Эстетика урбанизированного ландшафта

- гармония природных и антропогенных объектов;

- наличие на участке живописных урочищ, уютных «уголков»;

- наличие на участке достопримечательностей;

- наличие обзорных площадок;

- выразительность рельефа;

- выразительность водных объектов;

- разнообразие и чередование растительных сообществ;

- разнообразие животного мира участка и др.

По среднему баллу оценивается, следует ли рекомендовать территорию исследования для охраны. «Характерно, что существенных нареканий и замечаний  Методическим рекомендациям мы не получили. Специалисты региональных Госуправлений экологии и природных ресурсов отмечают высокое качество, детальность и всесторонность проработки вопроса и предлагают утвердить Методические рекомендации по проведению эстетической оценки ландшафтов для практического использования в установленном порядке (то есть специальным Приказом Госслужбы заповедного дела или, что еще лучше — Министерством охраны окружающей среды). Это и было сделано весной 2006 года» [32].

Пожалуй, наиболее верным путем оценки является синтез всех трех методик. Например, интерес вызывает работа украинских специалистов: К.Н.Горб, А.А.Крымцов, Е.В.Билявская, В.Н.Степанова [10]. В своей работе они выделяют семь этапов исследования, одним из которых является оценочный. Он составлен из четырех процедур:

1. Формальная оценочная процедура (основана на переработанной схеме оценки К.Эрингиса и А.Бурдзюнаса [38, с.124-135]);

2. Массовый опрос (анкетирование не менее 30 человек);

3. Психологическая экспертиза (оценивается анкета эксперта в области психологии, в которой отражены, главным образом, вопросы об оценке степени выраженности характера реакции на каждый пейзаж у среднестатистического зрителя);

4. Художественная экспертиза (оценивается анкета эксперта в области филологии, в которой отражены, главным образом, вопросы об оценке встречаемости отражения каждого из типов представленных пейзажей в известных произведениях художественной литературы).

Таким образом, каждый тип современных методологий оценки эстетической привлекательности ландшафта имеет свои недостатки, поэтому целесообразнее использовать их совместное системное применение при исследованиях.

3.2 Дизайнерский подход

Теперь попытаемся воспользоваться опытом из сферы дизайна, где уже разработаны параметры функционально и эстетически полноценной предметной среды [см. например, 28, с.134]. В этом случае мы рассматриваем ландшафт в качестве предметно-пространственной среды. Это понятие из сферы дизайна означает «освоенное человеком (ощущаемое им как «свое») предметное окружение. Такое восприятие глубоко эмоционально, связано с глубинными, архетипическими структурами сознания. Структура «средового» восприятия близка к мифопоэтическому переживанию реалий окружающего мира» [28, с.207].

В данной методике проводится комплексная оценка, состоящая из основных характеристик среды и различных уровней ее восприятия. Основными характеристиками среды названы (таблица 4): целостность, структурированность, достаточная мера разнообразия, специфичность. Следует обратить внимание на схожесть данной системы с описанной в параграфе 2.1 общей схемой эстетического освоения действительности.

«Однако в силу субъективно-объектной нерасчлененности среды, эти ее характеристики должны найти свое конкретное выражение на разных уровнях восприятия» [28, с.135]. Такими уровнями являются:

1. Морфологический уровень. Реципиент оценивает пространственную структуру, конфигурацию и форму средового объекта.

2. Семиотический уровень. Воспринимающее сознание реципиента погружается в культурные смыслы и значения, которые несет в себе данная среда, он включает их в цепи собственных ассоциаций.

3. Феноменологический уровень. Предметно-пространственная среда становиться феноменом воспринимающего сознания и на чувственном уровне оценивается по тому эмоциональному переживанию, которое формируется у погруженного в нее реципиента.

Таблица 4 – Условие функциональной и эстетической полноценности предметно-пространственной среды  [28, с.135]

Нам не известна ни одна работа в рамках эстетического ландшафтоведения, использующая указанную схему. Тем ни менее мы считаем ее наиболее системной, общедисциплинарной, логичной и обоснованной.

Далее необходимо ответить на вопрос, можем ли мы количественно оценить каждый указанный критерий по отношению к конкретному объекту или месту исследований. Морфологический уровень рассмотрения среды несомненно располагает к этому, т.к. обращается к визуальным характеристикам пространственно-предметной среды (цвет и форма). Семиотический уровень выражается на трех планах бессознательного: архетипичном, древнем и современном. Поэтому он несет в себе как единые для человечества смыслы (заложенные в архетипическом и отчасти древнем плане бессознательного), так и единые смыслы для конкретной социальной или культурной группы достаточно крупного порядка, например, европейская культура. Однако феноменологический уровень настолько зависим от личного жизненного опыта реципиента и его текущего состояния, что для каждого конкретного человека оказывает своеобразное раскрытие. Феноменологический уровень возможно оценить только по обобщенным психотипам, причем в каждый конкретный момент показатель может не отвечать действительности в силу своей усредненности и обширной зависимости. Мы не считаем феноменологический уровень рассмотрения среды сколько-нибудь моделируемым и корректируемым на практике, соответственно, считаем бесполезным попытки его количественного широкомасштабного исследования и учета при оценке эстетической ландшафтной ценности.

