Реферат: История Развития Экстремальных Видов Спорта

Стоит остановиться на истории одной из дисциплин сноуборда – ХалфПайп. Поиски истоков халфпайпа уводят нас в прошлое, в те времена, когда скейтеры и сноубордисты лишь мечтали о скольжении по волнам, доступном серферам. Океанская волна с ее мощью и совершенством формы была предтечей халфпайпа. Подвижность воды нашла отражение в форме гидротехнических сооружений. Трубы, дамбы, бассейны и каналы лишены острых граней, подверженных ее разрушительному действию . К 1975 году скейтеры перебрались с наклонных, на плоских улиц в текучие линии каналов и бассейнов, продолжая, тем не менее, поиски совершенных изгибов. Они нашли их в трубе. Так халфпайп стал самым популярным элементом скейт-парков середины семидесятых, подарив скейтерам движение по волне - благодаря максимальному упрощению формы осушенного бассейна. Когда в конце семидесятых скейтеры и серферы начали осваивать сноуборд, они занялись поисками рельефа, который дал бы им знакомые ощущения. Благодаря действию ветра, воды и гравитации плавные перегибы весьма распространены в природе. Заснеженные долины рек, выглядящие почти как замерзшие волны или дренажные каналы, не могли не привлечь внимания сноубордеров. В 1978 году калифорнийские горнолыжные курорты в районе озера Тахо не реализовали потенциал сноубординга, закрыв свои склоны для сноубордистов. Те, в свою очередь, тратили свободное время на поиски хороших мест для катания. ”Тогда не у каждого студента была машина - поэтому нам было нужно место для катания неподалеку” - вспоминает 29-летний житель Тахо Боб Кляйн. Друг Кляйна Марк Анолик, прогуливаясь в 1979 году в округе Тахо-Сити, набрел на великолепное местечко, принадлежащее Tahoe-Truckee Sanitation Company . Это была просто городская свалка. Ни кто не был уверен , что под снегом - излучина реки или обрывистая насыпь. Но здесь был въезд и пара пригорков- то, что искали пионеры сноуборда. Слухи о трубе быстро распространились и в ближайшие дни на новом месте начали кататься Марк, Боб Кляйн, Аллен Эмбристер и Терри Кидуэлл. Друзья назвали это место Тахо Сити Пайп. С начала 1980 года, благодаря работнику местной телефонной компании и страстному скейтеру Майку Чантри, о трубе узнал мир скейтеров. “Майк взял меня туда чуть ли не с завязанными глазами, так как Боб не хотел огласки” - вспоминает Том Симс. “Это обижало других ребят, ведь из огромного количества бордеров всего мира лишь единицы катались в Тахо Сити Пайп.” В течение следующих нескольких лет трубу начали посещать про-скейтеры Роб Роскопп, Стив Кабальеро, Скотт Фосс. Ленсмен из Thrasher magazine, а позже International Snowboard Magazine немного опоздал - не в трубу, конечно, но в компанию. По сегодняшним стандартам Тахо Сити Пайп не являлся в полной мере халфпайпом. “Труба сама по себе имела только одну кромку” - говорит Чантри - “Чтобы привести ее в порядок приходилось помахать лопатой.” Это не останавливало Терри и Аллена. “Уж если Кидуэлл и Эмбристер влезали в трубу - она принимала нужную форму. Они дольше строили, чем катались”- вспоминает Боб Кляйн. В то же время, идея постройки халфпайпа для сноуборда по размерам халфпайпа для скейта оказалась нереальной. Кроме того само оборудование для сноуборда в начале 80-х не способствовало прогрессу в этой области. “Мы были на досках с креплениями на резинках и максимум на что мы рассчитывали - скатиться с одной стены и въехать на другую “- объясняет Боб - “О прыжках не могло быть и речи.” Кейт Киммель приехал из Берлингтона, Вермонт в конце 1983 года. Том Симс дал ему телефон Майка Чантри. Майк показал Кейту трубу. “Она была всего в половине квартала ходьбы от моего дома и я проводил там все свое время ”- говорит Кейт - “ Я познакомился с Терри и Алленом и мы стали планировать наши совместные занятия.” Прошло немного времени и фото Кейта, штурмующего Тахо Сити Пайп, украсило обложку первого номера журнала Absolutely Radical.
