Реферат: Ушу
Реферат: Ушу
ПРЕДИСЛОВИЕ
Изучая
иную культуру, мы глубже постигаем самих ебя и собственные культурные ценности.
Начиная с VI—XVII вв., когда первоначально христианские и католические
миссионеры, а позже путешественники и ченые обратили взоры к Востоку, их
поразило обилие еобычного и непривычного для людей Запада в Поднебесной империи
— Китае. Недоумение чувствуется в за писках европейцев, освещающих мирное
сожительств конфуцианства — по их мнению, высокоморального учения — с
«варварскими» даосизмом и буддизмом. Нееньше поражали гостей и подкрепленные
философскими рассуждениями странные комплексы гимнастических пражнений, которые
повсеместно практиковали жители ородов и деревень вплоть до новейшего времени.
Огромен был спектр таких упражнений — от дыхательно-медитативных систем до
боевых комплексов, объединявшихся под единым названием у-шу.
Именно
тогда возник проникший позже на страницы ападных массовых изданий, на экраны
кинотеатров и идеомагнитофонов миф о загадке китайской цивилизации — воинских
искусствах у-шу, дающих человеку верхъестественные способности. Журналы
запестрели ообщениями о различных оккультных таинствах — о аправленном
«выбросе» биоэнергии, об удивительной пособности без вреда встречать удары меча
и копья, робить ладонью камни, чуть ли не «странствовать в облаках». Слухи
подогревались еще и тем, что ни в одной тране Запада нельзя было найти аналогов
этой древней бласти знания.
Лишь
в последнее время к у-шу стали подходить не ак к курьезу, а как к
неотъемлемой части культурной радиции, столь же богатой и сложной, как
китайская
Прекращение
вражды и установление гармонии — кардинальная идея у-шу (с японской
гравюры).
архитектура
и живопись, философия и литература. А это означает, что у-шу — уникальная «наука
жизни» —
требует
внимательного научного рассмотрения. Необходимо вновь «вернуться к истокам» —
изучить китайские
исторические
хроники, трактаты, жизнеописания полководцев, даосских и буддийских
подвижников.
Европейский
ум, сталкиваясь с необычным феноменом, сразу же пытается найти для него
аналогию в рамках собственной культуры и очень неохотно допускает, что инокультурное
явление может быть во много крат шире и глубже, чем все внешние представления
о нем. Нередко у-шу
называли «гимнастикой», «методом самозащиты», «способом активной медитации»,
«китайским
боксом»,
а то и «эффективной системой достижения успеха в делах», то есть пытались
«подогнать» под привычные понятия. И все же придется согласиться, что у-шу — не та надуманная
система, что возникает в воображении наших современников под воздействием слухов,
популярных книг и кинобоевиков, а сложнейший комплекс методов психофизического тренинга,
который
веками
формировался в Китае, захватывая обширные, порой неведомые области медицины, психологии
и парапсихологии, этики я эстетики.
" Существует также исторический
миф об у-шу китайского происхождения. В Поднебесной империи считалось,
что чем дальше в глубь времен отстоит от нас то или иное событие или явление, тем оно ценнее
для последующих поколений и тем больше истины заключено в нем. В Китае
бытовали представления о некой «золотой древности» — эпохе порядка,
справедливости и добродетели, когда процветала культура и небесная гармония
находилась в соответствии с земными уложениями. Нередко в Китае знаменательные исторические
события относились в далекое
прошлое, за несколько сот лет до реальной даты. И сейчас можно встретить
описания «зачатков» у-шу у синантропов, первобытных охотников, вооруженных «оружием
у-шу» — каменным топором и примитивным
луком. Реальность, однако, свидетельствует о другом — у-шу возникло на
стыке китайской натурфилософии и различных способов подготовки воинов в те времена, когда и
«гражданское начало» (вэнь) и «военное» (у) были достаточно высоко развиты.
Хотя в раскопках скальных
пещер в Мавандуе были обнаружены изображения людей в позах, отдаленно
напоминающих современную дыхательно-медитативную систему ци-гун, но вполне вероятно,
что эти ранние упражнения
были не
сложнее обычной утренней гимнастики.
Впервые
термин у-шу можно встретить в памятниках начиная с III в., до этого времени
употреблялись названия лишь для отдельных конкретных видов борьбы — шоубо, сянбо, цзяоли,
чаншоу.
Буквально у-шу переводится как «воинские искусства», хотя полный смысл термина
выходит далеко за рамки этого дословного перевода. Первоначально у-шу, вероятно,
представляли собой
структурно
не оформленную систему чисто воинской практики, которой занимались в основном на
элитарном
уровне
китайской цивилизации — при дворе, в среде знати или «людей просвещенных». Несколько
позже методики подготовки воинов проникают и в народную среду, где сливаются с
широким спектром народных верований, а также крупнейших религиозно-философских
систем Китая — конфуцианства, даосизма и буддизма.
