Реферат: Симонов - писатель-фронтовик

      В 1974 был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Умер К. Симонов в 1979 в Москве.

1.2. «Проба сил» в довоенной литературной деятельности
К.М. Симонова

К. Симонов родился  в 1915 году, начал печататься в 1934 году.  Армия и поэзия уже с раннего детства формировали интересы К. Симонова, его судьбу, его духовную личность.

В автобиографии К. Симонов пишет: «Детство и юность прожил в Рязани и Саратове. Отец был военным – и многие мои воспоминания той поры связаны с жизнью и бытом военных городков и командирских общежитий»[3]. Особенности этого быта и нравственные уроки, усвоенные в детстве и юности, К. Симонов позднее опишет в двух поэмах 50-х годов: «Иван да Марья» и «Отец». А.Г. Иванищев, отчим Симонова, воспитывал его с пятилетнего возраста и, будучи кадровым военным, передал ему свое отношение к жизни: суровые нравственные требования и твердую убежденность в том, что настоящий солдат – непременно хороший человек.

Уже первая поэма К. Симонова «Беломорцы» раскрывает черты творческого стиля К. Симонова, которые и позволили ему стать выразителем настроений военного поколения, - отсутствие попытки упростить жизненные обстоятельства, чуткость в восприятии проблем и особенностей современности, активная открытость на события дня.

Поворот к исторической тематике – один из характерных признаков развития русской советской литературы в 30-е годы. К. Симонов вносит в историческую поэму того времени военно-патриотическое содержание. Обычно писатели обращаются к исторической теме, чтобы осмыслить аналогичные события современности, таковыми были и мотивы К. Симонова при написании поэмы «Ледовое побоище». На заседании в журнале «Литературная учеба», посвященном разбору его поэмы, К. Симонов говорил: «Желание написать эту поэму у меня явилось в связи с ощущением приближающейся войны. Я хотел, чтоб прочитавшие поэму почувствовали близость войны… что за нашими плечами, за плечами русского народа стоит многовековая борьба за свою независимость»[4].

Итак, К. Симонов обращается к исторической теме, чтобы напомнить своему поколению о прошлых боях и победах русского народа перед угрозой наступающего фашизма. При этом он рассматривает исторические события именно с той стороны, которая в то время представлялась особенно актуальной и значимой, не нарушая при этом принципа исторической правды. Л. Финк пишет: «Симонов не стремился к полному изображению исторических событий и лиц, а тем более к изображению их «внутреннего мира». Он написал поэму-призыв, поэму-предостережение, и пророчески-публицистическая направленность определяет ее очевидную ценность. Ведь несомненно, что, рисуя цепь исторических событий, Симонов сумел перешагнуть границы обозначенных им дат»[5].

С середины 30-х годов в стихи К. Симонова входит предчувствие войны:

…Так на войне

Товарища из-под огня

Боец выносит на спине.

И если под сплошным огнем

Он рухнет с ношею во тьму,

Другой, шинель стянув ремнем,

Пойдет на выручку к нему[6].

Л. Финк пишет: «В сознании основной массы молодежи 30-х годов накаленная политическая обстановка, связанная с постоянным ожиданием фашистской угрозы, не оставляла места для мещански-потребительского отношения к жизни, превращала готовность к самопожертвованию в естественную норму повседневного поведения. В этом, скорее всего, была даже известная односторонность: единство общего и личного обычно воспринималось как полное растворение личного в общем, как отречение от личного»[7]. Поколение К. Симонова ценило мужество как самое ценное и нужное качество людей. Мужество – это символ времени, к нему обращали свои мысли и М. Кольцов, и И. Эренбург, и, конечно, К. Симонов.

Довоенная поэзия Симонова отличается тематическим и сюжетным разнообразием (стихи о покорении природы, «Мурманские дневники», баллада «Поручик», испанский цикл и т.д.), однако в этом многообразии образов и тем только яснее проявляется единство нравственной проблематики, которое неразрывно связано с жизнью симоновского поколения.

Предупреждая о приближающейся войне, К. Симонов в заключение поэмы  «Ледовое побоище» говорит и о высокой цене победы над фашизмом:

Когда-нибудь, сойдясь с друзьями,

Мы вспомним через много лет,

Что в землю врезан был краями

Жестокий гусеничный след.

Что мял хлеба сапог солдата,

Что нам навстречу шла война,

Что к западу от нас когда-то

Была фашистская страна.

Настанет день, когда свободу

Завоевавшему в бою,

Фашизм стряхнувшему народу

Мы руку подадим свою.

