Реферат: Религия народов, населяющих Бурятию
Могилы покойников, по
мнению бурят, образуют на том свете улусы, каждая могила или гроб становятся
домом, в котором живет душа — боохолдой. Покойники не любят одиночества,
поэтому хоронить их нужно на общем кладбище, в противном случае они примут
меры, чтобы кто-то из улусников умер и стал их соседом.
Кладбище, по представлению
бурят,— место пребывании боохолдоев, оно нечисто и небезопасно. Поэтому в обычное
время его не посещают, не ухаживают за могилами, как это принято, например, у
христиан. Душам умерших людей якобы хорошо знакомы значения родства и
понимание своего социального статуса. Переходя в другой мир, они находят своих
друзей, родственников и знакомых.
Рассмотрим «души» умерших
людей и в каких случаях они становились духами разных рангов и призваний.
1. «Души» выдающихся
людей, предводителей родов и племен. Высокое положение людей данной категории
сохранилось и в загробном мире. Их души, сохраняя имена своих хозяев,
становились, как правило, благодетельными и весьма почитаемыми существами. Им
давались различного рода титулы — эжин, нойон, хан и другие, приписывались
функции покровительства над определенной географической областью — большими
реками, озерами, горами, местностями — и сферами человеческой деятельности. Степень
распространенности их «владычества» или почитаемости могла быть разной, начиная
с нескольких родовых групп н кончая общеплеменными масштабами. Души многих выдающихся
людей, именуемые эжинами, ханами н нойонами, имели общебурятское
распространение. Таковы, например, эжины реки Лены Ажирай Бухэ и Харамцгай
мэргэн, Хан-Шаргай, имеющий местопребывание втункинских Саянах, и др.
В XIX в. родоплеменные отношения у бурят были давно уже
трансформировавшимися. Однако далекие предки — основатели племен, как,
например, Булагат, Эхирит, Хон-годор и Хоредой, не считались божествами или
духами, им не посвящались специальные жертвоприношения. Но они сохранялись в
народной памяти и обязательно упоминались на тайлаганах н других
жертвоприношениях. Так же обстояло дело в отношении основателей родов — Шаралдая,
Готола, Хэнгэлдэра и др.
Интересно отметить, что
после присоединения Бурятии к России разряд великих эжинов, ханов и нойонов,
представляющих якобы души выдающихся людей в роду, улусе, не пополнялся. С
приходом русских прекратились вторжения монгольских захватчиков в пределы
Бурятии, а сами буряты перестали нападать друг на друга и на своих соседей —
сойотов и эвенков.
2. «Души» бурятских
родоначальников — тайши, зай-санов, шуленгов и других нойонов. После
присоединения Бурятии к русскому государству и общественной жизни бурят
появился институт нойонатства, призванный управлять ими. Назначаемое русской властью и наделенное
широкими административными правами для обеспечения государственных интересов,
нойонство сразу же противопоставило себя трудящимся массам, выступало
беспощадно эксплуатирующей силой. Вполне, понятно, что тайши и шуленги,
стоявшие на верхней ступени социальной лестницы, не говоря уже о чинах среднего
и низшего ранга, не могли пользоваться любовью и уважением народа. Похороны их,
безусловно, отличались пышностью и многолюдностью. Но души их в отдельности не
становились почитаемыми существами. Однако души таких людей, становясь
боохолдоями, сохраняли в загробном мире высокое положение. Буряты считали, что
души умерших нойонов, составляя особую группу духов, устраивают сугланы —
собрания и суды — и решают правовые, нравственные н другие вопросы. Фактически
же, судя по имеющимся материалам, они особо важной роли в религиозной жизни
бурят не играли.
Исключение составляли лишь
духи отдельных нойонов — даргов, шуленгов и старост, которые были одновременно
шаманами. В улусе Тангут нынешнего Нукутского района Иркутской области 6—7
поколений тому назад жил дарга Багаидай, имевший сан посвященного шамана.
