Реферат: Дивергенция языков и проблема корреляции между языком и расой 
Когда произошел распад австрического праязыка, не
совсем ясно. Возможно, это случилось в 9 - 8 тысячелетиях до Р.Х., когда
возникли австро-тайский и мяо-австроазиатский праязыки. Два этих праязыка, в
свою очередь, распались в 7 - 6 тысячелетиях до Р.Х., соответственно, на
австронезийский и паратайский праязыки, и австроазиатский и мяо-яо праязыки.
Австронезийский праязык начал дробиться не позже 5 тысячелетия до Р.Х.,
паратайский - в конце 4 тысячелетия до Р.Х., близко к этому времени произошла,
вероятно, и дивергенция австроазиатского праязыка.
Относительно прародины австрической этноязыковой
общности и общностей, на которые она последовательно распадалась, до сих пор
существуют разные мнения. В частности, предполагалось, что австрический праязык
возник на южной периферии Китая и в смежных районах Индокитая, но более
вероятно, что это произошло во внутренних, нетропических областях Восточной
Азии. Что же касается места дивергенции этноязыковых общностей, образовавшихся
в результате распада австрического единства, то с уверенностью можно говорить
лишь о том, что паратайская общность распалась в пограничных районах Китая и
Вьетнама - в низовьях рек Сицзян и Хонгха и в приморских районах между этими
реками.
В настоящее время на языках австрической макросемьи
говорит около 9 % населения мира, в том числе на языках австронезийской семьи -
5 %, австроазиатской - 2 %, паратайской - 1,5 %, мяо-яо - 0,2 %.
Если перечисленные четыре макросемьи получили довольно
широкое признание со стороны лингвистов-компаративистов, то генетическое
родство двух следующих гипотетических макросемей не было достаточно убедительно
аргументировано и их реальность остается под вопросом.
Первая из них объединяет большинство языков коренного
населения Америки, кроме языков на-дене и эскимосско-алеутских. О родстве
подавляющего большинства аборигенных языков Америки писали многие лингвисты. В
начале 20 в. с таким утверждением выступил известный итальянский лингвист
Альфредо Тромбетти. Позже сходной позиции придерживались основоположник метода
глоттохронологии Моррис Сводеш,, лингвист-американист Эстер Маттисон и уже
упоминавшийся нами один из крупнейших компаративистов мира Джозеф Харолд
Гринберг. Вместе с тем значительная группа специалистов по индейским языкам
Америки считает “конструирование” этой америндской, как ее назвали, макросемьи
недостаточно аргументированным и избегает объединения большинства индейских
языков в одно целое.
Вопрос о месте и времени существования америндского
этноязыкового единства до сих пор остается фактически открытым. Впрочем, один
из наиболее энергичных сторонников идеи о некогда существовавшем америндском
языковом единстве М. Сводеш считал, что 10 - 15 тыс. лет назад предки индейцев
могли говорить на диалектах одного общего языка. Затрудняясь в определении
точного места распада америндского языка, можно тем не менее думать, что это
событие должно было произойти где-то в Северной Америке.
Как известно, подавляющая часть населения Америки
говорит сейчас не на аборигенных, а на европейских языках. Число говорящих на
америндских языках сравнительно невелико, их использует не более 4 % населения
Америки и только 0,6 % всего населения мира.
Дж.Х. Гринбергом была выдвинута и гипотеза о
существовании еще одной макросемьи языков - индо-тихоокеанской. Им было
высказано предположение, что когда-то на юго-востоке Азии была расселена единая
индо-тихооке-анская этноязыковая общность, распад которой положил начало
андаманским, папуасским и вымершим в 19 в. тасманийским языкам. Огромная
работа, проведенная австралийским ученым Стивеном А. Вурмом по изучению
папуасских языков, показала, что по крайней мере часть из них занимает вполне
изолированное положение и не родственна каким-либо другим языкам. Тем не менее
определенные параллели между некоторыми папуасскими языковыми семьями, а также
между отдельными папуасскими языковыми семьями и языками андаманскими и
тасманийскими все же удалось обнаружить.
На языках индо-тихоокеанской макросемьи в настоящее
время говорит только около 0,1 % населения земного шара.