Как теперь видно, до сих пор методика структурно-информационного анализа в эстетическом ландшафтоведении работала преимущественно лишь на уровне морфологическом, игнорируя уровни семиотический и феноменологический. Также экспертные методы могут быть использованы лишь в рамках отчасти семиотического и отчасти феноменологического уровней. В связи с этим мы предлагаем подразделить эстетические свойства ландшафта по уровням их восприятия на морфолого-эстетические, семиотико-эстетические и феномен-эстетические. Такое или аналогичное терминологическое уточнение позволит исправить понятийный конфликт. Ведь на текущий момент методики, опирающиеся на морфологический анализ ландшафта, позиционируются как методики оценки собственно эстетических свойств, но на самом деле оценивают лишь их морфологическую часть.

3.3 Формулировка и обоснование системного подхода

Как уже отмечалось, каждая классическая методика из существующих в настоящий момент спорна и менее эффективна по сравнению с комплексным использованием всех методик. Это заставляет искать проблему низкой производительности в неоднозначности используемых оценочных показателей. Так использование численного анализа композиционной ценности в природном ландшафте является по сути художественным критерием, причем весьма изменчивым в зависимости от субъекта созерцания и местных условий (таких как смена сезонов года, погоды, времени суток и т.д.). Такая неоднозначность требует отказа от используемых критериев оценки и поиска универсальных показателей, более адекватно индицирующих эстетические свойства ландшафта. Мы считаем такими универсальными показателями указанные в предыдущем параграфе критерии эстетически и функционально полноценной среды (в понимании дизайна):

1.        Целостность,

2.        Структурированность,

3.        Достаточная мера разнообразия,

4.        Специфичность.

Каждый из этих показателей сам по себе не может быть оценен, поэтому следует оценить их посредствам индикаторов. Суть методов индикационной географии заключается в том, что через одни свойства (индикаторы) возможно оценить другие (в данном случае – эстетические). На морфологическом уровне такими индикаторами являются различные параметры формы и цвета предметов созидания (таблица 5). В нашем исследовании наиболее важны урбанизированные ландшафты, поэтому индикаторы прежде всего относятся к архитектурным и индустриальным объектам. Иерархия таких объектов: отдельные строения, дорожная система, кварталы, административные микрорайоны, административные районы города, пригородные поселки.

Указанные критерии эстетической полноценности по сути приравнивают объект эстетического восприятия (ландшафт) к системе. Это позволяет нам отнести нашу методику, которую описываем ниже, к системному подходу. Возникновение системного подхода связано с появлением общей теории систем. По определению биолога-теоретика Людвига фон Берталанфи, «система есть комплекс элементов, находящихся во взаимосвязи» [23, с.193]. При системном подходе каждая система рассматривается в качестве сложного образования, состоящего из ряда структурных элементов. Этот подход наиболее эффективен при решении сложных задач анализа и синтеза, когда изучаемый объект имеет многосторонние внутренние и внешние взаимосвязи [23, с.193].

Таблица 5 – Индикаторы эстетически полноценной среды на морфологическом уровне ее рассмотрения

Методологически работа в рамках системного подхода построена нами по хорошо известной в географии методике, объединяющей количественные и картографические методы. Работа делится на два больших этапа.

На первом этапе проводится сбор информации эмпирическими методами, в экспедиционных условиях. Точнее, используется так называемый «метод ключей». В.П. Максаковский об этом методе писал: «… экспедиционный (полевой) метод может осуществляться стационарными, полустационарными и маршрутными способами. Поскольку сплошное полевое изучение территории дело дорогостоящее, а иногда и очень трудно осуществимое во многих случаях целесообразно ее выборочное изучение, получившее название «метода ключей». Этот метод означает глубокое и всестороннее исследование отдельных объектов с последующей экстраполяцией выводов на более обширные ареалы; не случайно Ю. Г. Саюшкин как-то сравнил его с глубокими буровыми скважинами в геологии» [21, с.202].

