Реферат: Соотношение социального и биологического в человеке

Реферат: Соотношение социального и биологического в человеке

Министерство общего и профессионального образования

Российской Федерации

Саратовский государственный технический университет

Кафедра Философии

РЕФЕРАТ

Выполнил: студент группы

ЭМС-22 Шишкин П.В.

Проверила: Абросимова И.А.

Саратов 1999

Содержание............................................................................................................ 1

Введение.................................................................................................................. 2

Постановка проблемы.............................................................................................. 2

Основная часть.................................................................................................. 3

Природное и общественное в человеке.................................................................. 3

Биологизаторские и социологизаторские концепции........................................ 6

Социобиология......................................................................................................... 8

Психоанализ и неофрейдизм................................................................................. 11

Социологизаторские концепции.......................................................................... 13

Заключение......................................................................................................... 15

Литература............................................................................................................ 16

Постановка проблемы.

Рассматривая отношения биологических и со­циальных явлений, мы нередко говорим об обусловлен­ности биологического социальным. Наглядным примером тому могут служить социогенные болезни — те устойчи­вые психофизиологические отклонения от нормы, кото­рые обусловлены факторами общественной жизни: про­фессиональные заболевания, так называемые социаль­ные болезни, а также болезни, вызываемые или стабильно подкрепляемые нарушением экологического равновесия. Вместе с тем можно говорить и о биологи­ческом как детерминанте социального (например, в случаях, когда природные характеристики человека задают цели контрольные параметры в тех или иных областях общественной практики). Это касается, прежде всего, учета психофизиологических допусков в медицине (в фармакологии это качественный состав и дозировка ме­дикаментов), при решении проблем техники и норм без­опасности, в проектировании машин, оборудования, ме­бели, одежды, сооружений и т. д.

В несколько ином плане интересующая нас проблема встает при рассмотрении соотношения биологического и социального компонентов человеческого поведения. Здесь конечный результат определяется нередко соче­танием, наложением или «конфликтом» генетически унаследованных и обретенных в ходе воспитания (социа­лизации) форм поведения. Трудно судить, насколько первые значимы в нормальных жизненных условиях, но они дают себя знать в экстремальных ситуациях, осо­бенно когда человек стоит перед драматической дилем­мой: сохранение жизни (при пытке, голоде) или бесчес­тье. И может быть, «животный страх» — не просто ху­дожественно-метафорическое   представление крайней степени человеческого испуга, блокирующего моральные принципы, а фиксация реальной деградации поведения до той ступени, где социальные ценности уступают свои контролирующие функции (критерия, нормы, образца) биологическим инстинктам?

Включенность человека сразу в два мира — в мир обще­ства и в мир органической природы — порождает немало про­блем, как касающихся актуального существования людей, так и связанных с объяснением самой природы человека. Из чи­сла последних рассмотрим две, которые можно считать ключе­выми.

Суть другой проблемы заключается в следующем: призна­вая, что каждый человек уникален, своеобразен, неповторим, в практической жизни мы, однако, группируем людей по раз­личным признакам, из которых одни (скажем, пол, возраст) опре­деляются биологически, другие — социально, а некоторые — взаимодействием биологического и социального. Возникает во­прос, какое же значение в жизни общества имеют биоло­гически обусловленные различия между людьми и группами людей?

Участниками дискуссий вокруг этих проблем, имеющих многовековую историю, являются не только философы, но и представители специальных наук о человеке, а также обще­ственные деятели. Мировоззренческая значимость таких дискус­сий очевидна. Ведь в ходе их не только выдвигаются, под­вергаются критике и переосмысливаются теоретические концеп­ции, но и вырабатываются новые линии практического действия, способствующие совершенствованию взаимоотношений между людьми.

Природное и общественное в человеке.

Сложившаяся в нашей литературе традиция позволяет употреблять выражение «проблема биологического и социального» в очень широком и, к сожалению, довольно неопределен­ном смысле. Существует целый ряд различных проблем, подводимых под эту рубрику. Поэтому уточнение аспек­тов отношения биологического и социального — насущ­ная методологическая и науковедческая задача. Ее ре­шение осложняется отсутствием достаточно строгих ос­нований классификации, качественным многообразием того, что принято относить к биологическим или соци­альным элементам действительности, многосложностью связей этих элементов.