В тот день под радостные клики

Мы будем славить всей страной

Освобожденный и великий

Народ Германии родной[8].

Симонов искал в военном опыте прошлого драматизм героических событий, трагическое в судьбах и характерах людей. Думается, именно поэтому его поэзия и готовила по-настоящему людей к будущим войнам, помогая формировать не бездумную уверенность в легкой победе, а готовность ради этой победы пройти самые суровые испытания.

Мужество героев К. Симонова рождается в лишениях, стойкость – в трудностях.

1.3. Фронтовой и литературный путь военного корреспондента
К. Симонова

Когда в 1939-м Симонов был командирован на Халхин-Гол по предписанию политуправления Красной Армии в качестве корреспондента газеты «Героическая Красноармейская», он окончательно обрел настоящее направление своей жизни: во время финской войны окончил двухмесячные курсы военных корреспондентов при Военной Академии имени Фрунзе. С осени 40-го по июль 41-го были еще одни курсы — при Военно-политической академии; Симонов окончил их буквально накануне начала Великой отечественной войны - 15 июня 1941 года, получив воинское звание интенданта второго ранга. В. Суворов приводит слова К. Симонова: «22 июня началась война, а на всех нас уже были заготовлены предписания, кому - куда, от центральных газет до дивизионных...»[9]. Но война для Симонова началась не в сорок первом, а в тридцать девятом году на Халхин-Голе, и именно с той поры определились многие новые акценты его стихов. Сам Симонов настойчиво напоминает об этом: «…первые в своей жизни выстрелы я услышал летом 1939 года в Монголии… Первое представление о том, что такое война, я получил, работая в нашей армейской газете во время конфликта с японцами на Халхин-Голе…»[10].

В письме С.Я. Фрадкиной от 6 мая 1965 года К. Симонов вспоминает, как попал на Халхин-Гол: «На Халхин-Гол я поехал очень просто. Сначала меня никто не собирался туда посылать, я был, как говорится, слишком молод и зелен, и я должен был ехать не туда, а на Камчатку в войска, но потом редактор «Героической красноармейской» - газеты, которая выходила там, в Монголии, в нашей группе войск, - прислал телеграмму в Политуправление армии: «Срочно пришлите поэта». Ему понадобился поэт. Очевидно, в этот момент в Москве не нашлось никого более солидного по своему поэтическому багажу, чем я, меня вызвали в ПУР что-то так в час или в два дня, а в пять часов я уехал на владивостокском скором в Читу, а оттуда уже в Монголию…»[11].

В первый месяц войны Константин Симонов работал во фронтовой газете Западного фронта «Красноармейская правда», а затем, с июля 41-го до осени 46-го служил военным корреспондентом «Красной Звезды».

Как корреспондент К. Симонов мог передвигаться в прифронтовой зоне со свободой, фантастической даже для любого генерала. Иногда на своем автомобиле он ускользал буквально из клещей окружений, оставаясь чуть ли не единственным уцелевшим очевидцем гибели. Вспоминая, как ему пришлось обедать в части обаятельного грузина Кипиани, и, отметив даже такую фантастическую деталь, как то, что у того за столом оказались... шоколадные конфеты, Симонов добавляет в комментариях: «В личном деле Кипиани последняя запись предвоенная: «Вывел полк на первое место в дивизии». Никаких других записей нет. Остается предполагать, что он погиб или пропал без вести в этих июльских боях за Днепром. Так все это сложилось потом. Но тогда ни в дивизии, ни в полку никто еще ничего не знал о предстоящем наступлении, и мы на следующий день двинулись туда, куда рекомендовал нам ехать редактор, — в район Могилева»[12].

Хорошо известно, подтверждено очевидцами и документально, что в июле 1941 г. К. Симонов был под Могилевом, в частях 172-й стрелковой дивизии, которая вела тяжелые оборонительные бои и прорывалась из окружения.

Известен факт, что когда корреспонденты «Известий» Павел Трошкин и Константин Симонов прибыли на КП 172-й стрелковой дивизии, их задержали, угрожали положить на землю и держать до рассвета, под конвоем доставили в штаб. Однако корреспондента Симонова это даже порадовало. Он сразу почувствовал дисциплину, порядок, уверенность, понял - война идет далеко не так, как задумано противником, и есть многие другие предпосылки того, что в конечном счете мы одолеем врага. Такое тонкое понимание военного искусства мы видим во многих произведениях Симонова-писателя.