Приблизительно в 1982 году Эдди Харгрейвс и его брат Кэри начали кататься на естественном квотерпайпе через дорогу от курортного местечка Шугар Баул, рядом с Калифорния'с Доннер Саммит. Джоэл Гомес, сегодня владеющий магазином Sessions Snowboard Shop и Майк Чантри , работавшие тогда инструкторами по сноуборду на Сода Спрингс, частенько туда заезжали. Дэмиан Сандерс и Шон Палмер тоже часто бывали здесь. Оба в то время катались за Avalanche Snowboards. “ Стартовая стена представляла собой длинный спуск” - поясняет Кейт Киммель -“ Если Тахо Сити Пайп ограничивал возможности разгона и нам приходилось надстраивать стену, чтобы получить прибавку в скорости, то на Доннер Халфпайп вы могли забраться так высоко, как вам хотелось.” Все эти пригорки , называемые райдерами трубами , были лишь немного измененными формами естественного рельефа. Так было до 1983 года , когда Том Симс организовал первый Мировой Чемпионат в Сода Спрингс, Калифорния, где был построен искусственный халфпайп. Это были первые соревнования по сноуборду в халфпайпе. ”Я привлек Чантри чтобы убедить руководство Сода Спрингс построить халфпайп”- говорит Том Симс. “Они построили трубу, но не все было так хорошо. Я был ужасно разочарован. Команда Burton Team объявила нашим соревнованиям бойкот, считая халфпайп дисциплиной, не нужной сноубордингу.”
Понятно, что эти первые соревнования были очень важны для Джейка Карпентера и Тома Симса. Это была битва между скейтерами Западного и сноусерферами Восточного Побережья. Райдеры Симса отдали три года тренировкам в пайпе, а райдеры Бертона были мастерами в скоростном спуске. Стоило им оказаться вместе, как между ними начинали проскакивать искры.
“Пайп был отвратительным.,” говорит Кейт Киммель, не имевший тогда возможности оплатить регистрационный сбор. “ Две примитивные снежные насыпи высотой не более четырех футов.” Райдеры, в течение трех лет занимавшиеся формированием стен своей трубы, безусловно знали, чего они хотят. Гораздо труднее было добиться понимания персонала курорта. Пайп в Сода Спрингс был построен высоко на горе, где склон был слишком крут и бордеры постоянно боролись со скоростью. Однако, пусть это и не был халфпайп всеобщей мечты - это была отправная точка. Идея постройки удобного пайпа с помощью техники занимала мысли уже не одного человека. В 1984 и 1985 годах Сода Спринг перенес трубу ниже по склону, где уклон был меньшим и райдеры начали прыгать. Благодаря успеху этого пайпа строительство трубы начинают в Слайд Маунтин, Невада, курорте на восточной стороне озера Тахо.