Остатки предметов его принадлежностей сохранились до наших дней. Дух этого
дарга-шамана почитается местными верующими и в настоящее время.
3. «Души» люден,
обладавших талантом или каким-нибудь мастерством. Кузнецы, большие охотники,
сказители-певцы и другие, обладающие каким-нибудь мастерством и талантом,
пользовались при жизни особым уважением. Их способности и мастерство считались
наследственными, дарованными свыше и имеющими своих богов-покровителей. Мастера
делились на белых и черных, а по характеру выполняемых работ — на модоши (по
части дерева — столяр, плотник), тумэрши (по железу — кузнец в обычном понимании),
мунгэши и алташи (чеканщики но серебру н золоту). Некоторые кузнецы сочетали в
себе ряд специальностей т. е. были одновременно кузнецами, чеканщиками и столярами.
Похороны Кузнецов несколько отличались от обычных, иногда покойного выставляли
на аранга. Души умерших кузнецов становились кузнечными духами, добрыми и
светлыми, почитаемыми только узким кругом профессионалов-кузнецов или их
потомками.
Души заядлых и умелых охотников
превращались в духов-онгонов, покровительствующих местным охотникам.
III КУЛЬТОВАЯ СИСТЕМА
Обряды, молитвы и вообще
какие-либо магические действия, а равно и предмета религиозного назначения и
совокупности составляют одни па основных структурных элементов шаманизма,
который можно определить как культовую систему. Религиозно-магическая
деятельность шаманистов, являясь иллюзорной фермой осноения мира, в значительной
мере была вплетена и их материальные, нравственные и общественные отношении и
проявлялась и двух формах — внекультовой и культовой.
Внекультовая религиозная
деятельность осуществлялась главным образом служителями культа — шаманами,
гадателями и т.п. которые занимались пропагандой шаманистских идей, взглядом,
интерпретацией происходящих событий и фактов в религиозном духе, подготовкой
преемников. Из среды будущих (или начинающих) служителей культа один учились
искусству врачевания, другие овладевали способами гадания, третьи постигали
тайны внушения, гипнотизирования и т. д. В зависимости от умственных,
физических и других качеств некоторые из них специализировались одновременно в
разных направлениях, достигая при этом высокого мастерства, универсализма.
Формы к содержание
культовой деятельности определялись, с одной стороны, характером самого
шаманизма, особенно системой представлении о сверхъестественных силах, душе,
смерти и потустороннем мире, с другой — жизнью шаманистов, их практическими
запросами и потребностями. Именно в культе проявлялась шаманистская идеология,
выражаемая в гимнах, призываниях, мифах, рассказах анимистического толка.
Воспроизведенне шаманских текстов во время богослужения укрепляло в сознании
людей религиозные образы, представления, предписания. Культ в шаманизме часто
принимал форму «драматизации» мифа, предания или легенды, усиливавшей веру в
реальность событий и фактов, описанных в них.
Культовая деятельность
шаманистов никогда не была абстрактной. Почитаемые объекты или силы, от которых
зависело якобы благополучие человека, мыслились конкретно — в образе тэнгэри,
хана, эжина, заяна: Суха-нойона, Хан-Шаргал, тарасннского заяна Е. Федотова,
эжина горы Байтог, онгона «Эзынхи» и т. д. Шаманнстский культ проявлялся в
различных видах магни — производственной, промысловой, метеорологической,
лечебной и др. Они нередко сочетались, переплетались. Магические действия не
существовали отдельно, в «чистом» виде, а были тесно связаны с анимизмом,
пронизаны и окутаны им. В культе устанавливалась непосредственная связь с
воображаемыми сверхъестественными существами, а связующим звеном между верующими
и богами служили шаманы н шаманки. Общение с богами н духами воспринималось как
двусторонний акт: с одной стороны, люди поклонялись им, приносили жертвы, прося
удачи, счастья, спасения; с другой — эжины, ханы, . заяны, онгоны должны были
внять их просьбам, удовлетворять желании страждущих.
