Реферат: Общество как система

Моральные ценности — не единственный компонент ценностного содержимого культурной системы. Существуют другие, например эстетические, познавательные или собственно религиозные ценности. Культуры дифференцируются не только по линии морали; религия, искусство как область экспрессивной символизации, эмпирическое знание (в конечном счете наука) тоже становятся независимыми дифференцированными культурными системами. Наличие высокодифференцированной культурной системы со сложной сетью взаимосвязей является отличительной чертой современных, модернизованных обществ.

Социальное сообщество и политика

Рассмотрев аспекты социального нормативного порядка, сосредоточенные

вокруг проблем лояльности и проблем ценностных приверженностей, перейдем к третьему аспекту. Влияние и ценностные приверженности действуют по принципу добровольности, через убеждение и апелляцию к чести и совести. Однако ни одна крупная и сложная социальная система не сможет выжить, если согласие с большей частью ее нормативных оснований не будет носить обязательного характера, то есть если к непослушанию не будут применяться по

ситуации негативные санкции. Такие санкции отчасти и предупреждают

непослушание тем, что «напоминают» добропорядочным гражданам об их обязанностях и служат наказанием для нарушителей. Социально организованное и управляемое применение негативных санкций, включая угрозу их применения в случаях, когда подозревается наличие намерения ослушаться, называется функцией принуждения. Чем более дифференцировано общество, тем скорее можно ожидать, что принуждение осуществляется специальными органами, такими, как полиция и военизированные службы.

Управляемое принуждение требует существования определенных способов

установления действительного факта, субъекта и обстоятельств нарушения норм.

Среди специальных органов, действующих в этом направлении, важное место

принадлежит судам и юридической гильдии. Сложный нормативный порядок,

однако, нуждается не только в принуждении, но и в авторитетной интерпретации.

Очень часто судебные системы вынуждены сочетать в особых случаях определение обязательств, наказаний и пр. с интерпретацией значения норм, что подчас является довольно значительной проблемой. В менее развитых обществах эта последняя функция имеет обыкновение оставаться в ведении религиозных инстанций, в обществах же современного типа она во все большей мере переходит в компетенцию светских судебных учреждений. Все эти проблемы ставят вопросы об отношениях между социальным сообществом и политической подсистемой.

Политика включает не только основные функции правительства в его отношениях с социальным сообществом, но и соответствующие аспекты любого коллектива. Мы рассматриваем какое-то явление как политическое в той мере, в какой оно связано с организацией и мобилизацией ресурсов для достижения каким-либо коллективом его целей. Политические аспекты деятельности существуют у деловых компаний, университетов, церквей. В развитии современных обществ, однако, государство все более дифференцируется от социального сообщества как специализированный орган общества, составляющий ядро его политической подсистемы.

Дифференцируясь, государство имеет тенденцию сосредоточиваться на двух

основных функциональных комплексах. Первый охватывает ответственность за поддержание целостности социального сообщества перед лицом глобальных угроз, с особым, но не исключительным акцентом на его легитимном нормативном порядке. Сюда же относится функция принуждения и, по крайней мере, некоторая доля участия в осуществлении интерпретации. К тому же общий процесс дифференциации сферы управления ведет к обособлению областей, в которых допускается открытое формулирование и узаконение новых норм, так что частью этого функционального комплекса становится законодательная деятельность. Второй комплекс включает все виды исполнительной деятельности государства, которая связана с коллективными действиями в любых ситуациях, указывающих на необходимость каких-то мер в «общественных» интересах. Границы этой ответственности простираются от безусловно значимых дел, таких, как защита территориальных пределов или поддержание общественного порядка, до почти что любого вопроса, который считается «затрагивающим общественные интересы».