Отражая события 1941 г., в  умелых действиях 172-й дивизии, других соединений и частей, командиров типа Кутепова, корреспондент и молодой писатель увидел и не уступающее фашистам воинское умение, и одно из важнейших слагаемых военных успехов - организованность и твердое управление людьми.

Оказавшись под Могилевом, К. Симонов находит в мужестве и твердой дисциплине оборонявших город полков некую «точку опоры», которая позволяет писать в газету «не ложь во спасенье», не полуправду, простительную в те драматические дни, а что-то такое, что и другим служило бы точкой опоры, вселяло бы веру.

В 1955 году К. Симонов в письме С.Н. Голубеву пишет: «В первые годы войны мне довелось побывать на разных тяжелых участках фронта, и, должен сказать, в общем, я редко встречался с казенным, бодряческим, шапкозакидательским оптимизмом, со вслух высказанными надеждами, что  все, раз-два, и переменится к лучшему; и мы, раз-два, и будем в Берлине. Попадались, конечно, и такие люди, но людей таких, как правило, презирали: в одних случаях – за глупость, в других – за неискренность, а больше всего за душевную слабость, мешающую посмотреть правде в глаза»[13]. В военных очерках Симонова мы видим основанную на фактах веру автора и его героев в то, что победа придет рано или поздно, страна вновь заживет мирной и творческой жизнью.

Задача К. Симонова как военного корреспондента – показать дух Армии, вот почему его произведения строятся на детальном описании того, что приходилось переживать и солдатам, и офицерам на фронтовых дорогах.

Иногда Константина Михайловича обвиняли в некоторой поспешности и даже в авангардизме. Илья Сельвинский еще до войны говорил: «Симонов - это какой-то комбайн»[14]. Говоря о Симонове как военном корреспонденте, мы можем увидеть, что его литературная оперативность определялась стремлением жить одной жизнью с народом и его армией, быть не только писателем, но и активным участником происходящих событий. В первый период Великой отечественной войны – с июня 1941 года до ноября 1942 года – Симонов стремился широко показать русского человека на войне, охватить как можно большее количество событий, посетить различные участки фронта, изобразить в своих очерках и художественных произведениях представителей разнообразных военных профессий, подчеркнуть трудности обычной фронтовой обстановки. Как раньше, так и теперь всякий писатель-патриот не может не понимать, что нельзя стоять в стороне от решения важнейших задач, связанных с безопасностью нашей Родины. В свете этого так называемый авангардизм Симонова может служить лишь хорошим примером. И вопрос этот не чисто литературный, а вопрос весьма значимый как в общественном, так и государственном отношении.

Многим современным военным корреспондентам свойственны поверхностные обобщающие выводы: услышал, например, журналист, что у кого-то из солдат не было винтовки, и вот мы читаем: «В армии на троих была одна винтовка, воевали без оружия и т.д.». К. Симонов как корреспондент, хорошо понимающий, что нужно для победы над врагом и из чего она складывается, умел найти и разглядеть во всем сложном переплетении военных событий (не только в общем виде, а в конкретных людях и эпизодах) глубинные истоки того, что в морально-политическом и в чисто военном плане предопределяло наши будущие победы. Несмотря на сложность военной обстановки и тяжесть боев, Симонов считал себя обязанным найти в ней людей и факты, которые в потенции содержали в себе залог победы. В письме С.Я. Фрадкиной 30 марта 1964 года читаем: «…находясь в действующей армии первые месяцы войны, я стремился найти прежде всего такие факты, которые бы показывали стойкость людей среди обрушившегося на них ужаса, их героизм, их веру в то, что не все пропало, их постепенно возникающее воинское умение и их тоже постепенно возникающую веру в возможность убивать немцев. Разумеется, все это суживало рамки того материала, который через меня шел в те дни непосредственно в газету. Разумеется, в моих дневниках того времени картина шире, но это самоограничение было сознательным, и я в нем ни секунды не раскаиваюсь. Примеры стойкости, героизма, твердости, воинского умения были необходимы тогда в газетах как хлеб…

Еще один момент, - говорю в данном случае не о себе, а вообще о многих военных корреспондентах из того сорта, которые старались писать прежде всего об увиденном собственными глазами, - увидеть панику было тогда не трудно, увидеть беженцев на дорогах, отступающих солдат, неразбериху, бесконечные бомбежки тоже не представляло особенного труда, достаточно было для этого выехать в прифронтовую полосу, а вот увидеть дивизию, полк, батальон или роту, которая не отступает, которая стоит и дерется, для этого надо было залезть не на мнимый, а на действительно передний край. И это было не так-то просто и не всем удавалось, и многие на этом сложили головы»[15].

