Реферат: Первоисточники по философии

По делам человека нельзя узнать верующий он или нет, главное – признание и исповедование. «Православие, -  говорит Толстой, - большей частью встречалось в людях жестоких и безнравственных. Ум же, честность, добродушие и нравственность – в людях, признающих себя неверующими».

Толстой пишет, что «истинная вера моя в то время была верой в совершенствование». Но в чем было совершенствование и какая была его цель. Он не мог сказать. Он старался совершенствовать себя умственно. Он учился всему, чему мог и на что наталкивала его жизнь, старался совершенствовать свою волю, составляя себе правила, которым старался следовать. Совершенствовал себя физически всякими упражнениями, изощряя силу и ловкость, и всякими лишениями приучая себя к выносливости и терпению. И все это он считал совершенствованием. Началом было, разумеется, нравственное совершенствование, но скоро оно подменилось совершенствованием вообще, т.е. желанием быть лучше не перед самим собою или Богом, а желанием быть лучше перед другими людьми. И очень скоро это стремление быть лучше перед людьми подменилось желанием быть сильным духом, т.е. богаче, славнее других.

Всякий раз, когда Толстой пытался высказывать то, что составляло самые задушевные его желания: то, что он хотел быть нравственно хорошим, встречало презрения и насмешки, а как только он предавался гадким страстям, его хвалили. Честолюбие, гордость, гнев, месть – все это уважалось. Взгляд на жизнь его сотоварищей состоял в том, что жизнь вообще идет, развиваясь, и что жизнь в сущности своей – развитие, в котором мы, люди, принимаем главное участие.

Когда появилась семья, Толстой стал писать, что для него это единая истина, что надо жить так, чтобы самому с семьей было как можно лучше. Это отвлекало его от искания общего смысла жизни. Но затем стали возникать недоумения, остановки жизни. Автор не знал, как жить, что делать. Он как будто жил-жил, шел-шел и пришел к пропасти и ясно увидел, что впереди ничего нет, кроме погибели. И остановиться нельзя, и назад нельзя, и закрыть глаза нельзя, чтобы ничего не видеть, что нет ничего впереди, кроме обмана жизни. Эти вопросы волновали его, и он решил найти на них ответы. Толстой пишет, что жизнь ему постыла – какая-то непреодолимая сила влекла его к тому, чтобы как-то избавляться от нее. Мысль о самоубийстве пришла к нему так же естественно, как прежде приходили мысли об улучшении жизни. В итоге Толстой приходит к выводу: жизнь есть бессмыслие.

 Долго под влиянием успеха и людской похвалы Толстой уверял себя, что это дело, которое можно делать, несмотря на то, что придет смерть, которая уничтожит все – и его, и его дела, и память о них. Толстой говорит о том, что «зачем что-то делать, если все исчезнет, наступит смерть». Он спрашивает себя: «Зачем любить близких?» Ведь любя их, он сам не может скрывать истины, т. е. смерти. «Обманывать себя нечего. Все суета. Счастлив, кто не родился, смерть лучше жизни, надо избавиться от нее».

Писателю было ясно, что искусство есть украшение жизни, «заманка» жизни. Но жизнь потеряла для него свою заманчивость, то, как он может «заманивать» других? Пока он не жил своей жизнью, а чужая жизнь несла его на своих волнах; пока он  верил, что жизнь имеет смысл, хотя и не мог выразить его. Отражения жизни в всякого рода поэзии и искусствах доставляли Толстому радость, ему всегда было весело смотреть на жизнь в это зеркальце искусства. Но когда писатель стал отыскивать смысл жизни, когда почувствовал необходимость самому жить, зеркальце это стало ему или не нужно, или излишне и смешно, или мучительно. Он уже не находит утешения в том, что видит в зеркальце.

Автор считал, что все же его жизнь имеет какой-то смыл, но: «Тогда эта игра светов и теней – комического, трагического, трогательного, прекрасного, ужасного в жизни – понимала меня. Но когда я знал, что жизнь бессмысленна и ужасна, - игра в зеркальце не могла уже забавлять меня. Никакая сладость меда не могла быть сладка мне, когда я видел дракона и мышей, подтачивающих мою опору».

Если бы автор просто понял, что жизнь не имеет смысла, то мог спокойно бы знать, что это его удел. Но он не может  успокоиться на этом. Если бы Толстой как человек, живущий в лесу и знающий, что из него нет выхода, мог жить. Но он был человеком, заблудившимся в лесу, на которого нашел ужас оттого, что он заблудился, и он мечется, желая выбраться на дорогу, хотя знает, что каждый шаг еще больше путает его и не может не метаться. И чтобы избавиться от этого ужаса, он хочет убить себя, все это влечет к самоубийству. 