Социальное сообщество и экономика

Наиболее очевидными сферами приложения четвертого компонента нормативного порядка являются экономика и технология, а его руководящий принцип — желательность эффективного управления ресурсами. Даже в тех случаях, когда не затронуты вопросы лояльности, выполнения обязательных постановлений или морали, действия индивида или коллектива будут осуждаться, если они без необходимости расточительны или небрежны. В современных обществах этот нормативный аспект особенно ясен там, где речь идет о регулировании трудовых ресурсов как фактора производства в экономическом смысле этого слова. Сознательное включение в рабочую силу предполагает обязательство эффективно трудиться в соответствии с условиями найма.

Как отмечал Вебер, в этом обязательстве имеется решающий моральный элемент. Но и без этого акцента на морали повсеместно одобряется рациональное экономическое и технологическое действие и не одобряется отклонение от соответствующих стандартов рациональности.

Деньги и рынок действуют там, где существует довольно широкое разделение труда и где область экономического действия достаточно отделена от

политических, общинных и моральных императивов. Из всех обобщенных

механизмов социального взаимообмена деньги и рынки менее всего связаны с

нормативным порядком, воплощенным в социальном сообществе.

МЕТОДЫ ИНТЕГРАЦИИ В УСКОРЕННО ДИФФЕРЕНЦИРУЮЩИХСЯ ОБЩЕСТВАХ

Правовая система

То, что мы описали как социальный нормативный порядок, стоит очень

близко к тому, что обычно подразумевается под понятием права. В большинстве

рассуждений о праве подчеркивается критерий обязанности и принудительности,

когда право ассоциируется преимущественно с правительством и государством.

Мы рассматриваем право как общий нормативный кодекс, регулирующий действия коллективных и индивидуальных членов общества и определяющий ситуацию для них. Оно состоит из только что описанных компонентов, интегрированных в единую систему.

В подавляющем большинстве случаев современные правовые системы

содержат писаные (как в Соединенных Штатах) или неписаные (как в Великобритании) конституционные компоненты. Находясь в зоне взаимопроникновения между системой воспроизводства образца и социальным сообществом, конституционный элемент очерчивает нормативные рамки

управления социальными отношениями в целом — подобно американскому Биллю о правах. При современных уровнях дифференциации этот компонент не

имеет религиозного характера, поскольку его нормативная значимость

распространяется на социальную систему, а не на все сферы действия во всем их объеме. Действительно, одной из тенденций современности было отделение специфичных религиозных обязательств от конституционных прав и обязанностей граждан. Поскольку принадлежность к той или иной религии влечет за собой образование коллектива, это всегда отчетливо проявляется на уровне

социального сообщества. Однако одно не покрывает другого.

Не является конституционный компонент и «чисто моральным», поскольку

моральные соображения также покрывают более широкую область, чем социальные ценности. Более того, в моральном элементе могут содержаться основания для легитимных выступлений против социального нормативного порядка – от самого простого проявления гражданского неповиновения до революции.

Хотя конституционный элемент подразумевает возможность его принудительного внедрения, принуждение всегда вызывает вопрос о легитимности действий правительства в конституционном, а вслед за этим и в моральном смысле.

Поэтому вторым аспектом конституционного элемента является нормативное определение основных функций правительства, включая круг полномочий и границы власти различных правительственных органов. В этом отношении конституционный закон приобретает тем большую важность, чем больше социальное сообщество отделяется от своего государства. Власть правительства в этом случае нуждается в особых обоснованиях, поскольку социальное сообщество не могло бы должным образом оградить себя от произвола власти, если бы оно предоставило своим «правителям» полные полномочия действовать, сообразуясь только с их собственным толкованием общественных интересов.

Решающим обстоятельством является то, что авторитет «исполнительной» власти начинает дифференцироваться от тех управленческих функций, которые имеют непосредственно конституционный характер. В досовременных обществах

собственно законодательство как дифференцированная функция почти не существует, так как нормативный порядок в основном задан традицией или откровением. Этот процесс, в свою очередь, не без сложностей и оговорок, но все же требует активного участия социального сообщества через систему представительства.

