  в провинцию,  в деревню,  то есть в народную среду. С расширением орбиты буддизма соединялось и расширение его  личного  состава: массу монашества составляли люди, гораздо более близкие к народу,  чем первоначальные деятели буддизма. Они записывали сказания о сражениях, подвигах, злодействах. Работа составителей эпопей видна в таком - весьма существенном с точки зрения  истории культуры - факте:  в том,  каким языком эти сказания записаны и каким письмом.  И тут перед нами нечто, говорящее о наступлении новой эпохи в культуре. Язык хэйанской поэзии и прозы по лексике - чисто японский, примесь китайских слов в нем количественно незначительна и притом ограниченна определенным кругом. Однако с течением  времени в  обиходный язык стали проникать в ки

тайской языковой оболочке и понятия буддийского учения и правовые, социальные, эргономические, политические термины, которыми были заполнены тексты составленных уже в Японии кодексов. Тем самым в обычную речь вошел и непрерывно возрастал слой китайской  лексики. Надо  помнить, что китайская лексика буддизма в известной части просто фонетически по-китайски отредактированная лексика оригинальных языков буддийского писания - санскрита и пали.

Соответственно изменилось и графическое переложение языка: вместо  канабун  (письма знаками каны) появилось канамадзирибун (письмо, смешанное со знаками каны,  то есть частично китайскими иероглифами,  частично  знаками  каны).  Но  китайское письмо - письмо в основе своей идеографическое, японское -  фонографическое, следовательно, канамадзирибун - соединение двух противоположных по своему качеству систем  письма.  И  такое  соединение оказалось практически применимым. В XII - XIII веках это носило еще ограниченный характер,  но все же уже было  началом  нового положения в языке и письменности,  что имеет не только огромное значение для многих сторон культуры,  но и само по себе  представляет один из самых важных элементов культуры в целом.

Итак, культура,  создаваемая военным дворянством, ярко выразилась в гунки. В них мы видим и облик человека эпохи; в первую очередь,  конечно,  ее героя.  Герой этот - буси, воин, рыцарь, как говорилось на Западе в соответствующую пору европейского средневековья.

В XII  -  XIII  веках  на первый план в буддизме выступило учение Дзедо (Чистой земли),  и наибольшую силу получила секта дзедосю.  Два выдающихся деятеля буддийской церкви упрочили ее влияние:  Хонэн (1133-1212) и Синран (1173-1262). С их деятельностью  связано наступление новой эры в истории буддизма в Японии.

Хонэн и Синран освободили буддизм от государственной власти,  сделали веру самостоятельной силой общественной жизни:, перенесли религию в народную массу, то есть создали для нее прочную общественную почву, а в связи с этим превратили ее в настоящую  общественную силу;  способствовали освобождению верований от примитивных представлений о чародействе, магии, чем повысили общий духовный уровень своего общества.

Таков был новый буддизм,  установившийся в Японии в XII  -XIII веках, в рыцарскую эпоху японского средневековья.

Буддизм дал удобную,  привычную и, что особенно важно, яркую оболочку идее,  рожденной жизнью,  историей.  Одну оболочку для нее создали Хонэн и Синран; другую - Нитирэн.

Нитирэн (1222-1282)  был третьим,  младшим по времени,  из числа крупнейших деятелей японского буддизма XII - XIII  веков. Одна из важнейших особенностей его учения состоит в том, что он выводил буддизм из универсализма - вселенского во времени  и  в пространстве и вводил его в локализм - определенности во времени и в пространстве; переключал его из мира человечества вообще в мир определенного народа. Именно по этой причине за Нитирэном и утвердилась слава создателя японского буддизма,  а его японские  настроения,  понятные и нужные в свое время,  впоследствии стали одним ив источников тех националистических тенденций, которые  не  раз  в последнее столетие прорывались на поверхность общественной жизни Японии и даже определяли ее  государственную политику.