Фирмы шаманистских
обрядовых действий были весьма разнообразны и имели определенный порядок. В
дореволюционное и советское время предпринято немало попыток их
систематизации, которые в целом не лишены оснований.
Но степени обязательности
и частоты исполнения обряды молебствий могут быть подразделены на: 1)
обязательные одноразовые (мнлаанга, угаалга); 2) обязательные регулярные и
нерегулярные (моление духам предков — утха узууртаа, кормление онгонов,
жертвоприношение хозяину усадьбы, утуга, моигол-бурхану): 3) необязательные,
регулярные и нерегулярные (посещение «святых» мест с целью поклонения
духам-эжинам разных категорий). Можно выделить жертвоприношения традиционные
(постоянные) н случайные (вынужденные). К первой группе следует отнести те
общественные и индивндуально-семейные обряды, которые стали традиционными н
обязательными в годовом цикле н жизненном периоде человека. Тайлаганы — весенние,
летние н осенние — устраивались ежегодно и в обязательном порядке. Отдельная
личность, семья или группа родственных семей ежегодно посвящала молебствие
своим предкам или каким-нибудь эжинам, покровителям или буу-далу. Обряды
«кормления» онгонов, которые имелись во множестве дома, на улице или у горы,
носили индивидуальный, семейный или улусно-родоной характер и тоже были
традиционными. Некоторые молебствия проводились раз в два-три года или раз в
жизни, но обязательно.
Вторую группу составляли
обряды, устраиваемые по какому-нибудь неожиданному случаю — болезни, падежа
скота, пожара, удара молнии, приведшего к несчастью, возникновении тяжебных
дел, неприятностей на службе, плохого сна, предсказания гадателя и т.п. Причин
для жертвоприношения было бесконечно много, и поэтому вся жизнь шаманиста
проходила в нескончаемых молебствиях, суевериях и соблюдениях табу. Но своей
психологической направленности обряды жертвоприношения могли быть благодарственными,
страховочными (предупредительными) и умилостиви тельными.
С точки зрения значимости и состава организаторов и
участников шаманские молебствия подразделялись на общественно-коллективные
и семейно-инднвидуальные.
3.1
Общественно-коллективные молебствия (тайлаганы и сасли)! Тайлаганы —молебствия,
устраиваемые всем обществом в масштабе улуса или улусов одного рода.
Главное их назначение — просьба у богов, эжинов благополучного года, урожая,
травостоя, умножения скота, счастья в семьях, избежания бед к
несчастий. В XIX — начале XX в. бурятские тайлаганы сохраняли многие черты и
традиции родового строя и были, по существу, улусно-родовыми и
территориально-родовыми. В то же время они отражали черты новых
отношений — феодально-капиталистических, ибо бурятские роды в этот период
претерпели значительную трансформацию и приобрели
территориально-административный характер.
Бурятские тайлаганы
описаны в многочисленных трудах, поэтому нет необходимости подробно на них
останавливаться. Отметим главные, принципиальные, на наш взгляд, аспекты.
В условиях бурятского
общества танлаганы — но только форма молебствия с жертвоприношениями, а один
из важнейших социально-культурных институтов. Участие в них семьи и всех
домохозяев было обязательным, иметь свою долю от жертвенного мяса — хуби — считалось
долом чести и достоинства главы семьи, показателем социального статуса
человека. Неучастие в тайлаганах считалось нарушением традиции отцов п дедов,
оскорблением бога, эжина, возможным последствием которого могли быть
какие-нибудь беды для всей улусно-родовой общины, семьи и родственников. На
тайлаган не ходили только самые бедные, которые не могли внести деньги на
покупку вина и жертвенных животных, а потому не имели права ни получение пая,
доли. Однако тайлаган, как общественный праздник, возникший в период родового
строя, носил демократический характер, и никому из мужчин (женщины, как
правило, не принимали прямого участия), даже из самых бедных, нищих, не
возбранялось прийти на это торжественно, повеселиться, попробовать мяса и вина
от чужих паев.