С 1986 года, когда Мировой Чемпионат перенесли в Брекенридж, Колорадо, дела пошли на лад. Дейв Элден с помощью своего отца Пола убедил руководство курорта Брекенридж помочь ему в постройке трубы. Служащие курорта даже не понимали, что они строят. “ Нам с Дейвом пришлось убеждать руководство курорта, что халфпайп не является скоростной дисциплиной “- вспоминает Фрэнк Ричардс, сегодня маркетинг-менеджер TransWorld SNOWboarding Magazine. “ Они считали, что это альпийский вид спорта и хотели, чтобы мы одевали шлемы.” Пайп, построенный в Брекенридже Дейвом Элденом был коротким и широким. Его длина была около 150 футов, ширина - 60 футов, стены имели высоту 4 фута и не были вертикальными - и он был намного удачнее пайпа в Сода Спрингс. Брекенридж, таким образом, выпустил вихрь увлечения пайпом в Колорадо. Там в эти годы были построены еще две трубы - одна в Берфауд Пасс, вторая в Вольф Крик для соревнований , организованных Майком Майнардом для Southwest Snowsurfers Association. Однако ни один курорт не строил постоянных халфпайпов - все они строились лишь для соревнований. Для Чемпионата 1987 года пайп был перенесен с 8-го склона Брекенриджа на 9-й, где оставался и в последующие 6 лет. Почти общепризнанно, что лучшим халфпайпом Брекенриджа за всю его сноубордическую историю был именно пайп 1987 года. Он имел около 200 футов длины, 40 футов ширины, почти вертикальные 6-футовые стенки с 4-футовыми площадками наверху, ” и дерево внизу справа, которое Роб Морроу протаранил во время своего выступления,” добавляет Тина Бэсич. Этот халфпайп оставили для желающих кататься и он стал первым постоянным пайпом на горнолыжных курортах. С 1988 года халфпайп превратился в магнит для масс-медиа. Журналы, телевидение - все хотели рассказать о том “ как эти дикие бордеры катаются в снежных халфпайпах.” В это время и на других курортах поняли, что для привлечения сноубордистов необходимо строить пайпы.
Весной 1988 года Джейк Бертон решил, что после 6 лет проведения Открытого Чемпионата США по сноубордингу в Стрэттоне в его программу, наконец, пора включить халфпайп, который немедленно превратился в важнейшую часть соревнований. Позже, летом 1988 года, решение о строительстве постоянных халфпайпов принимают также Сноу Саммит и Джун Маунтин в Калифорнии и Уотервиль Вэлли. Нью Хемпшир. Все три курорта отстраивают насыпи пайпов из грунта, расчитывая покрыть их плотным снегом в зимний период. Идея выглядит удачной. Сноу Саммит пользуется чертежами, предоставленными Томом Симсом. Эрик Уэбстер в компании местных райдеров и внука владельцев Маммот Маунтин Ронни МакКоя помогает на Джун Маунтин и Уотервиль Вэлли.

Однако, с приходом зимы казавшаяся такой удачной идея “ грунтового пайпа” показала свою невысокую функциональность. Снега было достаточно - 2-3 фута в течение всего сезона, однако его уплотнение и формирование представляли проблему для водителей ратраков, знавших, что под снегом грунтовая насыпь. Невольно они своими ножами срезали кое-где слой снега до земли. Днем грунт разогревался на солнце и снег в этих местах подтаивал, а ночью замерзал, образуя на стенах ледяные потеки. Свои проблемы были в Джун Маунтин. Материалом для стен пайпа здесь послужили сложенные стопами тюки сена. Неожиданно, прямо во время проведения соревнований Оп Про 1989 , сено самовоспламенилось и начало тлеть под снегом. Дым выбивался через черные проталины. Фотограф Бад Фосетт провалился по колено, снимая соревнования. Соревнования прошли не смотря ни на что. В Колорадо Брекенридж продолжал строительство старым способом - сгребая ратраками длинный снежный вал и пробивая в нем затем трубу от середины к краям, с последующей формовкой стен лопатами. В 1989 году журнал TransWorld SNOWboarding назвал этот халфпайп “лучшим пайпом года”. Он имел 300 футов длины, 40 ширины и две большие площадки наверху. В Стрэттоне снежный мастер по пайпам Лил Блейздэл изготовил специальный