В соответствии с характеристикой К. Маркса сущности человека как совокупности общественных отношений, он предстает существом социальным. Вместе с тем человек — часть природы. С этой точки зрения люди принадлежат к высшим млекопитающим, образуя особый вид Homo sapiens, а, следовательно, человек оказывается существом биологическим.

Как и всякий биологический вид, Homo sapiens характери­зуется определенной совокупностью видовых признаков. Каждый из этих признаков у различных представителей вида может изме­няться в довольно больших пределах, что само по себе нормально. Методы статистики позволяют выявить наиболее вероятные, ши­роко распространенные значения каждого видового признака. На проявление многих биологических параметров вида могут влиять и социальные процессы. К примеру, средняя «нормаль­ная» продолжительность жизни человека, по данным современной науки, составляет 80—90 лет, если он не страдает наследственны­ми заболеваниями и не станет жертвой внешних по отношению к его организму причин смерти, таких, как инфекционные болезни или болезни, вызванные ненормальным состоянием окружающей среды, несчастные случаи и т. п. Такова биологическая константа вида, которая, однако, изменяется под воздействием социальных закономерностей. В результате реальная (в отличие от «нормаль­ной») средняя продолжительность жизни возросла с 20—22 лет в древности до примерно 30 лет в XVIII веке, 56 лет в Западной Европе к началу XX века и 75—77 лет — в наиболее развитых странах на исходе XX века.

Биологически обусловлена продолжительность детства, зрелого возраста и старости человека; задан возраст, в котором женщины могут рожать детей (в среднем 15—49 лет); определяется соот­ношение рождений одного ребенка, близнецов, троен и т. д. Био­логически запрограммирована последовательность таких процес­сов в развитии человеческого организма, как способности усваи­вать различные виды пищи, осваивать язык в раннем возрасте, появление вторичных половых признаков и многое другое. По некоторым данным, передается по наследству, то есть биоло­гически обусловлена, и одаренность разных людей в различных видах деятельности (музыка, математика и т. п.).

Подобно другим биологическим видам, вид Homo sapiens имеет устойчивые вариации (разновидности), которые обозначают­ся, когда речь идет о человеке, чаще всего понятием расы. Расовая дифференциация людей связана с тем, что группы, населяющие различные районы планеты, адаптировались к конкретным осо­бенностям среды их обитания, и это выразилось в появлении специфических анатомических, физиологических и биологических признаков. Но, относясь к единому биологическому виду Homo sapiens, представитель любой расы обладает такими свойственными этому виду биологическими параметрами, которые позволяют ему с успехом участвовать в любой из сфер жизнедеятельности чело­веческого общества.

Если же говорить о человеческой предыстории, то вид Homo sapiens является последней из известных сегодня ступеней раз­вития рода Homo. В прошлом нашими предшественниками были другие виды этого рода (такие, как Homo habilis — человек способ­ный; Homo erectus — человек прямоходящий и пр.), наука не дает пока однозначной генеалогии нашего вида.

Биологически каждый из когда-либо живших или живущих ныне человеческих индивидов является уникальным, единствен­ным, ибо неповторим набор генов, получаемых им от родителей (исключение составляют однояйцевые близнецы, наследующие идентичный генотип). Эта неповторимость усиливается в резуль­тате взаимодействия социальных и биологических факторов в процессе индивидуального развития человека, ибо каждый индивид обладает уникальным жизненным опытом (даже однояйцевые близнецы по мере взросления становятся в чем-то отличными друг от друга).

Уникальность каждого человека — факт первостепенной философско-мировоззренческой важности. Признание бесконечного многообразия рода человеческого, а, следовательно, и бесконечно­го разнообразия способностей и дарований, которыми могут об­ладать люди, есть один из основополагающих принципов гума­низма. Во времена культа личности Сталина в нашей стране, как известно, было в ходу утверждение: «Незаменимых людей нет». Оно использовалось для обоснования отношения к отдельному человеку как «винтику» громадной машины, для оправдания поп­рания прав и достоинства человека. Признание же уникальности и самоценности каждого человеческого существа прямо противо­положно такому пониманию человека и такой антигуманной прак­тике.