Точные сроки проведения
тайлагана, сбор средств на покупку коня и баранов для принесения в жертву,
раскладка их на каждую душу — все эти «опросы решались старейшинами улуса,
рода, ведомства, и их решении нередко участвовали местные нойоны — старосты,
головы, заседатели. «Расходы по производству тайлаганов предварительно развертываются
на паи, причем богачи берут на себя — из чести — по несколько паев, а бедные —
но одному, а совершенно голяки участвуют в гуляний наравне с прочими, не неся
никаких расходов. В одном из родов Кудинского ведомства праздновалось в 1887
г. 14 тайлаганов; за это время съедено мяса, хлеба и выпито тарасуна на сумму
2020 руб.; в роде числится 108 хозяйств, так что на одно приходится в среднем
24 руб. расходу. В действительности раскладка была сделана так, что на бедные
хозяйства пал только один пай расходов, равный 8 руб., а на богатых по 4—5
паев, т.е. 32—40 руб.»,—писал Н. Астырев, хорошо изучивший быт бурят.
3.2. Культ огня. Почитание огня небесного - солнца и
его аналога на земле - огня земного вполне естественно в силу той великой
значимости, того огромного влияния, которое оказывали они на жизнь и
деятельность людей. Как гласит предание, "небо дало частицу огня, вложив
его в кремень. Мудрый старик Сахяадай убэгэн первый высек огнивом искру из
кремня", и с тех пор люди стали поклоняться огню.
Д. Банзаров, касаясь
вопроса о почитании огня, писал о большом уважении к огню как источнику
и символу чистоты. Монголы старались не бросать в огонь предметы,
вызывающие неприятный за пах, ослабляющие его силу и блеск. Считалось большим
грехом плюнуть в огонь или лить в него воду1. Верили, что огнем
очищается все. Во времена чингисидов различные послы, купцы с дарами
должны были проходить между двух огней. Этот обряд как бы обезвреживал дурные
мысли и намерения, которые могли быть у иноземцев. "Они переправляют
между огнями все, посылаемое ко двору. Они очищают также всякую утварь усопших,
проводя ее через огонь". Если кто-либо умирал, его родственников и всех
тех, кто был в это время в его ставках, "очищали" посредством огня.
Люди, животные проходили между двух огней, а две женщины брызгали на них
священную воду и читали заклинания. За отказ пройти между двух огней с целью
очищения от злых намерений в 1246 г. при ставке Бату хана был казнен князь М.
Черниговский1.
Согласно этнографическим
материалам, чистота - неотъемлемое свойство огня, которое он может передавать
всему, что его окружает, что соприкасается с ним, и благодаря этому может
очищать все скверны, все злые помыслы, отгонять нечистую силу. Отсюда главные
запреты в отношении к огню: нельзя бросать в огонь разного рода мусор,
отбросы, нельзя топить печь нечистыми дровами, не помыв руки. Иначе огонь,
как верили, будет осквернен (бузарлаха) и в гневе нашлет болезни, особенно
кожные. Различные ссадины, раны, язвочки у детей объясняли тем, что дети
неосторожны с огнем, В случае осквернения огня совершали обряд моления огню
(гал тай-ха): убирали золу пол таганом, насыпали под него чистый песок, гальку,
разводили огонь и клали туда грудную кость барана, обернув ее внутренним жиром
животного, и она очень долго горела. Затем совершали возлияние огню масла,
архи, чая, "угощали" огонь кусками жира и при этом произносили тексты
славословий и призываний. Полагали, что огонь способен освобождать от вредных
мыслей и дел, а также от злых духов, поэтому все подвергалось очищению огнем:
перед выездом на охоту дымом окуривали снаряжение охотника, его самого и
коня; роженица по истечении семи дней "очищалась" от
"нечистоты" дымом зажженного можжевельника; пришедшие с похорон
обязательно проходили между двух костров, также "очищаясь" от
ритуальной нечистоты. В дом с новорожденным можно было войти, лишь прихватив
несколько полешек, чтобы положить их в огонь очага и "очиститься"
от вероятных опасностей, могущих сказаться на здоровье ребенка. Таким образом
как бы обезвреживали действие сглаза, злых духов и т.п.