совок для ратрака и курорт стал заметен в мире сноуборда. Но о проведении соревнований задумались и на других курортах, иногда крошечных, как Тироль Бэсин недалеко от Медисона, Висконсин. В 1991 году в Русуцу Рисорт, в Японии прошли соревнования в ранге Кубка Мира - Victoria Japan Snowboard. В 1990 году, имея в своем распоряжении почти ровное поле с двумя подъемниками, Дон МакКей, главный менеджер Тироль Бэсин, решает построить лучший в мире халфпайп. Вместе с горным инженером Дейвом Роджерсом они строят 400-футовый пайп, полностью соответствующий стандартам Мирового Кубка. Райдеры Дейл Реберг, Нэйт Коул, Джейк Блаттнер и Джо Кертис расхваливали его всем, но им мало кто верил. Мир открыл это секретное местечко только в июне 1993-го, когда там прошли первые соревнования. Пайп в Русуцу идеально соответствовал требованиям Кубка. “Снег там был грязноват,”говорит Джими Скотт. “Но это был один из лучших халфпайпов, на которых мне приходилось кататься.” Строители Русуцу использовали геодезические инструменты и специальные ковши для ратраков, чтобы построить пайп в точном соответствии с размерами, опубликованными в Правилах Международной Федерации Сноубординга. Им пришлось подвозить снег с прилежащих склонов, но пайп получился на славу, правда был немножко коричневат. Так Русуцу и Тироль Бэсин показали, что если курорт поддерживает строительство пайпа, отличная труба может появиться везде, где есть хоть немного снега. В 1991 году началась эпоха механизации строительства пайпов. Сельский механик из Колорадо Дуг Уоуг представил свой Pipe Dragon. Машина имела специально разработанный наклонный изогнутый скребок. Буксируемая ратраком, она формировала абсолютно гладкие стенки пайпа. “Дракон” был принят на вооружение в Вейле, Элдоре, Сноумассе, Уоттермилке и Коппер Маунтин, позволив небольшим курортам справиться со строительством халфпайпов. Однако у него был недостаток - ограниченность регулировок не позволяла увеличивать радиус кривизны стенок, который был маловат для выполнения эффективных прыжков. “Это было похоже на катание на мелкой стороне бассейна,” говорит экс-чемпион мира по пайпу Джефф Браши. После 1991 года интерес к пайпу начал падать. Были тому причиной отвратительно сконструированные пайпы Professional Snowboard Tour of America, или часто необъективное судейство, но многие бордеры забросили пайп и занялись трюками на столах для пикника, ящиках и скольжениями по перилам. Это было начало нашествия the New School. Джими Скотт, победитель Кубка Мира ISF 1993 года по халфпайпу, уверен, что это произошло по вине курортов, плохо следивших за состоянием пайпов, а не из-за отсутствия у бордеров желания кататься в трубе. “Я знаю, что имей мы качественные, прочные пайпы, нашлось бы очень много желающих покататься,” говорит Джими. “Все, с кем я катаюсь, говорят, что пайпы хреновые,” говорит Джефф Браши. “Но я не думаю, что с пайпом покончено. Это не скейт. Там вы встаете на доску и разучиваете новую сотню уличных трюков. Но когда вы не в трубе со своим сноубордом - все, что вы можете делать, это больше крутиться.” Джефф и Джими полагают, что если развивается вертикальный сноубординг, то и площадки для этого вида спорта должны развиваться вместе с ним. Безусловно, лучшие райдеры мира могут ездить в любой трубе, но в хорошем пайпе ваши возможности ограничивает лишь небо. Большинство сноубордистов говорят, что с большой охотой катались бы на хороших пайпах, если бы курорты их строили. Халфпайпу уже 10 лет и, как сказал Джефф Браши, он не хочет уходить. Но для этого необходимо, чтобы курорты поверили в работоспособность пайпов. Курорты делают деньги и если они поймут, что хороший халфпайп будет приносить доход - они его построят.

В России история сноуборда начинается с тех же времён, и если бы не некоторые казусы, то наша страна могла бы быть лучшей в мире по производству досок. Рассказ ведётся от лица Алексея Остатнигроша.