На данном этапе следует выбрать на исследуемой территории (город Барнаул) точки обзора, на которых и будет проводиться исследование. Чем более регулярно будут выбраны точки обзора, тем более точно и детально мы сможем провезти исследование. Так как территория изучения – это городские ландшафты, то картографически точки обзора не будут представлять строго регулярной сетки. Далее каждая точка обзора четко фиксируется на карте (схеме) для последующего картографирования полученных при наблюдениях данных. Далее проводится анализ местности с выбранных точек обзора. Анализ проводится по обозначенным выше показателям-индикаторам и вносятся в полевой журнал. Их оценка осуществляется в балльной системе. Метод баллов относится к относительно простым количественным методам в географии. Он подразумевает численную оценку географических объектов и процессов. [21, с.210] Бальная система сведена под единый стандарт для удобства дальнейшей работы. Для работы мы выбрали 4 балла, которые соответствуют градации – тем меньше бал, тем хуже показатель и наоборот.

Например, при оценке степени ветхости строения используется следующая расшифровка значений:

1 балл – объект в аварийном состоянии, требует срочного капитального ремонта или полного сноса, присутствуют отлично различимые следы разрушений (трещины, крупные щели, обвалы крупных площадей штукатурки и т.д.), сильно покосившиеся стены или другие важные элементы строения, здание осело и др.;

2 балла – объект в аварийном состоянии, требует планового ремонта, присутствуют небольшие следы разрушений, смещение стен и фундамента терпимо;

3 балла – объект находится в нормальном состоянии, но желательны ремонтные работы для повышения визуальной привлекательности (краска облезает, имеются незначительные следы повреждений, хулиганские надписи на стенах и т.д.).

4 балла – объект находится в отличном состоянии, ремонта не требует.

Заметим, балльная система имеет и антибалльную составляющую, т.е. отражает как положительные, так и отрицательные показатели.

Второй этап – камеральная обработка полученных данных. Баллы на каждом «ключе» суммируются (или находится их среднее) и методом экстраполяции отображаются на карте (схеме).

3.4 Применение системного подхода на примере г. Барнаула

Для примера мы выбрали урбанизированный ландшафт. Территория исследования охватывает часть Барнаула, ограниченную с запада поселком Кирова, с востока рекой Обь, с юга примерно широтой НИИ садоводства Сибири, с севера широтой старого железнодорожного моста через реку Обь. В силу огромного размера города и небезопасности присутствия в его беспокойных районах, мы ограничились методом «ключей» с довольно крупной сетью точек обзора. Последующая экстраполяция данных проводилась на основе картографических данных. Карты взяты из программы «ДубльГИС» (выпуск за май 2009 г.). Параметры эстетической ценности оценивались усреднено для целых кварталов. Итоговое численное выражение параметров оценки представлено как сумма всех показателей для данного квартала. Весьма усредненные соотношения оценки и функциональных зон города обозначены в таблице 6.

Таблица 6 – Усредненное значение оценки эстетической ценности урбанизированных районов Барнаула

Как видно из полученной карты (рисунок 7), закономерность вполне логична: центральная часть города (выделяющаяся рекламной активностью, приростом новостроек, усиленным архитектурным благоустройством и др.) имеет более выраженные морфолого-эстетические качества, а ближе к индустриальным районам (заводы, склады, железнодорожные линии) эстетическая привлекательность значительно понижается.

Таким образом, связь эстетических свойств предмета или территории с  его функциональным значением очевидна. Другая запланированная практическая часть настоящей работы могла бы принести более практичные результаты. К сожалению, нам не удалось ее вовремя выполнить. Речь идет о картографировании и поиске корреляционной связи эстетических свойств городской среды Барнаула и различных социальных процессов в городе. Эстетические свойства ландшафта в ней выступают в качестве индикатора, а не самоценной информации. Например, вероятна частичная индикация преступности в городе (как административной, так и уголовной) и некоторых видов заболеваний (ветхие и заброшенные строения являются «рассадниками» вредных грызунов, насекомых, сорняков, нарушенных коммуникаций, т.к. вредного потока вещества и энергии в ландшафте). Такая постановка цели делает нашу методологию вполне практичной.

Обобщенная картосхема эстетической привлекательности кварталов «старой» части г. Барнаула по состоянию на май 2009 г.

Рисунок 7

Наконец, подводя итог выше сказанному и генерализируя наши представления о теории ландшафтной эстетики, попытаемся сформулировать направления практической деятельности данного научного направления. Необходимость в этом вполне оправданна, т.к. до сих пор целевое назначение эстетического ландшафтоведения не оформилось в достаточно мере. Первой главной практической задачей направления мы считаем возможность манипуляции сознанием реципиентов (например, горожан), погруженных в конкретную ландшафтную среду. Концепция манипуляции сознанием широко изучена ученым С.Кара-Мурза, поэтому не будем на ней останавливаться, а просто сделаем ссылку на его работу [16]. Вторая приоритетная задача – социальная и бытовая индикация городской среды. Обе эти задачи наиболее эффективны при проектных изысканиях, поэтому должны носить не общенаучный характер, а вполне обстоятельный и ситуационный.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате исследования мы пришли к следующим основным выводам.