Приведенные примеры говорят о трудности, если не невозможности однозначной расшифровки словосочетания «соотношение биологического и социального». Очевидно, лишь конкретные предмет и цель исследования могут задать границы его точных значений. Для предупреждения смысловой путаницы следует прежде всего, различать конкретно-научный и философский аспекты проблемы биологического и социального.

Наиболее четкие примеры конкретно-научного аспекта дают те дисциплины, которые имеют дело с пограничными проблемами, лежащими на стыке общественных и естественных наук, и особенно те, предмет которых образуется наложением и взаимодействием сфер социального и природного. Это многие отрасли географии, медицина, сельскохозяйственные науки и др. О ряде отрас­лей знания можно сказать, что определенный срез соотношения биологического и социального составляет их специфический предмет. К традиционным наукам такого рода — психологии, генетике человека, антропо­логии — сегодня можно добавить эргономику и экологию человека, или медицинскую экологию.

Биологическая и социальная формы движения материи «соседствуют» в эволюционной картине мира: в ходе поступательного развития материи на базе ее биологи­ческой формы возникает качественно новое явление — общество. Поэтому взаимодействие закономерностей этих уровней действительности создает сложный комплекс проблем, касающихся роли и места каждого из них в различных сферах социального. Вследствие этого обра­зуется богатейшая гносеологическая почва для метафи­зических и идеалистических ошибок, которые подкреп­ляются и закрепляются классовым интересом и вклю­чаются в идеологическое обращение. Наиболее распро­страненная из этих ошибок связана с таким сведением (редуцированием) социального к биологическому, кото­рое ведет к подмене первого вторым. Она-то часто и ле­жит в основе свойственного буржуазной философии не­исторического подхода к человеку и социальной действи­тельности в целом.

Поясним это на конкретном примере. Сегодня всякий, кто выступает с тезисом о биологическом превосходстве одной расы над другой, будет оценен общественным мнением, по меньшей мере, как реакционер, а категорическое неприятие этого тезиса мы считаем естественным для каждого здравомыслящего чело­века. А между тем такой взгляд на вещи является историческим завоеванием человечества, и притом завоеванием сравнительно недавним. Еще в прошлом веке и даже в начале нынешнего было распространено убеждение в превосходстве «белой расы» над всеми другими, и идеи, которые сегодня мы оцениваем как расистские, в тех или иных формах высказывались отнюдь не отъявленными реакционерами, а людьми вполне прогрессивных взглядов. Так, немецкий биолог Э. Геккель, ревностный пропа­гандист учения Ч. Дарвина, в 1904 году писал: «Хотя значитель­ные различия в умственной жизни и культурном положении между высшими и низшими расами людей, в общем, хорошо известны, тем не менее, их относительная жизненная ценность обычно понимается неправильно. То, что поднимает людей так высоко над животными...— это культура и более высокое разви­тие разума, делающее людей способными к культуре. По большей части, однако, это свойственно только высшим расам людей, а у низших рас способности развиты слабо или вовсе отсутст­вуют... Следовательно, их индивидуальная жизненная значимость должна оцениваться совершенно по-разному». Заметим, что по­добные воззрения у многих вполне мирно могли уживаться с чувствами сострадания и жалости по отношению к людям «низ­ших», то есть обделенных самой природой рас, даже с интере­сом к их экзотическим нравам и обычаям. Но и в этом случае то был взгляд со стороны своего «высшего» на чужое «низшее». Конечно, наше теперешнее отвращение к подобным высказыва­ниям есть плод не одних лишь дискуссий, а в большой степени самого опыта XX века, который явил миру немало ужасающих примеров геноцида. Но нельзя забывать о том, что геноцид нахо­дил себе оправдание и обоснование и в теоретических рассуж­дениях.