В 1976 году, еще 12-ти летним шкетом, я катался на санках. Вдруг увидел нечто необычное. Этим необычным был 40-летний мужчина, который ехал вниз на широкой лыже из пластмассы и держался при этом за привязанную к носку лыжи веревку. Выглядел он как наездник на скакуне, да и только. Поворачивать он не мог, но гордо тормозил в конце горки, отклоняясь назад и ставя лыжу на незагнутый хвост. Я, конечно, полез знакомиться и узнал, что зовут его дядя Боря, полное имя Борис Иванович Ковалев. Но так его никто не называл, а просто дядя Боря или позднее Бор. Этот человек собирал вокруг себя дворовых ребятишек и делал для них эти лыжи, а так же лыжи с сиденьем (DGECK) и ездил кататься с ними в Крылатское или на Ленинские горы. Условием получения вожделенного снаряда было умение на нем кататься: научился кататься – получи аппарат бесплатно. Как выяснилось, он нашел идеи этих снарядов на страницах спортивных американских каталогов с выставки "Спорт и отдых в США" в Москве. Дядя Боря многое изменил и добавил. Путем бесплатных занятий с детворой он развивал этот новый вид спорта. Его то и можно считать родоначальником кособокого спорта в России. Я сам получил DGECK в 1978 году, а снёрфер (сноусёрфер) в 1980 году. Мой друг Лёха Мельников получил DGECK на год раньше, а снёрфер на год позже. Мы с удовольствием катались со всей кодлой лет эдак пять. Но потом стало чего-то не хватать, а именно возможности прыгать, поскольку ноги просто стояли на резиновом коврике. Тогда я придумал привязать к хвосту лыжи резинку от эспандера. Подъезжаешь к трамплину и летишь. И что вы думаете, получилось – полетел. Мы с Лёхой прыгали на снёрферах по 10 метров, и это был фантастический рекорд. Именно это и было стартом. К 1985 году, сменив много разных вариантов, я пришел к выводу, что надо крепить две ноги и отказываться от веревки. И тогда появился первый сноуборд, а два месяца спустя – первый сноуборд с вращающимися вокруг своей оси креплениями для левши и правши, а так же для изменения угла постановки ног на доске. В мире это появилось гораздо позже, а сейчас любые крепления изготавливаются именно так. Так что этот немаловажный узел сноубордического снаряжения можно считать российским изобретением. А потом были журналы с фотками заграничных бордов и попытки усовершенствовать имеющиеся. У досок появилась талия, канты, крепления стали лучше. Мы с Мельниковым лили их для себя и друзей из резины. И, наконец, в 1988 году после олимпиады в Калгари Маслаченко (известный спортивный комментатор и большой фанат горных лыж) привез фирменный борд. Это был BARFOOT 144, он предназначался для Глеба Секретте. Его мама из Канады прислала доску как подарок. Посмотрев борд и поняв, как мы отстали, я и Лёха бросились искать кого-то, кто знает, как делаются лыжи, потому что фирменный борд был сделан почти по этой технологии. Далее я бы сказал, что нам очень повезло с людьми, которые абсолютно бескорыстно помогали нам, чем могли, за что им огромное СПАСИБО!
Другой Валера (Валера Новиков, известный в те времена как скейтер, горнолыжник, слаломист и опытный столяр по основному занятию) сделал из дерева матрицу по обводам фирменного борда и первый деревянный клин (основу доски). А ровно через месяц 1 апреля 1988 года в деревне Муханки первый отечественный сноуборд с деревянной сердцевиной, стеклопластиком, скользяком и кантами коснулся остатков весеннего снега, и странно – он поехал и даже гнулся. В этих испытаниях участвовали Алексей Остатнигрош и Глеб Секретте, который дико радовался, что из этой сумасшедшей затеи что-то получилось. Мельников первую доску почти не делал, а смотрел на мои потуги с хихиканьем постороннего наблюдателя. Но поняв, что это не бред торжественно помог приклеить скользячку. И с этого момента все доски – это наше с ним общее произведение. Именно 1 апреля 1988 года можно считать днем рождения GROMEL (ОстатниГРОш и МЕЛьников). В начале мы назывались А2 – два Алексея. Но это было недолго. Первый год доски делались в моей квартире, и доложу я вам, что технология производства была неповторима в своем варварстве. Евсеева в холодный пот бросало при виде деревянного болвана, струбцин, ржавых напильников и большого количества Hi-Tech материалов, погрязших в стеклопластиковой пыли, летающей по квартире вперемежку с собачьей шерстью моего любимого колли Скейлика. Такие материалы, как кевлар, карбон, титан и т.