Таким образом, на языках семи макросемей -
ностратической, афразийской, сино-кавказской, конго-сахарской, австрической,
америндской и индо-тихоокеанской - сейчас говорит подавляющее большинство
населения мира. Не входит в состав этих крупных языковых объединений только
несколько малочисленных семей, ареалы которых расположены в периферийных
районах ойкумены: койсанская семья в Южной Африке и в некоторых внутренних
областях Восточной Африки, австралийская семья в Австралии, чукотско-камчатская
семья на крайнем северо-востоке Азии и, возможно, некоторые из папуасских семей
на Новой Гвинее (раму, торричелли, западнопапуасская, бугенвильская и несколько
других совсем малочисленных семей). Изолированное положение занимают и ряд
языков, которые не удалось сблизить ни с какими семьями. Это нивхский язык в
Хабаровском крае и на Сахалине, айнский язык на северном японском острове
Хоккайдо (впрочем, Дж.Х. Гринберг, как говорилось, счел возможным включить оба
эти языка в свою евразийскую макросемью), семь папуасских языков (варембори, пауви,
бурмесо в Ириан-Джая, каркар-юри, буса, яле, кибири в Папуа - Новой Гвинее).
Следует еще отметить, что некоторые языки
южноамериканских индейцев, вследствие плохой изученности или по каким-то другим
причинам, до сих пор не удалось классифицировать. К таким языкам, в частности,
относятся карабайо, нукак-макy и яри в Колумбии, мутyс и ювана в
Венесуэле, коорошитари и арaра в Бразилии, чикитано в Боливии. Большинство этих
языков весьма малочисленны и насчитывают лишь по нескольку сотен носителей. Исключение
составляет чикитано, число говорящих на котором превышает 40 тыс. человек.
Как было показано, подавляющее большинство языков мира
принадле-жит к сравнительно небольшому числу больших языковых макросемей. Семей
же и изолированных языков, не входящих ни в одну из макросемей, совсем немного,
причем число их постепенно сокращается, так как некоторые из них по мере более
основательного изучения и сопоставления с другими языками и языковыми группами
включаются в ту или иную макросемью (так было, например, с эскимосско-алеутской
семьей, семьей на-дене, изолированными языками баскским, бурушаски, нахали и
др.).
Тем не менее, на наш взгляд, изолированное положение
некоторых малых семей и отдельных языков не обязательно должно связываться с их
недо-статочной изученностью и порой может отражать реальную историю их
разви-тия: они могли отделиться от каких-то родственных им языков в очень
древние времена, вследствие чего их генетическая связь с другими языками, к
сожале-нию, на современном уровне лингвистической науки просто не может быть
прослежена.
Выше уже отмечалось, что попытки ряда компаративистов
выявить очень древние родственные связи между некоторыми языками мира были
встречены в штыки консервативно настроенными лингвистами (прежде всего из числа
индоевропеистов и американистов), которые обвинили своих коллег в
поверхностности их анализа. Однако совершенно неожиданно решительная поддержка
многим выводам “глубокой компаративистики” пришла со стороны такой далекой от
лингвистики науки, как генетика. Мы имеем здесь в виду исследования ряда
крупных итальянских генетиков во главе с Л.Л. Кавалли-Сфорцой. В результате
этих исследований удалось доказать, что у народов, говорящих на разных языках,
объединенных в макросемьи (само существование которых многие лингвисты никак не
хотели признавать), сходный генофонд, и, следовательно, они имеют общее
происхождение. Особенно были подкреплены позиции сторонников америндского
единства, у которого всегда было большое число противников. Так, генетики
показали, что все индейцы, говорящие на языках америндской макросемьи, близки
между собой по набору генов, в то время как между генофондами носителей языков
америндской макросемьи и носителей языков семьи на-дене имеются значительно
большие различия.
Сам Л.Л. Кавалли-Сфорца объяснял корреляцию между
лингвистической и генетической эволюцией тем, что и та и другая происходят в
принципе одина-ково и представляют собой цепь последовательных делений. В двух
раздели-вшихся популяциях начинается дифференциация как генов, так и языков. Конечно,
скорость дифференциации генов и языков может быть различной, но какая-то
пропорциональность все же должна иметь место.
При характеристике языковых групп, на которые
разделено челове-чество, непременно встает вопрос о том, как эти
лингвистические подраз-деления соотносятся с подразделениями
антропологическими, то есть с челове-ческими расами. В научных работах,
публиковавшихся в советский период, неизменно подчеркивалось об отсутствии
какой-либо связи между этноязыковой и расовой принадлежностью. Для подтверждения
этого тезиса в качестве примера нередко приводилась тюркская группа, в которой
языковая близость действительно никак не сопровождается близостью расовой. В
числе тюркоязычных народов можно встретить и европеоидов (турки, гагаузы,
азербайджанцы и др.), и монголоидов (якуты, долганы, тувинцы, тофалары), и лиц
смешанного европеоидно-монголоидного происхождения (туркмены, узбеки, киргизы,
казахи, каракалпаки т.д.). Однако такая позиция не учитывает то обстоятельство,
что на ранней стадии истории человеческих популяций корреляция между языком и
расой была гораздо более тесной, и только интенсивные миграции,
сопровождавшиеся расовым смешением, нарушили во многих случаях эту связь.