Новый буддизм всю силу своей проповеди сосредоточил на углублении в человеке веры;  именно на углублении, а не на усилении, которое, конечно, также

принималось во внимание, но считалось  естественным последствием главного - углубления.  Главное внимание искусства оказалось обращенным на человека. Самый факт развития  в  эту  пору портретной живописи служит весьма убедительным свидетельством того,  что героем эпохи был именно человек:  воин  и монах.  Но основную часть портретной галереи XI -XIII веков составляют изображения деятелей буддизма. Портретное искусство отразило борьбу в человеке его духовной природы с его материальными запросами, а также индивидуальность каждого изображенного на картине.

Особую линию  в  изобразительном  искусстве   представляет скульптура. До нас дошло кое-что, в том числе знаменитая статуя Конго рикиси (Силача Конго) у монастыря Тодайдзи и фигуры  двух демонов  -  Тэнтоки и Рютоки.  Обе статуи находятся в монастыре Кофукудзи.

Настроения людей второй поры японского средневековья определялись религией и философией. Религия тогда воодушевляла, философия приучала к горестной безотрадности.  Воины были религиозны,  старые образованные аристократы находили прибежище в философии. Таков второй лик культуры японского средневекового общества. События, развернувшиеся в XIV веке, были знамением наступления новой эры не только в  политической,  социальной  и экономической истории страны, но и в ее культурной жизни. В течение двух последующих столетий создавался новый  лик  культуры японского народа эпохи средневековья, вплоть до конца XVI века, то есть начала Нового времени.

Подойти к этому исторически третьему облику японской средневековой культуры удобнее всего со стороны  искусства.  Лучшие произведения архитектуры - не храмы,  а жилища и замки. Некото­рые постройки по традиции продолжали  именоваться  храмами,  но фактически это были павильоны парка.  Искусство XI - XIII веков было религиозным,  искусство XIV - XVI - светским, мирским. И в этом  -  существо нового облика не только искусства наступившей эры, но и культуры в целом.

Известную пышность  и  яркость  в культуру рассматриваемой эпохи внесли дээнцы - те самые, которые так рьяно проповедовали простоту,  чистоту, ясность. Дзэнекие монахи постоянно ездили в Китай,  который в XIV - XV веках переживал закат своего  Ренессанса,  что выразилось не только в простоте монохромного пейзажа,  но и в роскоши дворцов, великолепии храмов, увеселительных павильонов,  изысканных  кабинетов.  Японские дзэнцы видели все это и не могли в какой-то мере не попасть под влияние этой стороны культуры эпохи и принесли ее к себе.  Они обратили большое внимание и на прикладное искусство.

Одним из  видов  этого искусства,  по своей художественной высоте соприкасающимся с тем, что называют "чистым искусством", были макиэ (шкатулки, коробочки, шкафчики, ширмы, экраны), покрытые лаком с нанесенными на них  изображениями.  Макиэ  высоко ценились в Китае и в Корее и составляли одну из статей японского экспорта в эти страны.

Другим видом  искусства была архитектура.  Ярусный стиль стал основой замкового  строительства,  широко  развившегося  в этот период истории,  а некоторые его приемы вошли и в жилищное строительство состоятельного сдоя городского населения.  В этом же  стиле  строились  сооружения  и особого назначения - чайные комнаты.

Наряду с  живописью и архитектурой необходимо также упомянуть еще об одном искусстве,  расцветшем в эту эпоху,  - парковом.

Парки основаны на простой идее:  вся природа может  вместиться  в  небольшое  пространство;  или иначе - любая огромная картина природы может быть сжата до миниатюры.  Размер не имеет значения; существенны лишь пропорции.

Однако пределом и, пожалуй, синтезом всего дзэнского искусства является  Ногаку  (театр Но).Так он называется в настоящее время, но в XIV веке, когда он  стал  формироваться, его  называли саругаку.