Толстой в своем произведении отвечает на вопрос, зачем он живет следующим образом. В бесконечно большом пространстве, бесконечно малые частицы видоизменяются в бесконечной сложности, и когда ты поймешь законы этих видоизменений, тогда поймешь, зачем ты живешь. Все общество живет и развивается на основании духовных начал и идеалов, руководящих им. Эти идеалы выражаются в религиях, науках искусствах, формах государственности. Идеалы эти становятся выше и выше, и человечество идет к высшему благу.

Толстой говорит: «Я – часть человечества, и поэтому призвание мое состоит в том, чтобы содействовать созданию и осуществлению идеалов человечества. Я сам спрашивал у себя, какой смысл моей жизни? Никакого. Что выйдет из моей жизни? Ничего. Зачем существует все то, что существует, и зачем я существую? Затем, что существует». Толстому нужно было знать смысл своей жизни, а то, что она есть частица бесконечного, не только не придает ей смысла, но уничтожает всякий возможный смысл. Не найдя разъяснения в знании, Толстой ищет его жизни, в людях, окружающих его, как они относятся к этому вопросу. 

В итоге писатель дает ответы на спорные вопросы и прелагает выходы из этого положения. Толстой обнаруживает, что есть четыре типа людей по отношению к пониманию смысла жизни:

1. Выход незнания: не знать и не понимать, что жизнь бессмысленна и зла. К этому типу относятся женщины, молодые люди, духовно незрелые люди.

2. Эпикурейский образ жизни: зная безнадежность жизни, пользоваться теми благами, какие есть, веселиться.

3. Выход силы и энергии: понять, что жизнь зло и     бессмыслица. Самоубийство считает силой.

4. Слабость: понимая, что жизнь – зло, продолжать    тянуть ее, зная, что ничего из нее не выйдет. Люди           знают, что смерть лучше, но не могут закончить           жить. Толстой относит себя к ним.

Толстой обращается к науке рациональным путем. Изучает естествознание, читает философскую литературу (Ветхий Завет, Сократа, Конфуция, Шопенгауэра), но конкретного ответа о смысле жизни не находит. Все мудрецы столкнулись с проблемой смысла жизни, а не только он. Мы приближаемся к истине только настолько, насколько мы удаляемся от жизни, - говорит Сократ, готовясь к смерти. – К чему мы, любящие истину, стремимся в жизни? К тому, чтобы освободиться от тела и от всего зла, вытекающего из жизни тела. Если это так, то как же нам не радоваться, когда смерть приходит к нам? Мудрец всю жизнь ищет смерть, и поэтому она не страшна ему.

Нужно искать опору не в разуме, а в религиозной вере, в ней писатель видит силу жизни. К этому выводу Толстой приходит, наблюдая за жизнью крестьянства.

Оглянувшись на жизнь людей, на все человечество, Толстой увидел, что они живут и утверждают, что знают смысл жизни. Как и у других  людей, смысл жизни для Толстого был в вере. Где жизнь, там и вера, с тех пор как есть человечество. Она дает возможность жить, и главные черты веры везде и всегда одни и те же. Если человек живет, он во что-нибудь верит. Вера есть смысл жизни. Если б он не верил, что для чего-нибудь надо жить, то он бы не жил.

Толстой начал понимать, что в ответах, даваемых верой, храниться глубочайшая мудрость человечества, и что главное, ответы эти одни отвечают на вопрос жизни. Автор понял: для того, чтобы понять, что такое жизнь, надо узнать и понять всю жизнь человечества. И я отрекся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь, а только подобие жизни. Это не та вера, которую искал Толстой. Вера этих людей не есть вера, а только одно из утешений в жизни. Вся жизнь  общества, в котором жил Толстой, была противоречием вере. Жизнь же людей верующих и трудящихся была подтверждением того смысла жизни, который давало знание веры. Толстой присматривался к жизни этих людей и все больше убеждался, что у них есть настоящая вера им необходимая. Эти люди принимали болезни и горести без всякого недоумения, а спокойно и с твердой уверенностью в том, что все это, должно быть, и не может быть  иначе, что все – добро. Люди круга Толстого противились и негодовали на судьбу за лишения и страдания.

В противоположность тому, что, чем мы умнее, тем менее понимаем смысл жизни и видим какую-то злую насмешку в том, что мы страдаем, эти люди живут, страдают и приближаются к смерти со спокойствием, чаще с радостью. Толстой полюбил этих людей, чем больше он вникал в их жизнь, тем больше любил их, тем легче ему становилось жить. Он понял, что истину закрыло от него не столько заблуждение его жизни, сколько сама жизнь в тех исключительных условиях удовлетворения похотей, в которых он провел ее.