Так, носители ностратического праязыка были,
бесспорно, европе-оидами, о чем, в частности, свидетельствуют
палеоантропологические находки, по месту и времени соответствующие
предполагаемой прародине нострати-ческой этноязыковой общности.
Тем не менее расовую однородность (даже на уровне
большой расы) удалось сохранить далеко не всем ветвям, образовавшимся в
результате распада ностратической этноязыковой общности. Полностью европеоидной
осталась лишь малочисленная картвельская семья. Сохранила европеоидный облик и
бoльшая часть групп индоевропейской семьи, и лишь многие народы индоарийской
группы впитали в себя существенный инородный (австралоидный) элемент.
Ряд народов уральско-юкагирской семьи получил бoльшую
или меньшую монголоидную примесь, хотя у основной части уральскоязычных этносов
она заметна слабо. Лишь у ханты и манси монголоидные черты достаточно сильно
выражены, а юкагиры вообще являются монголоидами.
Дравидийская ветвь ностратической макросемьи, попав в
результате миграции в Южную Азию, смешалась там с местным австралоидным
населением, и в настоящее время народы дравидийской языковой семьи образуют в
своем большинстве особую (южноиндийскую, или дравидскую) контактную
европеоидно-австралоидную малую расу.
Весьма сильно подверглись расовой “трасформации”
народы алтайской языковой семьи. Алтайская этноязыковая общность была,
по-видимому, подобно другим общностям распавшегося ностратического
этноязыкового единства, европеоидной, однако по мере продвижения на восток
многие ее группы, сохраняя свои языки, все более поглощались в расовом
отношении местным монголоидным населением. Лучше других удержали свои
европеоидные морфологические черты некоторые народы тюркской группы, причем
большинство юго-западных тюрков (турки и др.), если и были в какой-то мере
метисированы, то при реверсивном движении на запад вновь впитали в себя европеоидный
элемент, постепенно “растеряв” почти все приобретенные при движении в восточном
направлении монголоидные признаки. Предки же народов монгольской и
тунгусо-маньчжурской групп, а также предки корейцев и японцев, двигаясь в
восточном направлении, полностью “растеряли” все свои европеоидные черты. Такая
“монголизация” ожидала и предков эскимосов и алеутов.
Носители афразийского праязыка были, как и носители
ностратического праязыка, европеоидами. Однако сохранить в чистом виде
европеоидные черты удалось в ходе последовавших миграций далеко не всем ветвям
афразийской макросемьи. Лучше других сохранили свой в основном европеоидный
облик бoльшая часть народов семитской и берберской семей. Семиты при своих
миграциях в течение значительного времени вообще не выходили за пределы
Юго-Западной Азии и не подвергались существенному инорасовому смешению. Только
в середине 1 тысячелетия до Р.Х. одна из групп семитов проникла в
Северо-Восточную Африку, обосновавшись на территории, ныне занимаемой Эфиопией
и Эритреей. Эта группа сильно смешалась с жившим там до нее населением, которое
к тому времени уже само было в значительной мере смешанным, содержавшим как
негроидные, так и прежде проникшие сюда европеоидные элементы. Основная же
волна семитов пришла в Африку только после 7 в. по Р.Х. во время арабских
завоеваний. Однако на большей части Северной Африки они встретили европеоидное
население и лишь в Восточном Судане (на территории, где теперь расположена
Республика Судан) и на южной периферии Сахары смешались с негроидами.
Берберы же, попав в Африку через Баб-эль-Мандебский
пролив гораздо раньше семитов тем не менее не подверглись (за исключением
некоторых своих южных периферийных групп) существенному смешению с негроидами.
Кушиты, возникнув в результате распада ностратическкой
этноязыковой общности как европеоидная популяция, мигрировали в 5 - 4
тысячелетиях до Р.Х. вначале на юго-восток Аравийского полуострова, а затем
через Баб-эль-Мандебский пролив - в Северо-Восточную Африку. На африканском
конти-ненте они сильно смешались с негроидами, образовав контактную
европеоидно-негроидную восточноафриканскую, или эфиопскую, малую расу (позже в
этот регион, как мы знаем, мигрировали и семиты).
Однако наибольшая расовая “трансформация” постигла еще
одну языковую семью, образовавшуюся в результате распада афразийской
этноязыковой общности, - чадскую. Возникнув при распаде этой общности как
европеоидная по расовому облику популяция, чадцы переселились в 5 тысячелетии
до Р.Х. через Суэцкий перешеек в Африку, в район озера Чад, и со временем
бесследно растворились (в расовом отношении) среди резко превосходящего их по
численности негроидного населения, передав ему, однако, свой язык.