Слово "саругаку" - искаженное сангаку -значит "разные представления".Так  называли  в Китае выступления мимов, плясунов, шутов, акробатов, жонглеров, фокусников:  им обозначались следователь но, различные  виды  массового театрального и циркового мастерства. В Японии, куда такие представления были перенесены еще в VII веке и где они соединились со своим собственным, выросшим на японской почве, но однородным по характеру искусством  ..притягательность  их  для  народа была оценена духовенством, которое с целью привлечения к своим монастырям  возможно  большего  числа богомольцев  после  торжественных  церковных  служб  устраивало представления саругаку.

Искусство зрелого  средневековья  развивались  под  знаком дзэн-буддизма.  Под этим знаком объединялись те слои  общества, которые можно назвать интеллигенцией своего времени. Эта интеллигенция формировалась из различных  сословий  -  из  воинского дворянства и из духовенства.

Однако далеко не все в культуре этого времени  развивалось в русле дзэн-буддизма. И прежде всего - литература; вернее, то, что было тогда наиболее существенным в ней.;  а этим была авантюрно-героическая эпопея.

Начиная с XIV века появился и до начала XVIII века существовал  другой  вид прозаической литературы,  стоявший далеко от идейных течений этого времени. Это были так называемые отогиба-наси (короткие рассказы),  одни из них фольклорного происхождения,  со сказочными сюжетами,  другие  заимствовали  сюжеты  из японской  классической литературы,  из буддийских сказаний,  из китайских источников - эти, вероятно, сочинялись полупрофессиональными рассказчиками, которые входили в свиту дайме (сеньора) и носили наименование отогиносю. Отогиносю - те же буси, иногда монахи,  чьей обязанностью было развлекать дайме своими рассказами в часы бессонницы.

Вне сферы дзэн-буддизма развивалась тогда и поэзия. Прежде всего изменился самый процесс стихотворчества. Поэтический диалог стал превращаться в то,  что мы назвали бы совместным писанием стихов.  Собиралось несколько поэтов, и каждый присоединял свое стихотворение к стихотворению,  созданному предыдущим. Получалась ранга (цепное стихотворение),  как стали называть  подобные циклы,  ставшие определенным, особым поэтическим жанром. Появились крупные мастера;  начали составляться сборники. Разумеется, этот новый вид творчества,  новая его форма,  породили и свои принципы,  свои правила.  Словом,  родилась и теория этого искусства.

Таким образом в японских торговых  и  ремесленных  городах возникло новое поэтическое искусство, внесшее свою, совсем особую,  но исторически вполне оправданную черту в  общую  картину культуры японского Ренессанса, как можно с

известным основанием назвать эту замечательную эпоху.

Но было  и  еще  одно  крайне примечательное явление в этой культуре, свидетельствующее о  выросшем  самосознании  простонародья. Это явление - кегэн (фарс).

Для того времени это было чем-то совершенно особым: по своему  происхождению  эти фарсы были одной из форм народного действа, главным образом низов городского населения, а как  представ­ление они были своего рода театральной импровизацией. Но постепенно стали появляться тексты их, в первое время  не  более  чем либретто, но затем уже в литературно обработанном виде.

Самое любопытное, что в этой области образовалось соединение площадных фарсов с высоким искусством театра Но. Оно выражалось в том, что представление пьес Но перемежались с  представлениями фарсов. И  смотрели  эти представления одни и те же зрители, принадлежавшие к образованным кругам дворянства того времени и да­же  к  самым  его  верхам. Обратного  не  произошло пьесы театра Но, вышедшие из народных представлений, чем дальше, тем больше отдалялись от народа и становились искусством высшего у ровня фарсы же, зародившиеся на городской улице и продолжавшие  существовать  для  этой уличной публики, стали проникать во дворцы: их не гнушались смотреть и сами сегуны. Соединение двух противоречащих друг  другу  явлений  как  нельзя  лучше характеризует эту эпоху, когда средние века уже отходили  в  глубь  прошлого, а  Новое время еще только маячило где-то впереди; коротко говоря ,характеризует ту эпоху, которая по своей окраске была для Японии ренессанской.

КУЛЬТУРА СОВРЕМЕННОЙ ЯПОНИИ.