1.     Изучение научных данных совместно из областей ландшафтоведения, психологии, эстетики, дизайна и других дает более полное представление о закономерностях эстетического восприятия, чем каждое из направлений по отдельности. Каждый тип современных методологий оценки эстетической привлекательности ландшафта имеет свои недостатки, поэтому целесообразнее использовать их совместное системное применение при исследованиях.

2.     Эстетическое восприятие есть результат многотысячелетнего приспособления человечества к окружающей среде. Это есть психический механизм самозащиты организма, работающий на предотвращение нежелательных столкновений с силами природы. Чрезвычайно сильно усложнившийся механизм восприятия лежит главным образом в области бессознательного, где выделяют три плана: архаичный (инстинкты), древний (мифологемы) и современный (архетипы и ассоциации). Эстетическое освоение действительности признается нами как вторичное явление (т.е. как результирующее отношение, формирующееся после восприятия и некоторых других психических операций). Это в свою очередь подтверждает мнение, что природа эстетически нейтральна и наполняется эстетическими качествами лишь при появлении субъекта восприятия (человека). Среда обитания (ландшафт) выступает в роли исторической базы, на которой в качестве надстройки сформировалось восприятие человека, в том числе эстетическое.

3.     Любой предмет, который человек в состоянии увидеть, возможно оценить только по двум базовым критериям – цвету и форме. Все остальные визуальные параметры будут их вариациями. Психофизическая реакция конкретного человека к цветовым сочетаниям сформирована прежде всего из эволюционно устоявшейся и закрепленной на генном уровне природной семиотичности цветовых сочетаний. Семиотическое значение формы в природе также закреплено на всех планах бессознательного и может рассматриваться (как и в случае с цветом) результатом эволюционного приспособления человечества к среде обитания.

4.     В дизайне логично выделяется три уровня эстетического восприятия: морфологический, семиотический и феноменологический. Попытки ландшафтоведов оценить эстетическую привлекательность количественными и картографическими методами доступны в полной мере только на уровне морфологическом. В качестве критериев, для которых можно разрабатывать собственную оценочную шкалу, в дизайне выделяют целостность, структурированность, разнообразие и специфичность изучаемой системы (в нашем случае – ландшафта). Однако семиотический уровень восприятия доступен лишь в ограниченном контексте, например, в рамках одной культуры, где символообразование примерно схоже среди многих представителей культуры. Феноменологический уровень чрезвычайно спорен по своей актуальности для исследования, так как его обширная зависимость от самых разных условий не позволяет сколько-нибудь моделируемо, полезно и конструктивно провести его оценку. Т.е. попытки его количественного широкомасштабного исследования и учета при оценке эстетической ландшафтной ценности бесполезны.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1.     Базыма Б.А., Густяков Н.А. О цветовом выборе как индикаторе эмоциональных состояний в процессе решения малых творческих задач // Вестник ХГУ, выпуск №320, 1988, - с. 22-25

2.     Базыма Б.А. Взаимосвязь цветовых предпочтений и идентификации с цветом. – Электронный ресурс. – Режим доступа:   #"#">#"#">#"#">#"#">#"#">#"#">#"#">http://www.ecoethics.ru/b54-2/estetika_rus.doc – Загл. с экрана.

33. Сороко Э.М. Структурная гармония систем. – Минск: Наука и техника, 1984. – 264 с.

34. Стахов А.П. Коды золотой пропорции. – М.: Радио и связь, 1984.

35. Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М.Г.Ярошевский. - М.: Просвещение, 1990. - 448 с.

36. Шишин М.Ю. Ноосфера, культура, культурный ландшафт. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. – 234 с.

37. Шишин М.Ю. Человек новой эпохи в русском космизме / Тезисы докладов 3-й Международной конференции «Алтай – Космос - Микрокосм», - Барнаул: Изд-во «Ак-Кем», 1995. – с. 89-94

38. Эрингис К.И., Бурдюнас А.Р. Экология и эстетика ландшафта. – Вильнюс: Минтис (1975).

39. Эстетика: [Учебное пособие для гуманитарных факультетов вузов] / Л.Т.Левчук и др.; Под общей ред. Л.Т.Левчук. – Киев: Выща шк., 1991. – 302с.

40. Эстетика: Словарь / Абрамов А.И. и др. Под общ. ред. А.А.Беляева. – М.: Политиздат, 1989. – 445 с.

41. Яргина З.Н. Эстетика города. – М., 1991. – с.68

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5