У-шу в древности
Постепенно
наметились основные центры развития у-шу, начали формироваться
основные стили и направления. Этот
процесс достиг апогея в XVII—XVIII вв., во времена маньчжурского завоевания
Китая. Толчком к формированию стилей служили, вероятно, чисто внешние факторы —
хотя бы такие, как нашествие чжурчжэней, монголов, а позже маньчжуров. Владычество
иноземцев
заставляло
китайский народ укрывать свое воинское искусство в тайных школах и сектах,
основным консолидирующим началом которых нередко и были именно занятия у-шу.
Само у-шу начинало символизировать не просто набор приемов и хитроумных
методик, но некое священнодействие, теургию, учение, которое передается лишь от учителя
ученику в форме своеобразного «диалога душ». В тайных школах сложились ныне
широко известные направления и стили у-шу — Шаолинь-цюань, Багуа-чжан, Хун-цюань,
Танлан-цюань и ряд других. Закрытая
школа, существовавшая в рамках тайного общества, обеспечивала передачу традиций
у-шу в неизменном виде. «Передавая учение, преемствуем душу» — на этом принципе было
построено все традиционное у-шу.
Помимо
существования закрытых школ, были и широкие секты гуань или шэ,
обычно связанные со школой. Собственно
«академическая» школа называлась мэнь («врата») — символ того, что ученик,
входя во «врата»,
оставлял
все старое за ними, обретал качества «настоящего человека», после чего ему и
передавались тайны
учения.
Однако все это было связано с огромной работой над собой и большой психологической
нагрузкой, поэтому секты гуань и шэ нередко внешне дублировали
основную школу, имитировали чисто внешний рисунок движений, не углубляясь в философские
сложности. Такая структура традиционного у-шу, сохранившаяся вплоть до начала XX
в., позволяла любому желающему практиковать
это искусство в зависимости от своих физических и психических способностей.
Каждая
школа обязательно восходила к первоучителю, «Отцу-основателю», легендарному
мастеру, который
придавал
всем последующим поколениям учеников статус каноничности и высокий социальный
престиж. Создание стилей приписывалось в основном легендарным личностям, поэтому
подавляющее большинство стилей у-шу соотносятся с героями китайской традиции: стиль «Обезьяны»
(Хоу-цюань) — с царем обезьян Сунь Укуном, стиль «Направленная воля» (Син
и-цюань) — с легендарным полководцем Юэ Фэем. Даже Конфуций (Кун-цзы) и его
ученики якобы занимались стилем Кунмэнь-цюань. Особенно много стилей
приписывается «молодцам с горы Ляншаньбо» — героям средневекового романа
«Речные заводи». Стиль «Пьяницы» (Цзуй-цюань) был разработан, согласно легенде, бесстрашным
монахом Лу Чжишенем, стиль
«Пронзающие ноги» (Чо-цзяо) —У Суном, «Потерянный след», или «Лабиринт»
(Мицзун-цюань), — бывшим воспитанником шаолиньского монаха Янь Цином. Все
эти версии о возникновении стилей
у-шу формировали у занимающихся чувство единения с традициями мастеров и
героев славного прошлого, вводили в мир китайской истории. Таким образом, у-шу становились
своеобразным способом социализации многих членов китайского общества — то есть
приобщали
к
основным культурным установкам, необходимым для существования человека как члена данного
общества. Не
случайно
в каждом стиле у-шу, помимо изучения чисто технических действий, рассматривались и
вопросы этики, житейской философии, логики, способы обращения к старшим, общения с
людьми, принципы поведения как в экстремальной ситуации, так и в обычных
условиях.
В
средние века центром занятий у-шу становятся буддийские монастыри.
В них создавались идеальные условия для занятий — жесткая дисциплина, замкнутое сообщество,
позволяющее поддерживать высокий уровень духовности, регулярность и
непрерывность занятий. Особенно прославился монастырь Шаолинь в Хэнани.
Хотя
монастырь Шаолинь и считается центром всех буддийских видов у-шу, однако более
вероятным представляется, что различные направления формировались независимо друг от
друга, часто переплетаясь воедино или, наоборот, распадаясь на десятки стилей и
подстилей. В результате такого долгого и взаимообогащающего развития
сформировалось три крупнейших направления у-шу — шаолиньское, уданское и эмэйское.