В общем и целом соображения относительно нормативного порядка и его взаимосвязей с политической подсистемой в принципе применимы к любой социальной системе, однако наиболее важны они именно в отношениях между государством и социальным сообществом. Важность эта обусловлена тем, что обычно только государство бывает уполномочено использовать социально организованную физическую силу в целях принуждения. Действительно,

эффективная государственная монополия на применение силы является одним из главных критериев интегрированности высокодифференцированного общества. Более того, только правительство наделено правом действовать в контексте целедостижения от имени всего социального коллектива. Всякая другая организация, претендующая на это, совершает революционный акт.

Гражданство в социальном обществе

Обсуждая нормативный порядок в обществе, мы часто затрагивали коллективный аспект социального сообщества. Множественность наших критериев, определяющих общество, сама по себе указывает на то, что отношение между этими двумя основными аспектами не может не быть сложным, особенно потому, что сфера действия норм и сфера членства в сообществе не могут совпадать в точности. Самое очевидное их несовпадение вытекает из территориальной привязки обществ. Территориальный характер нормативной сферы требует того, чтобы нормы были в известной мере независимыми от членства в социальном сообществе. Например, нормативному регулированию подлежат временные посетители и долговременные обладатели «вида на жительство», так же как и имущество иностранных владельцев.

Эти соображения указывают на то, что особенно важная часть отношений между нормативным и коллективным аспектами социального сообщества лежит в плоскости их совместных отношений с государством. Государство не может

просто «властвовать», оно должно быть легитимизировано по части управления

имеющим относительно четкие границы сообществом через принятие на себя

ответственности за поддержание в нем нормативного порядка. На одном полюсе

основное содержание нормативного порядка может считаться более или менее универсальным для всего человечества. На другом полюсе как государство, так и нормативный порядок можно отнести только к небольшому обособленному сообществу. В широком диапазоне вариантов между этими двумя крайностями современные социальные сообщества обычно выступают в форме национального образования. Развитие этой формы включало и процесс дифференциации между социальным сообществом и государством, и реформирование основ социального сообщества, особенно в том, что касается членства.

Непосредственной отправной точкой этого развития была в большей части

случаев более или менее четко выраженная «абсолютная» монархия, в которой индивид считался «подданным» своего монарха. Важным обстоятельством было

то, что это прямое отношение подданного и суверена пришло на смену запутанным солидарностям феодального общества. Однако «подданный» как образец социального членства был, в свою очередь, заменен на гражданина.

На первой фазе развития гражданства произошло создание юридических или гражданских рамок, совершенно по-новому определивших пограничные отношения между социальным сообществом и правительством или «государством». Критическим аспектом этих новых границ стало определение «прав» гражданина, защита которых превратилась в первейшую обязанность государства.

Вторая фаза развития гражданства связана в основном с участием граждан в общественных делах. Хотя попытки влиять на государство и получили защиту со стороны юридических прав (особенно таких, как свобода собраний и свобода

печати) уже на предыдущей фазе, на данном этапе были реализованы позитивные права участия в выборе правящих лидеров, закрепленные в избирательном праве. Распространение права голоса в «низы» классовой структуры происходило постепенно, и все же бросающейся в глаза общей тенденцией было движение ко всеобщему избирательному праву для взрослых, к принципу «один гражданин—один голос» и к тайному голосованию.

Третий главный компонент гражданства состоит в «социальной» заботе о «благосостоянии» граждан, рассматриваемой как часть общественной ответственности. Если гражданские права и избирательное право дают возможность автономно реализовывать свой гражданский статус, то социальный

компонент связан с созданием реальных условий для лучшего пользования этими

правами. Это означает попытку обеспечить широким массам населения адекватный «прожиточный» минимум, доступ к здравоохранению и образованию.

Заслуживает особого внимания тот факт, что распространение образования на все более широкие круги населения и повышение его уровня были тесно связаны с развитием гражданского комплекса.