Культура современной Японии - это культура развитого  капиталистического государства. Вместе с тем в силу особенностей исторического развития страны в ней продолжают сохраняться многие старые традиции, определяющие ее национальное своеобразие.

Основой современного этапа развития японской культуры  явились  изменения  в  социально-экономической  структуре  общества, связанные с поражением Японии во  второй  мировой  войне. Ряд демократических преобразований в предвоенные и военные годы полицейских ограничений свободы слова, печати, собраний, вероисповедания, ограничений, которые  прервали  естественный  ход развития японской культуры нового времени. Хотя демократизация общественной  жизни  Японии ограничилась рамками обычных буржуазных свобод, однако и это составило столь разительный контраст с условиями  предшествующего периода, что послужило достаточным стимулом для возникновения нового этапа в развитии японской культуры.

ЛИТЕРАТУРА.

Литературная жизнь современной Японии отличается интенсивностью и большим многообразием. В стране издается более 200 журналов, ежегодно присуждается свыше 100  литературных  премий  за новые  произведения. Однако среди этого обилия литературной продукции трудно выделить какие-либо ведущие  худо

жественные  направления или указать одно-два писательских дарования, определяющих эпоху.

К началу  70-х годов ушло из жизни сложившееся еще в предвоенные годы поколение таких старых  признанных  мастеров  слова, как  Кафу Натай (1879-1959), Хакуте Масамунэ (1879-1962), Наоя Сига (1883-1971), Дзюнъитиро Танидзаки (1886-1965) и Ясунари Ка-вабата (1889-1972). Романы Танидэаки стали значительным явлением японской послевоенной литературы. Широкий резонанс не  только  в Японии, но  и  за  рубежом  получило творчество Кавабата - первого японского писателя, удостоенного Нобелевской премии по литературе.

Течение "Послевоенной литературы", сыгравшее на первых  порах  значительную роль в формировании современного этапа японской литературы .„распалось к началу 60-х годов, и такие  входившие в него писатели, как Хиросим Нома (род. в 1915 г.), Синъитиро Накамура (род.  в 1918  г.), Риндзо  Сиино  (род.  в  1911  г.)  и др.„продолжают  свою  творческую  деятельность, идя каждый своим путем.

Заметную роль  в  литературной жизни Японии продолжают играть писатели так. называемых второго  и  третьего  послевоенных поколений. Среди  них следует отметить в первую очередь Кобо Доз (род. в 1924 г.) и Кэндэабуро Оэ ( род. в 1935 г.).Дбэ выдвинулся в число ведущих писателей современной Японии благодаря роману "Женщина в песках" ( 1962г.).В  этом  произведении, как  и  в большинстве  последующих  произведений  Абэ  - действительность предстает в виде сложной, невероятной с общепринятой точки  зрения аллегорической  ситуации, отражающее чувство страха и неуверенности, преследующих маленького человека в современном капиталистическом обществе.

Кэндзабуро Оэ в своих лучших произведениях  -  "Опоздавшая молодежь" (19б2г.), "Футбол  I860 года" (1967г.), "Объяли меня воды до души мое и" (1973г.) - выразил  тревогу  за будущее  страны, за судьбы молодого поколения. В своих публицистических произведениях- "Хиросимские записки" (19б5г.), "Окинавские записки" (1967г.) -писатель выступает в защиту идей мира и гуманизма.

Поражение движения протеста против "договора безопасности" и кризисные явления в экономике Японии начала 70-х годов вызвали среди японской интеллигенции настроения апатии и разочарования, которые нашли отражение в литературе. Часть писателей отказалась от освещения больших  социально-политических  тем, замкнувшись  в узком кругу повседневности. Эти писатели получили название "ушедшего в себя" ("интровертного")  поколения  (найко, сэ-дай). К ним относятся Сэндзи Курой (род.в 1932 г.), Есикити Фуруи ( род.в 1937 г.), Мэйсэй Гото (род.в 1932 г.), Акира Дбэ (  род.в 1934 г.) и др.

Страницы: 1, 2, 3, 4