Если вопрос об исходной расовой принадлежности
ностратической и афразийской этноязыковых общностей не вызывает каких-либо
особых сомнений, то проблема определения расового облика носителей
сино-кавказского праязыка гораздо сложнее. Дело заключается в том, что сейчас
99 % всех лиц, говорящих на языках сино-кавказской макросемьи, - монголоиды, а
прародина “сино-кавказцев” находилась, по-видимому, в Юго-Западной Азии, и они,
вероятнее всего, были европеоидами. Однако впоследствии из шести ветвей, на
которые распалась сино-кавказская макросмья, европеоидные черты сохранили лишь
три сравнительно малочисленные ветви: кавказская (северокавказская) семья и
предки носителей баскского языка и языка бурушаски. Ветви же сино-тибетская,
енисейская и на-дене в ходе миграций на восток и северо-восток подверглись
“монголизации” и совершенно утратили свои былые европеоидные черты.
Все сказанное заставляет сделать вывод, что по меньшей
мере три языковые макросемьи, представленные в современном мире, сформировались
многие тысячелетия назад в европеоидной среде и лишь впоследствии в результате
многократных миграций стали неоднородными в антропологическом отношении.
Что же касается языков, которые возникли у ранних
негроидов, то, на первый взгляд, вроде бы все ясно: практически все носители
языков конго-сахарской макросемьи и койсанской семьи в настоящее время являются
негрои-дами. Однако сравнительно недавно в лингвистической науке были
предста-влены серьезные аргументы в пользу того, что конго-сахарские языки
генети-чески связаны с языками афразийскими. Если этот факт получит дальнейшее
подтверждение, то придется, по-видимому, предположить, что конго-сахарский
праязык первоначально возник в европеоидной среде и лишь затем был заимствован
негроидами. Сами же негроиды, вполне возможно, говорили в отдаленном прошлом на
весьма специфических “щелкающих” койсанских языках, ныне сохранившихся только у
живущих на крайнем юге Африки готтентотов и бушменов, а также у двух
малочисленных групп Восточной Африки - сандаве и хадза.
Еще сложнее вопрос об исходном языке монголоидов. Им
не мог быть ни монгольский праязык, принадлежащий к ностратической макросемье,
ни сино-тибетский праязык, относящийся к сино-кавказской макросемье. В свое
время нами было высказано предположение, что на роль языка, на котором говорили
древние монголоиды, мог бы претендовать австрический праязык. Такое допущение не
может поколебать тот факт, что большинство народов, говорящих на австрических
языках, являясь в основном монголоидами, имеют небольшую австралоидную примесь,
а также то, что ряд сравнительно малочисленных групп, говорящих на языках
австрической макросемьи, являются почти чистыми австралоидами. Из всего
предыдущего материала хорошо видно, что подобная расовая “трансформация”
языковых общностей - нередкое явление в истории.
Что касается праязыков, с которыми можно было бы
соотнести американоидную и австралоидную расы, то их выявить сравнительно
несложно. Древние американоиды, по-видимому, говорили на америндском праязыке,
а древние австралоиды - на языках, которые пытаются сейчас свести в
индо-тихоокеанскую макросемью, а также на языках австралийской семьи (кстати,
не так давно была предпринята попытка сблизить последнюю через вымершую
тасманийскую семью с индо-тихоокеанской макросемьей).
В заключение следует еще сказать, что лингвистические
исследования последних лет все более подтверждают моногенетическую концепцию о
проис-хождении всех языков мира из одного источника. Ученые приводят все новый
и новый материал, свидетельствующий об отдаленной генетической связи не только
семей внутри макросемей, но и различных макросемей между собой. Так, С.А.
Старостин довольно убедительно показывает наличие общих корней у
ностратической, афразийской и сино-кавказской макросемей. Тот же С.А. Старостин
вместе с И.И. Пейросом приводят примеры, доказывающие суще-ствование связей
между ностратической и сино-кавказской макросемьями, с одной стороны, и
австрической макросемьей - с другой. В.В. Шеворошкин представляет свидетельства
связей между ностратической, сино-кавказской, америндской, индо-тихоокеанской
макросемьями, а также австралийской семьей, а совместно с Марком Кайзером отмечает
сходства ностратических языков с нигеро-кордофанскими и нило-сахарскими
языками. В.В. Шеворошкин и чешский лингвист Вацлав Блажек на основе всех
подобных сопоставлений приходят к выводу, что все ныне существующие языки хотя
бы отдаленно родственны друг другу.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы
материалы с сайта http://www.statya.ru
|