Социальное сообщество, рыночные системы и бюрократическая организация

Обсуждая выше политический аспект общества, мы позволили себе некоторую выборочность. При этом на первый план были выдвинуты отношения между правительством и всем социальным сообществом, с акцентом на прямую их связь в так называемой системе «поддержки». Эта система охватывает прежде

всего взаимодействие между лидерами и теми, кто стремятся занять лидирующие

позиции, с одной стороны, и, с другой, теми элементами социальной структуры,

которые прямо не участвуют в системе управления как таковой. Этот процесс

взаимодействия охватывает как взаимообмен политической поддержки и лидерской инициативы, так и взаимообмен правительственных решений и «потребностей» различных лоббистских групп. Эти взаимообмены образуют систему, нуждающуюся в определенной сбалансированности, если политическая подсистема стремится к устойчивой интеграции с социальным сообществом.

Другой главной действующей структурой правительств является административная организация (включая силовые структуры), через которую

проводятся в жизнь политические решения. Как правило, развитие бюрократических структур происходило в первую очередь, хотя и не

исключительно, в правительствах. Среди наиболее важных черт бюрократизации

находится разделение ролей в виде должностей с хорошо очерченными

должностными функциями, полномочиями и «властью», отделенных от сфер

частной жизни должностного лица. Должности дифференцируются по двум

основаниям — по функциям, выполняемым для организации, и по месту в иерархии или «вертикали» подчинения.

Развитие бюрократической организации обыкновенно требует, чтобы каждой профессиональной роли соответствовал определенный вид должности, когда должностное лицо «назначается» посредством заключения некоего «договора о найме». Поэтому существование его семьи обычно зависит от его зарплаты или должностного оклада. В свою очередь, это требует наличия определенного «рынка труда» для распределения человеческих услуг

посредством переговоров об условиях найма и карьерных возможностях.

Одной из главных черт индустриальной экономики является бюрократическая организация производства и, соответственно, мобилизация трудовых ресурсов через рынок труда. В результате сложной эволюции, имевшей ряд этапов, эта экономика породила невиданное распространение бюрократических форм организации вне правительственной сферы.

Мы рассматриваем бюрократическую организацию как преимущественно

политический феномен, поскольку она в первую очередь ориентирована на достижение коллективных целей. В случае частного предприятия его коллектив

является частной группой внутри социального сообщества; в случае правительства – это все сообщество целиком, организованное для коллективного достижения целей. Тем не менее мы рассматриваем трудовое соглашение как

форму членства в коллективе, оставляя в стороне то, что возможно членство и

через другие способы участия в экономическом предприятии. И разумеется,

частная бюрократия не ограничивается сферой экономического производства, она

встречается в церковных организациях, университетах и во многих других видах

коллективов.

Обсуждаемые нами рыночные системы вовлечены во взаимообмен между подсистемами экономики и воспроизводства образца, с одной стороны, и между подсистемами экономики и политики—с другой. Этот взаимообмен не затрагивает напрямую социальное сообщество, поскольку его функция по отношению к этим подсистемам состоит в общем регулировании через нормативный порядок. Мы также должны подчеркнуть различие между «коммерческими» рынками потребительских товаров и рынками «труда», имеющими дело с человеческими ресурсами, в том числе находящимися на самом высоком уровне компетентности и ответственности. С социологической точки зрения распространенная среди экономистов практика объединять в одну графу «товары и услуги» и трактовать их в таком виде в качестве наиглавнейшего продукта экономики представляется неоправданным смешением понятий.

Добровольная самоорганизация (ассоциация)

Главный тип структурирования, для которого открывают возможности современные социальные коллективы, ‑ это «добровольная самоорганизация»

(или ассоциация). Возможно, прообразом ассоциации является само социальное сообщество, представляемое в виде корпоративного объединения граждан, имеющих относительно полное согласие по поводу ее нормативного строя и авторитета лидеров. Главной характеристикой современных ассоциаций является определенное уравнивание, наиболее явственно и с наиболее важными последствиями проявляемое в обсуждавшихся нами ранее трех аспектах гражданства.