Огню приписывалось и
другое важное свойство - приносить богатство, удачу, счастье. Чтобы не было
засухи, пожаров, чтобы болезни обходили стороной, чтобы скот плодился и
размножался, а богатство возрастало, считалось необходимым каждый день 'угощать"
огонь первой нетронутой частью молока, чая, лучшей пищи. Это называлось
"дээжэ ургэхэ". Кроме того, хотя бы раз в год полагалось совершить
большое торжественное моление - гал тайлга, или гал тахилга. Широко известна
легенда о том, как хозяин огня, очага в богатом доме спалил все, принадлежащее
богачу, и сделал его нищим, разгневавшись на то, что богач был скуп, не
устраивал гал тахилга, не совершал ежедневных возлияний огню. После пожара
осталось невредимым только плохонькое седло соседа-бедняка. А семья бедняка
постоянно "угощала" огонь домашнего очага всем тем, что у нее было,
поэтому скоро она стола богатой и удачливой. Судя даже по этой легенде, можно
видеть, какое большое место в религиозном мировоззрении народа отводилось
почитанию огня. Недаром до сих пор говорят, что Гал заяши (божество огня) - это
самое главное, самое близкое божество, главный бурхан.
Дух - хозяин огня
представлялся также предсказателем и провидцем (гал ехэ мэргэн), умеющим
говорить. Потрескивание, пощелкивание огня, языки пламени, которые вспыхивали
и множились, как будто радуясь, когда "угощали" огонь маслом,
жиром, архи, рождали веру в умение огня говорить, радоваться, благодарить.
Верили, что огонь может предсказать приезд гостей или получение известий. Если
он "говорил" утром - к плохим вестям, вечером - к хорошим вестям и
гостям. По голосу огня "узнавали", кто приедет - мужчина или
женщина. По виду продолговатого уголька в очаге определяли, толстый или
худой, большой или маленький человек едет в гости. Если уголек напоминал
человека, сидящего на кресле или на подушках (олбог), говорили, что приедет
нойон или лама. В любом случае хозяева дома готовили для гостя
"постель": собирали кучку золы, в "изголовье" помешали
уголек-подушку неаккуратно укладывали уголек-гостя на эту "постель".
Родовые жертвоприношения
огню проводились по случаю больших праздников, наступления весны, осени, когда
призывая божество огня, призывали счастье.
3.3 Культ земли. В бурятском языке понятие
"земля" передается обычно словосочетанием дэлэхэй дайда, что
подчеркивает ее необъятность, обширность, бескрайность. Дэлэгэй, дэлэхэй - в
тюрко-монгольских и тунгусских языках означает "обширный, обильный"
- главный эпитет земли. У тувинцев-санджаков и урянха "есть бог или
богиня с властью весьма значительной. Это божество покровительствует охоте,
ему посвящают вороных коней ... Тело богини отождествляется с поверхностью
земли и охраняется разными запретами: рвать траву, копать землю острыми
предметами1..". Сравнение поверхности земли с
телом богини у тувинцев-салджаков не является единичным. Подобное представление
было известно и монголоязычным народам, которые соблюдали те же запреты по
отношению к земле. Кроме того, подобные представления были зафиксированы и
в обрядниках.
Страницы: 1, 2, 3, 4
|
|