Излюбленный жанр военного корреспондента Симонова – очерк. Его статьи (очень немногочисленные), в сущности, представляют собой ряд очерковых зарисовок, связанных публицистическими или лирическими отступлениями. В сущности, в дни войны К. Симонов впервые выступает как прозаик, но стремление писателя расширить жанры, в которых он работал, найти новые более яркие и доходчивые формы подачи материала очень скоро позволили ему выработать свой индивидуальный почерк.

В очерках К. Симонова, как правило, находит отражение то, что он видел своими глазами, что сам пережил, или судьба другого конкретного человека, с которым свела автора война. Его статьи и очерки насыщены реальными фактами, они всегда жизненно-правдивы. Говоря о К. Симонове, М. Галлай и многие другие участники войны, которым приходилось встречаться с К. Симоновым в военные годы, отмечали в своих воспоминаниях его умение разговаривать с людьми – откровенно и доверительно. Когда очерки К. Симонова строились на материале беседы с участниками боя, они фактически превращались в диалог между автором и героем, который прерывается авторским повествованием («Солдатская слава», «Честь командира» и др.).

В его очерках всегда присутствует повествовательный сюжет, и зачастую очерки его напоминают новеллу. В них можно найти психологический портрет Героя – обыкновенного солдата или офицера переднего края, отражены жизненные обстоятельства, сформировавшие характер этого человека, подробно описывается бой, в котором участвует герой.

Л. Лазарев пишет о Константине Симонове как одном «из самых отважных и легких на подъем фронтовых корреспондентов «Красной звезды»[16].

Положение военного корреспондента, да еще такого активного, деятельного и наблюдательного, как Симонов, создавало широкие возможности для того, чтобы видеть войну на разных участках или направлениях, вдумываться во внутренние переживания людей и глубоко по-человечески осмысливать все происходящее. Во время боев в Крыму он был в цепях контратакующих пехотинцев, участвовал в боевом походе подводной лодки, минировавшей румынский порт. На далеком Севере вместе с разведчиками высаживается в тылу врага. Приходилось ему бывать и среди защитников Одессы, Сталинграда, у югославских партизан, в передовых частях: во время Курской битвы, Белорусской операции, в завершающих операциях по освобождению Чехословакии, Польши и взятию Берлина. Был на первом процессе военных преступников в Харькове и в только что освобожденном, невообразимо страшном Освенциме и во многих других местах, где происходили решающие события[17].

В военной печати К. Симонов зарекомендовал себя первоклассным журналистом, мастером боевых очерков, корреспондентом с ведущего края. В «Красной звезде» он занял одно из ведущих мест.

В Сталинград Константину Симонову предложил лететь редактор «Красной звезды» - Ортенберг. В прифронтовой полосе Симонов написал очерк «Солдатская слава» из разговоров с людьми, которые вышли из боев. В самом Сталинграде К. Симонов пишет еще два очерка: «Бой на окраине» и «Дни и ночи».

Вспоминая об этой поездке, Константин Симонов отмечал, что в газетах того времени уже сообщалось о боях в районе Сталинграда, но «о том, что бои шли уже в самом городе, газеты еще не писали. Очерк «Дни и ночи» должен был впервые сказать об этом и дать ощущение общей картины героически сражавшегося города»[18].

Очерк «Дни и ночи» был подробно разобран и высоко оценен М.И. Калининым в его речи на совещании секретарей обкомов ВЛКСМ по пропаганде 28 сентября 1942 года.

Когда начались наступательные бои, Константин Симонов уже уехал из Сталинграда, но душой остался с людьми, как и всегда, когда ему, военному корреспонденту, офицеру, приходилось уезжать по приказу. Отвечая на вопрос Василия Пескова «Что для него, журналиста, было самым тяжелым в войну?» - К. Симонов сказал: «Уезжать от людей в критической для них ситуации...»[19].

В качестве корреспондента «Красной звезды» он улетел на Север, а затем на западный фронт. Зиму и начало весны 1943-го года провел на Кавказском, а затем на Южном фронтах. Затем два месяца отпуска в Алма-Ате и затем две недели в Москве, чтобы у писателя К. Симонова появилась возможность написать художественное произведение о Сталинграде, «отписаться», как принято тогда было у писателей, ставших военными корреспондентами. После отпуска К. Симонов едет на Курскую дугу. Об этой поездке он говорил в беседе с В. Косолаповым: «Был в Тринадцатой армии генерала Пухова. Как и в Сталинграде, многое видел вблизи, так сказать, в упор»[20].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7