д. обменять, по-тихому, на огненную воду было проще, чем оформлять через бухгалтерию, кто-нибудь мог не разрешить покупку, "это же подрыв обороноспособности страны". Оборудования даже для лыжного производства было мало, а то немногое, что годилось для SNBRD-производства, приобрести было просто невозможно. Поэтому выкручивались, как могли посредством выдумки, своих рук и такой-то матери. Так после двух лет скитаний по квартирам отцов прародителей производство, неуклонно совершенствуясь, перестало в них (квартиры) влезать. Да и санитарная обстановка оставляла желать лучшего. В комнате, где я спал, стоял болван (матрица), сохли доски, лежал инструмент. Пару раз я ложился спать на диван, забыв стряхнуть с него стеклопластиковую пыль. Поутру незабываемое чувство, скажу я вам. Ангельское терпение наших родителей наконец истощилось, нужно было переезжать. И тогда мы переехали в мастерские школы номер 875, где работал Бор, и замаскировались под "индивидуальных трудовых деятелей". Именно так официально это и называлось. Это была эпоха кооперативного движения, этакий НЭП номер два. К тому моменту мы выпускали единственную модель 152 см. с фанерной сердцевиной и иногда делали модель 175 см с вертикальным набором деревянных реек. Они ездили ничего себе, народ хвалил. Покупали Питер, Москва, Кавказ, Красноярск, Эстония и даже Югославы иногда. Все было хорошо - доски неплохие, даже сезон на Кавказе отхаживали без поломок, только дизайн был нулевой. И тогда в нашей жизни появился одаренный от бога художник, редкой души человек в смысле разгильдяйства (ценнейшее качество сноубордиста), профессиональный лентяй и красавец мужчина Савичев Алексей Владимирович двадцати трех лет (далее проходит по делу как Дизайнер), который, по его словам "начал красить нашу помойку". Говоря серьезно, он очень хорошо уловил сноубордический стиль дизайна досок. Часто придумывал новый дизайн и нестандартные приемы его нанесения (пиво особенно способствовало творческому процессу). Бизнес пошел значительно веселее. К нам потянулись пижоны, их жены, новые русские и даже действительно богатые люди. Пришлось расширяться, и тогда встал вопрос об оборудовании. Решено было сделать настоящий SNBRD-пресс. Валера Евсеев нарисовал нам принципиальную схему финского пресса MAKRON, сказал, что нас любит и обязательно принесет нам в психушку передачу. Работа кипела около месяца и, в конце концов, "строителям" открылось зрелище неописуемое. Два ручных пресса для сдавливания бумажных отходов производства 1940 года были соединены вместе засунутой внутрь формой для сноуборда, состоящей из найденных на свалке швеллеров, каленого высококачественного алюминия, феноловых прокладок для полиграфической печатной машины, а функцию электроподогрева выполняли специальные элементы, снятые с Миг-27. В общем – "натуральный SNBRD-пресс – дитя конверсии". Несмотря на опасения, первая доска получилась на удивление хорошая, и главное процесс изготовления сократился в несколько раз. Революция свершилась: GROMEL стал настоящей SNBRD-фабрикой. Кончились времена квартирно-гаражных экспериментов. Далее появились новые люди: Мишка Студенков (бессменный супервайзер), рабочие – Князев и Волчков (Кирпич), ныне звезда российского сноубординга. Мишка сам работал и руководил ими мастерски, да и ребята были смышленые – работу знали. Дела зимой шли ничего себе (т.е. деньги были), да и летом тоже "ничего" (т.