Шаолинь-пай
(шаолиньское направление) исключает в себя около 400 основных стилей,
распадающихся на
более
мелкие подстили и школы. Решающее влияние на формирование Шоалинь-пай оказала буддийская
«прикладная метафизика». Ряд эзотерических школ избрал тайные учения
буддизма своей основной доктриной:
Цзинганчань
цзыжань-мэнь (школа «Естественности алмазного Чань-буддизма»), Фо-мэнь (школа
«Будды»),
Лама-цюань
(«Ламаистский кулак») и некоторые другие. Из всех видов буддизма в системе у-шу,
безусловно, решающую роль играл Чань-буддизм, повлиявший также на формирование всей
китайской культуры, особенно в IX—XIII
вв. Чань-буддизм не только создал своеобразное эстетическое отношение к миру
как к Великому
.символу
бытия, за которым скрывается истинная сущность, но и разработал особые методики
раскрепощения
способностей
самого человека. Не переоценивая буддийские догмы, Чань-буддизм учил находить
радость бытия
и
возможность самореализации в любом творческом действии, в том числе и в
занятиях у-шу.
Многие
стили, которые сейчас причисляются к шаолиньскому направлению, возможно, никогда
не соотносились со знаменитым монастырем, однако в названии стилей и движений как
дань традиции встречались названия: «восемнадцать движений рук архатов», «монах толкает врата»,
«богомол, взывающий к Будде». Некоторые возникавшие в народной среде школы считали,
что они происходят от
истинно шаолиньских стилей, а их руководители приписывали себе учителей из
шаолиньских монахов. Так складывалась легенда о монастыре
Шаолинь
— «центре всех у-шу в Поднебесной империи».
Уданское
направление выпестовалось в лоне даосизма — религиозно-философского учения,
ставящего своей
целью
постижение Пути-Дао, извечного закона, задающего -од всему механизму бытия.
Считалось, что постигший Дао становился «настоящим человеком», то есть мог обрести
«вечную весну» — бессмертие. Выйдя из ранних шаманистических ритуалов и
натурфилософских верований, даосизм разработал учение о двух взаимодополняющих
и взаимопротивоположных началах — Инь и Ян, первое из которых рассматривалось
как темное, женское, негативное, пассивное, а второе — как светлое, мужское,
позитивное, активное. Равновесие этих начал обеспечивало здоровье и долголетие
человека. В среде даосских отшельников во II—IV вв. начали создаваться ранние
психорегулирующие системы на основе методов дыхания в сочетании с гимнастическими упражнениями — даоинь.
В
III в. знаменитый лекарь — даос Хуа То создал первую дошедшую до нас систему ци-гун,
называвшуюся
Рождение
«звериных» стилей (с корейской гравюры)
«Игры
пяти зверей» (Уцинси). В IV—V вв. даосская секчта «Высшей чистоты» на горе
Мао-шань детально разработала методики достижения здоровья и долголетия путем
дыхательных упражнений (туна), психомедитативного проведения внутренней
энергии ци по каналам внутри тела (синци), гимнастических
упражнений, сексуаль-ной практики, диетологии. Сложнейший комплекс упражнений
значительно трансформировался с течением времени. В упрощенном виде его практиковали
для достижения «чистого и светлого» состояния сознания.
Наконец,
в XVII—XVIII вв. возникают основные системы уданского направления, названные
так по месту
их
формирования — крупному даосскому центру в горах Удан-шань в провинции Хубэй. Китайская
традиция отнесла их возникновение к IX—XIII вв. — «золотому веку» древности,
тем самым утвердив ценность учения, а прообразы «мягких» школ можно найти даже в I
тысячелетии до н. э. Все школы этого направления — Тайцзицюань, Багуа-чжан,
Сини-цюань и другие — должны были
привести человека в состояние естественности и спонтанности, когда он начинал ощущать
окружающий
мир как
самого себя, а в «его пустом и чистом сознании слышались отзвуки Пути-Дао». Этот принцип
«отзвука»
внешнего
мира внутри человека можно встретить и в китайской поэзии, и в живописи, и в
театральном искусстве. '
Со
временем уданские школы и стили превращались в сложные философские учения, а позже в
оздорови-
тельные
системы. Уданское направление считало, что, помимо внешнего движения (вай-дун),
существует и
«внутреннее
движение» (нэй-дун). Начинающий пытается воспроизвести лишь внешнюю
форму, опытный мастер, наоборот, понимает, что суть стиля — это наиболее точное внешнее
выражение «внутреннего движения». Не случайно уданские системы иногда называют
«внутренним» направлением у-шу (нэй-цзя) в отличие от шаолиньского
«внешнего» направления (вай-цзя).
В
XVIII в. в провинции Сычуань, в горах Эмэй завершилось формирование стилей
направления Эмэй-пай,
включавшего
около 60 основных школ. Первоначально Эмэй-пай было достоянием буддийских и
даосских монахов, но затем стало преподаваться местным жителям, иные из которых
достигали такого мастерства, что служили инструкторами у-шу в
императорской гвардии.