Когда Толстой говорил, что его жизнь – зло, он был прав. Неправильно было то, что ответ, относящийся только к нему, он отнес к жизни вообще. Жизнь мира совершается по чьей-то воле, кто-то нашими жизнями и жизнью всего мира делает свое какое-то дело. Чтоб иметь надежду понять смысл этой воли, надо, прежде всего, исполнять ее – делать то, чего от нас хотят.

Толстой вспоминает, что жил только тогда, когда верил в Бога. Наверное, знать Бога и жить – одно и тоже. Бог есть жизнь, стоит забыть его, не верить – и ты умираешь. Что же такое эти оживления и умирания? Ведь человек не живет, когда теряет веру в существование Бога. У человека есть смутная надежда найти его. Но опять же Толстой приходит к мысли о том, что «не мог же я без всякого повода, смысла и причины явиться на свет».  

Бог так сотворил человека, что всякий человек может погубить свою душу или спасти ее. Задача человека в жизни – спасти свою душу. Для этого нужно жить по Божьи, отрекаться от всех утех жизни, трудиться, смириться, терпеть и быть милостивым.

Толстой говорит, что только теперь он не видит зла, перестал сомневаться. Он хочет понять так, чтобы всякое необъяснимое положение представлялось ему как необходимость разума, а не как обязательство поверить.

Достоевский Федор Михайлович

(1821-1881)

5.1. Биография писателя

Ф. М. Достоевский – писатель, философ, публицист, общественный деятель. Родился в семье лекаря больницы для бедных. В 1843г. окончил офицерские классы инженерного училища, получил место в инженерном ведомстве, но вскоре вышел в отставку и посвятил себя художественному творчеству. Основные произведения: «Бедные люди» (1846), «Идиот» (1868), «Бесы», «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» (1879-1880). Участник кружка М.В. Петрашевского, Достоевский в 1849 г. был арестован и приговорен к смертной казни, замененной каторгой (1850-1854) с последующей службой рядовым. Там и произошел решительный перелом в его мировоззрении, осложненный развитием эпилепсии. В 1859 г. он возвратился в Петербург, где и появились его повести «Дядюшкин сон» (1859), «Село Степанчиково и его обитатели» (1859), роман «Униженные и оскорбленные» (1861), «Записки из мертвого дома» (1861-1862) – о трагических судьбах и достоинстве человека на каторге – прозвучали обвинением русской каторжной действительности. Вместе с братом М.М.Достоевским издает «почвеннические» журналы «Время» (1861-1863) и «Эпоха» (1864-1865). В романах присутствует реалистическое изображение социальных контрастов, столкновение ярких, самобытных русских характеров, страстные поиски общественной и человеческой гармонии, тончайший психологизм и гуманизм.

5.2. Религиозно-философские взгляды

Достоевский полагал, что сохранившийся в народе христианский идеал веротерпимости обеспечил России усвоение европейской культуры и цивилизации без характерных крайностей буржуазного общества, без его негативных черт – бедности, вражды сословий, борьбы всех против всех.

Кроме того, Достоевский говорил о необходимости нравственного совершенствования  человека, о соединении народа на основе христианской любви, размышляя о возможности построения «царства Божьего на земле». По его мнению, достижение братства народов, социальная гармония возможны только на основе совершенствования жизни и достижения счастья каждым отдельным человеком. Эти проблемы стоят в центре внимания Достоевского-писателя.

В годы юности Достоевский был сторонником идей христианского социализма, как и идей французских утопистов. Эти идеи ему представлялись тем более гуманными, чем более терпимыми и безрадостными были порядки, условия жизни миллионов людей, как в России, так и в буржуазной Европе. Отрицательное отношение писателя к капитализму не изменилось до конца жизни. Никакой прогресс не оправдывает общество, моралью которого являются обман и грабеж, а высшей ценностью – деньги ради денег.

Существенно, коренным образом изменилось, однако, у Достоевского в 60-70-е гг. (по сравнению с годами молодости) отношение к социализму: теперь уже не только как к идее, но и практике ее осуществления. (Такой практикой к тому времени уже было «бесовство» - первые кровавые опыты российского терроризма.) Теперь Достоевский отказывается видеть различие между капитализмом и социализмом по существу: оба они эксплуатируют самые низкие помыслы человека – только грубо-материальные. Речь может идти, считает Достоевский, лишь о перераспределении собственности, о перемене лиц в иерархической власти.

Достоевский решительно отвергает теорию «среды» (особенно популярную у французских материалистов XVIII в.), фактически снимающую с человека всякую ответственность за его поступки, а самого человека низводящую до случайного продукта случайных обстоятельств. Социалистический идеал очень хорошо соответствует этой теории, т.к. он есть идеал «муравейника», лишающего людей индивидуальности, устанавливающего режим жесточайшего  тоталитаризма. 