е. вообще ничего не зарабатывали). Но в целом фирма жила, производила товар на радость покупателям и нам самим. Вопрос с креплениями мы решили, найдя ученых, которые разработали специальную марку полиуретана и отлили их в лаборатории одного НИИ. Жесткие крепления мы заказали за "живые деньги" в институте им. Курчатова. Их точили на станках, на которых обычно делали детали для "………" (аж подумать страшно). Потом мы решили стать спонсорами и дали денег на открытое первенство Москвы по сноуборду (слалом на Лен. горах). Соревнования прошли ничего себе. Мацукевич из Питера (чемпион России по скейт-слалому) занял первое место. Я занял второе. Мельников занял третье место. Дизайнер занял место в карете скорой помощи (он упал на трассе и вывихнул плечо). Далее мы совсем обнаглели и замахнулись на самое святое – улицу Горького. Можете не верить, но это действительно было. Между станциями метро Маяковская и Белорусская в спортивном магазине появилась витрина GROMEL или сокращенно "GM snowboards", отлично оформленная Дизайнером и великолепно освещенная системой, любезно предоставленной начинающим коммерсантам музеем В.И. Ленина. Она была единственной витриной русской фирмы на улице Горького на протяжении двух лет и вообще одним из немногих лучей света в темном царстве ночной Москвы начала девяностых годов. В 1993 году атмосфера в стране потребовала наличия "крыши", а мы ее не могли оплатить. Дело было продано более богатой и гораздо более защищенной фирме за солидную, по тем временам, сумму в валюте. Эта фирма умела делать деньги, но не умела их зарабатывать и живое дело превратилось в груду железа, стоящую в углу. Мой друг Леха Мельников уехал с женой первым в Австралию летом 1993 года. Там он проработал год на сноубордической фирме "Planet Snowboards", потом ушел в компьютеры за деньгами. Я пытался воссоздать дело на новом уровне. Мы с Михой Студенковым сделали вторую фирму в подвале собственного дома. Назвали ее GROSTU. Имеющийся опыт, изменения в технологии, Мишкины руки и трудолюбие, привезенные из Австрии лучшие в мире материалы и комплектующие позволили создать действительно качественный товар. Но далее мелких серий дело не пошло. В 1994 году я эмигрировал с родителями в США, пытался работать в мире сноуборда, но тоже, в конце концов, стал WEB-deweloperom. Но до сих пор мы (сначала я четыре года, а сейчас мой друг Вадик) пугаем местное население уже старым, но еще здравствующим ассиметриком фирмы GROSTU, который классно режет повороты пятый год и не ломается даже под 90-килограмовыми мужиками на "черном склоне". Когда местные узнают, что этот монстр сделан в России, то у них глаза быстро выпадают на пол. Они надуваются как индюки, но делать нечего – глотают, при этом становясь заметно холоднее и вежливее. Кстати, Мельников делает то же самое в Австралии. В середине 90-х годов образовалась российская ассоциация сноуборда,которая стала проводить любительские и профессиональные соревнования по таким видам катания как халф пайп, биг эйр и слалом. В 1996 году открылся первый в России летний Сноуборд-лагерь на Эльбрусе. С тех пор проводится каждый год! 27 сентября 1997 г. в центре Москвы, на манежной площади, состоялось грандиозное сноубордическое шоу "BALLANTINE'S URBAN HIGH" на которое съехалась вся элита мирового сноуборда а также лучшие российские сноубордеры. Третий год (1998-00 гг.) В Москве проводится фестиваль экстримальной музыки и спорта "Чистая энергия Nescafe". В 1998 году он проходил на поклонной горе, а в след году в Крылатском. В январе 1998 г. на Домбае прошел зимний сноубордический лагерь, на который съехались лучшие российские бордеры и прочий народ. Все весело отпраздновали 20-ти летие фирмы "Burton" и порешили собираться каждый год. В 1999 году зимний сноуборд лагерь в Домбае, прошел несмотря на переживаемый страной кризис и плохую погоду, только поменял название на "Не олимпийские игры" (в честь известного магазина)... В марте 1998 года прошел фестиваль "EXTREME FEST'98" организованный Федерацией экстримальных видов спорта. И в завершение чемпионат по сноуборду в Кировске, организованный Федерацией сноуборда и Фирмой O'Neill.

Страницы: 1, 2, 3