Эмэйские
стили соединили шаолиньские северные и местные южные школы, связав их с
важнейшими принципами «внутреннего» направления.
Различные
виды у-шу проникли во все поры китайского общества, его практиковали
знаменитые поэты Ли
Бо и Су
Дунпо, художник Бада Шаньжэнь, полководцы Ху Дахай, My Инь из ближайшего
окружения императора Чжу Юаньчжана, видные члены организованного Сунь Ятсеном «Союза
возрождения Китая» Чжэн Шилян и Ян Цюйюнь, а также миллионы простых китайцев,
давших миру мощный сплав философской традиции и методов психофизического воспитания
человека. Мастеров у-шу можно было встретить и среди
монахов-отшельников, и в тайных обществах, объединявших зачастую тысячи
человек. Именно ч тайных обществах появилось слово гун-фу для
обозначения боевых искусств. Гун-фу имеет очень широкий смысл (прежде всего
«радение», «мастерство», «высшее умение»), выражая оттенок огромной ценности,
святости, который придавался в Китае
занятиям у-шу. Понятие гун-фу можно встретить обычно в философских
трактатах об искусстве кулачного боя, там оно часто употреблялось рядом со
словом «учение» как величайшее внутреннее откровение древних мудрецов. Придя на
Запад вместе с потоком иммиграции из Китая в середине XX в., оно стало звучать
как кунфу. Исказилось не только
звучание слова, но и его
содержание.
У-шу, оторванные от того культурного контекста, в котором они
существовали на протяжении тысячелетий, стали превращаться в спорт, гимнастику
или рукопашный бой в
оболочке восточной терминологии.
Большое
влияние оказали у-шу на сопредельные с Китаем страны — Корею, Японию, Вьетнам, Лаос,
Малайзию. Они способствовали созданию таких известных во всем мире японских
единоборств, как дзю-до, каратэ, айки-до, сумо, корейского хваран-до
и тэквон-до,
вьетнамского
вьетво-дао, однако, может быть, ни в одной другой стране мира воинские
искусства не были так
тесно
вплетены в общий культурный контекст, как в Китае.
Наследие
у-шу, являя собой пример соединения эстетико-философской мысли и
практики, располагает целым рядом философских трактатов, учебников. Большинство
народных романов, таких, как «Речные заводи», «Троецарствие», «У Сун убивает
тигра», содержат
колоритные
примеры применения и изучения у-шу. Всего известно более тридцати
крупнейших литературных
произведений,
посвященных различным аспектам у-шу.
Закономерен
вопрос:
зачем
же большинство населения старого Китая столь активно практиковало различные
формы у-шу! Ради изучения
приемов самозащиты или для обретения
здоровья и долголетия? Китайские источники подсказывают парадоксальный, на
наш взгляд, ответ: не
существовало, да и не могло существовать
какой-либо
конкретной
цели в изучении у-шу. Для миллионов людей у-шу становились способом
реализации внутренних ресурсов человека путем психофизического совершенствования, вечно
звучащим
эхом,
доносящим из далекого прошлого образы великих учителей и легендарных мудрецов. Вероятно,
именно это
сложнее
всего понять представителям западной цивилизации.
«Учение»
Глава
1. ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ
Воинское
искусство — это
важное
государственное дело, основа рождения и гибели, путь жизни и смерти, и его
нельзя не
изучать.
Сунь-цш (V-IV вв. по н.э.)
Проще
всего повести линию развития воинских искусств от примитивных навыков охоты и
боя, существовавших в первобытном обществе. Однако для того чтобы прикладные навыки
сумели перерасти в стройную систему у-шу, которая дожила до наших дней,
был необходим
один
немаловажный фактор — сочетание утилитарной ценности технических действий с сакральным
внутренним содержанием. Ритуально-мистический характер ранних приемов боя
позволил им впоследствии наложиться на религиозно-философские системы Китая —
даосизм,
буддизм
и конфуцианство, вместе с которыми различные направления у-шу проникли в Японию,
Корею, Вьетнам,
Лаос,
способствуя созданию там новых школ боевых единоборств.
Зачатки
первых систем у-шу возникли еще до становления китайской
государственности отнюдь не только из способов самообороны или охоты. Их истоки
восходят
и к
первобытным танцам Такие танцы совмещали в себе ритуал и практическую тренировку. Сюжетами
танцев становилось изложение
мифа в форме набора движений. У-шу вырастают из конгломерата мифов и легенд. Зачастую
легенды — лишь сильно искаженное эхо далеких, но реально происходивших событий, излагаемых
особым мифологическим
языком, очень типичным для ранних
Страницы: 1, 2, 3
|
|