Еще один пример того, как порой быстро и резко может меняться в истории восприятие биологически обусловленных раз­личий между людьми,— это социальные взаимоотношения между мужчинами и женщинами. Различие двух полов, принадлежащее к числу наиболее фундаментальных биологических различий между людьми, в многообразных формах отражается в социаль­ных отношениях и в культуре общества. На протяжении мно­гих веков это различие осмысливалось людьми сквозь призму категорий «высшего» (к которому относили мужское начало) и «низшего» (женского). Борьба за равноправие женщин началась по историческим меркам совсем недавно — всего лишь 100 — 150 лет назад. И хотя сегодня в этой области остается еще много нерешенных проблем, а движение женщин за свои права приоб­ретает подчас в западных странах экзотические и даже экстремистские формы, нельзя не заметить того, насколько актив­нее и многограннее стало участие женщин в жизни современного общества. Во всяком случае, ныне в общественном мнении все больше утверждается понимание того, что различие полов должно пониматься не в плане их противопоставления как якобы «высше­го» и «низшего», а в плане их взаимодополнительности и одного из важных источников разнообразия человеческой природы — того разнообразия, которым обеспечивается ее богатство.

Биологизаторские и социологизаторские концепции.

В ходе дискуссии о соотношении биологического и социального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонни­ки которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение. Конечно, в законченном виде такие полярные точки зрения высказываются нечасто, однако многие трактовки человека при рассмотрении соотношения в нем биологического и социального тяготеют к одному из этих полюсов.

К биологизаторским концепциям относится расизм, который, как уже говорилось, исходит из того, что в главном, существенном, природа человека определяется его расовой принадлежностью. Подобно расизму, дискредитировало себя другое биологизаторское течение — социал-дарвинизм, довольно влиятельный в конце прошлого и начале нынешнего века. Его сторонники пытались объяснить явления общественной жизни (такие, например, как борьба классов), опираясь на учение Дарвина о естественном отбо­ре и эволюции (так, они делали вывод о том, что представители высших классов занимают ведущее место в обществе, поскольку наиболее высоко развиты).

Поучительно проследить истоки этой концепции. В свое время английский священник и экономист Т. Мальтус выдвинул тезис о том, что общественная жизнь является ареной борьбы за суще­ствование между отдельными индивидами и что успеха в этой борьбе должны добиваться наиболее приспособленные. Ч. Дарвин впоследствии применил идею борьбы за существование в своем эволюционном учении, понимая ее, как он сам писал, «в широ­ком и метафорическом смысле». При этом Дарвин наполнил эту идею конкретным биологическим содержанием. Затем, однако, из биологии эта идея была вновь перенесена на общественную жизнь, причем ее использование теперь освящалось авторитетом естественной науки. Утверждалось, что коль закон борьбы за суще­ствование действует в мире природы, то ему должна подчиняться и жизнь общества. В действительности же не только борьба классов, но и экономическая конкуренция зиждутся на иных — социально-экономических — основаниях и развиваются совершен­но иными путями, чем внутри- и межвидовая борьба в мире живого.

Подобный — с логической точки зрения некорректный — прием вообще довольно широко используется в биологизаторских концепциях. Так, несколько десятилетий назад в западной лите­ратуре со ссылками на этологию (науку о поведении живот­ных) много писалось о том, что человеку свойственны врожден­ные инстинкты агрессивности, которые он унаследовал будто бы от своих животных предков. Но как возникло само представление об агрессивности животных? Этологи, наблюдая за их поведением, должны были как-то выделять и классифицировать различные повторяющиеся формы этого поведения. Для их наименования часто используются слова, заимствуемые из языка повседневной жизни. В новом контексте эти слова, конечно же, обретают и новый смысл. Именно так обстояло дело со словами «агрессия», «агрессивность» при обозначении форм поведения животных. За­тем, однако, снова был осуществлен незаконный перенос значе­ний терминов, описывающих одну сферу действительности, на другою сферу, и утверждения о «врожденной» агрессивности людей получали, таким образом, видимость естественнонаучного обоснования.

Страницы: 1, 2