Творчество Достоевского сосредоточено вокруг вопросов философии духа – это темы антропологии, философии истории, этики, философии религии. Философские взгляды писателя не оформлены в виде системы. Для философско-художественных размышлений Достоевского характерен глубинный антиномизм и экзистенциальная напряженность духовно-нравственных исканий, в которых он предвосхитил многие ключевые философские идеи XX в. В творчестве автора к 60-м годам XIX в. проявляется господство нигилизма. Оно спровоцировано поражением в Крымской войне и социальными кризисами. Суть нигилизма – отрицание ценностей, идеалов. Это архаизм, следовательно, нужно все ниглировать и заменить культуру общественной полезностью – утилитарный подход.

 Достоевский, прежде всего, великий антрополог, все его художество – лишь метод антропологических изысканий и открытий. Он не соглашается с тем, что человек – сугубо природное существо. Как религиозный мыслитель, Достоевский ставит высшим приоритетом человека веру в Бога и демонстрирует это своими произведениями. Жизнь с верой – жизнь истинная. Если человек потерял веру, то это заканчивается страшными последствиями.

Главная тема религиозно-философских исканий Достоевского – человек и его отношение к Богу. Теодицея – проблема оправдания Бога: если Бог – добро, то откуда зло? Достоевского волнует антроподицея – оправдание человека. В романе «Братья Карамазовы» рассматривается тема зла, его происхождения и возможных попыток освобождения от него. Достоевский рассматривает освобождение от зла и ставит вопрос о возможности мировой гармонии. Проблема человека трансформируется в тему гармонии и путей ее достижения, возможности создания общества без зла. Единственный путь к мировой гармонии лежит через сердце человека, духовное совершенствование, сопряженное со страданиями.  Достоевский,         по словам Бердяева, открыл новую мистическую науку о человеке. Человек – глубина бытия, уходящая в недра божественной жизни. Философские искания Достоевского оказали влияние не только на русскую, но и мировую культуру и философию.

5.3. «Легенда о Великом инквизиторе»

Возможно ли «заставить» людей быть счастливыми, решив за них – что нужно и что не нужно им для счастья? Об этом Достоевский размышляет в философии интродукции к знаменитому роману – «Великий инквизитор». Действие происходит в Испании, в XVI в., в разгар террора инквизиции. Фактически действующих лиц в этой философской притче двое: Великий инквизитор, держащий в страхе и повиновении всю Севилью, и Иисус Христос, вновь посетивший землю после своей смерти и чудесного воскрешения.

Инквизитор – это девяностолетний старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом, со впалыми глазами, но которые еще светятся, как огненная искорка. Он не в великолепных кардинальских одеждах, в каких красовался вчера перед народом, когда сжигали врагов римской веры. В эту минуту он лишь в старой, грубой монашеской рясе. За ним на расстоянии следуют мрачные помощники и рабы его и «священная» стража.

Он останавливается перед толпой и наблюдает издали. Он все видел, он видел, как поставили гроб у ног его, видел, как воскресла девица, и лицо его омрачилось. Он хмурит седые густые брови, и взгляд его сверкает зловещим огнем. Он простирает перст свой и велит стражам взять его. Он сжигает людей за «ересь», за малейшие отступления от канонов и догматов церкви. Фанатик готов упрятать в тюрьму, приковать цепями и самого Христа, который своим появлением мешает ему установить должный порядок в обществе.

Что же это за порядок? Это порядок всеобщей сытости и всеобщего довольства, ведь большинству людей, считает их «пастырь», ничего и не надо. Самое страшное преступление, за которое может быть только одно наказание – костер, - это инакомыслие, даже малейшее сомнение в справедливости и мудрости поступков и слов Инквизитора, который, возможно, и искренне желает народу добра, но добра по-своему, без свободы.      

Эта глава является синтезом религиозно-философского видения. Христос приходит на землю, спускается спустя 15 веков, после того, как пророк написал: «Се гряду скоро». Великий инквизитор, узнав его, приказывает арестовать и в ту же ночь приходит в темницу. В диалоге с Христом, точнее в монологе (Христос молчит), Великий инквизитор обвиняет его в том, что он совершил ошибку, взвалив на плечи людей непосильное бремя свободы, которая приносит одни страдания. Человек, считает инквизитор, слишком слаб, вместо заповедного идеала богочеловека, он стремиться к малореальным благам, к вседозволенности, власти, чтобы иметь все «здесь и сейчас», все сразу. У человека проявляется страстное желание чуда, с которым связаны ересь, безбожие, как осуществление вседозволенности.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6