Вторая основополагающая черта структур типа ассоциаций – это добровольность. Конечно, этот принцип не может быть применен со всей

строгостью в ситуациях повиновения нормативному порядку или коллективным решениям, ибо любым коллективам присущ элемент обязательности. Но он почти

буквально выполняется при принятии решений о членстве, и альтернативой

послушанию всегда является отставка. Особый случай, однако, представляет собой отношение между социальным сообществом и государством. Все прочие

ассоциации существуют под общей государственной и социальной защитой, но сама основа их безопасности покоится на этом базисном соединении государства и общества. Поэтому в действии социального нормативного порядка присутствуют элементы обязательности и принуждения, в других случаях отсутствующие.

Аналогом «отставки» здесь выступает эмиграция, которая влечет за собой гораздо более тяжелые потери, чем выход из членов ассоциаций другого типа. В принципе эмиграция влечет также принятие другого социального и государственного порядка, в то время как в случае, например, развода вовсе не обязательно снова вступать в брак.

Третья характерная черта ассоциаций как особого рода самоорганизации человеческих коллективов, определенно относящаяся к социальному коллективу и к государственным органам, состоит в той важности, которую придают в них

процедурным институтам. Хотя особое значение процедурные моменты имеют в системе права, ими насыщены также и процессы принятия решений в любой

ассоциации как на уровне представительских, так и на уровне внутренних взаимоотношений. В самых общих чертах процедурные системы состоят из двух

уровней, управляемых каждый своим сводом правил. Первый уровень регулирует дискуссии, в ходе которых заинтересованные стороны стремятся убедить участников принять те или иные обязывающие решения. Это происходит в различных формах, но обычно собрания проводятся согласно распорядку, за соблюдение которого ответствен председательствующий.

Дискуссии внутри ассоциации – это прежде всего сфера действия влияния как средства, обслуживающего социальный процесс. С точки зрения заинтересованной стороны, дискуссия работает на повышение ее шансов добиться преобладания своей позиции; с точки зрения коллектива, она облегчает достижение консенсуса.

Второй уровень процедурной системы относится к самому процессу принятия решения. В судебных органах решающей инстанцией являются присяжные, судья или коллегия судей. Преобладающей практикой, будь то в коллегиях присяжных, судей или в иных, является голосование, тяготеющее, как правило, к принципу «один человек – один голос» при полной равновесности голосов, что логически ведет к правлению большинства. Как бы то ни было, решение большинством голосов должно следовать заранее установленным правилам, включающим ожидание, что принятые при честном соблюдении процедурных правил решения будут признаны побежденным меньшинством. В таких случаях, как выборы главы государства и глав местных администраций, может возникать очень серьезная напряженность; соблюдение процедурных требований является решающим признаком успешной реализации «демократической» солидарности.

Другой очень важный момент в развитии ассоциаций — это объединения по профессии. Несмотря на то что в значительной мере профессиональная функция

выполнялась в рамках индивидуальной «частной практики», уже с давних пор профессионалы стремились объединяться для продвижения своих общих

интересов, в том числе для поддержания высоких профессиональных стандартов

компетентности и добросовестности. В этом комплексе все более видное место

отводилось высшему образованию, не в последнюю очередь потому, что оно

готовило практикующих профессионалов. Поэтому и профессия преподавателя

высшей школы, и профессия университетского исследователя также становились все более значимыми. Примечательно, что сердцевина структуры академической

профессии ‑ факультет ‑ в основе своей имеет характер ассоциации.

Все три главных типа операциональной организации (рынки, бюрократия и ассоциации) выходят на ключевые позиции в процессах дифференциации и

плюрализации современных социальных сообществ.

Список литературы:

1. Толкотт Парсонс Система современных обществ 1997 г.
2. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма// Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.
3. Дюркгейм Э. Разделение общественного труда. М.: Канон, 1996.
4. Кейнс Д.Ж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 1978