Реферат: Философский анализ общества 
Комментарий: В отрывке из работы У.Дайзарда под названием
“Наступление информационного века” затрагиваются важные вопросы, касающиеся еще
двух сфер человеческой жизни - образования и гражданских прав и свобод
личности. Любопытно, что если дайзардовские прогнозы о миллионах Эдисонов и
Эйнштейнов отдают утопичностью, то его система реализации свободы слова вполне
реальна и практически работоспособна уже сейчас в виде многочисленных
компьютерных станций и сетей.
Дж.Мартин:
“Представьте себе город
будущего... Высотные дома расположены не слишком близко друг к другу, так что
их жителям открываются далекие виды. Под улицами проведены кабельные сети,
обеспечивающие всевозможные виды коммуникации.
У жителей этого города нет
такой необходимости в транспортных поездках... Банковские операции
осуществляются из дома, равно как и приобретение товаров... Всяческие
поощряется работа дома, выполняемая через терминалы и видеофоны... Преступность
канула в прошлое, уличных ограблений не происходит, потому что люди носят при
себе мало наличности... Прежде люди имели при себе карманный калькулятор,
теперь - карманный компьютерный терминал. Общественные сети коммуникации
повсеместны и дешевы, доступны из каждой телефонной будки.
Промышленность управляется
главным образом машинами. Основную часть механической работы выполняют
автоматические производственные линии и роботы, а административной - системы
обработки данных... Во избежание безработицы продлены уик-энды, профсоюзы же
требуют дальнейшего сокращения рабочего времени. Бумажная работа расценивается
как преступное расточительство времени. Деловые люди носят с собой миниатюрные
компьютеры, через которые они из любой точки связываются со своим офисом.
<Системы общественной
обратной связи> Представьте себе
небольшое [совмещенное с системой телевидения] устройство с клавиатурой в
каждом доме. Через него по телекоммуникационным сетям передаются несложные
сообщения центральному компьютеру.... После трансляции политической речи или во
время передачи последних новостей зрителей просят сообщить о своей позиции по
тому или иному вопросу. Президент сам может запросить мнение зрителей по тому
или иному положению своей речи... Респондентное телевидение может стать
эффективнейшим каналом коммуникации, часть демократического процесса - в
большей степени, нежели нынешние опросы общественного мнения.
Расцвет демократии -
правительства народа, силами народа и для народа - имел место в Афинах и других
греческих городах-государствах. Греческая демократия была эффективна потому,
что у мужчин было достаточно много свободного времени, чтобы встречаться,
дискутировать и получать новейшую информацию: за них трудились женщины и рабы.
Сегодня мы вступаем в век автоматизации, женщины уравнены в правах с мужчинами,
но рабы у нас могут быть - это машины”.
Комментарий: У Дж. Мартина можно наблюдать такое же смешение
утопические и реалистических элементов, как и у У.Дайзарда. В самом деле,
начало процитированного отрывка напоминает первые строки фантастического
романа, а система респондентного телевидения технически реализуема сегодняшними
средства и иногда даже применяется (правда, не для голосования, а в
шоу-передачах, где подведение итогов производится опросом зрителей по телефону
или через звонки в студию).
Проблемы нового общества
Ж.Эллюль:
“Сегодня мы переживаем
феномен, породивший много надежд. Это - преображение техники. Мне хотелось бы
уточнить, что вплоть до 70-х годов нашего столетия техника была монолитной
силой, ориентированной лишь в одном направлении. Она была действительно системой
и имело только одну мыслимую цель - рост во всех направлениях,
развертывание мощностей, производства и т.д., хотя некоторые наблюдатели начинали
уже ставить под сомнение этот рост. Сегодня автоматизация и информатизация
способны мало-помалу сменить ориентацию техники. Сама по себе техническая
мутация, информатизация техники, не вызовет никакого изменения в положении
пролетариата, неимущих масс, никакого освобождения человека не принесет, если
не будет решимости, сознательного выбора, воли, способной использовать технику
в этом направлении. Назовем ее политической волей... Информатизация позволила бы
выбраться из технической системы... Но сегодня для этого необходима
подлинная революция по отношению к государству и автономизировавшейся технике.
На мой взгляд, сейчас... мы
вышли к развилке исторического пути, к месту возможного пересечения между
свободным социализмом и кибернетизацией общества. Дело еще не проиграно.
Главное, чтобы мир информатики, пусть даже самым невинным и немакиавеллистским
образом, не стал агентом технической системы, увенчав свое движение к
концентрации, к всепроникающему контролю. Когда такое кибернетизированное
государство “схватится”, как схватывается ледяная шуга или бетон, то будет,
строго говоря, уже слишком поздно”.
Комментарий: Данная цитата из работы французского социолога и
политолога Ж.Эллюля свидетельствует о тех трудностях, которые ждут человечество
на пути к информационному обществу. Собственно говоря, эта проблема - “дамоклов
меч”, которые будет вечно висеть над человечеством, ибо даже в “информационном
обществе” опасность появления информатизированно-бюрократической машины
остается.
Д.Белл:
“Сейчас становится все более
очевидной угроза полицейского и политического наблюдения за индивидами с
использованием изощренной информационной техники... Все это элементарно
подтверждает один из старейших... политических трюизмов: когда какое-либо агентство,
облеченное властью, устанавливает бюрократические нормы и стремится во что бы
то ни стало насаждать их, создается угроза злоупотреблений. Другой не менее
важный момент заключается в том, что контроль над информацией чаще всего
выливается в злоупотребления, начиная с сокрытия информации и кончая ее
незаконным обнародованием, и что, дабы предотвратить эти злоупотребления,
необходимы институциональные изменения, прежде всего в сфере информации”.
Комментарий: Мнение Д.Белла перекликается с предупреждение
Ж.Эллюля о возможности срастания информатики и бюрократии в единую мощную
систему. Возможность поставить человека под контроль техники - это второй
“дамоклов меч”, который будет вечно висеть над головами жителей
“информационного общества”.
К.Ясперс:
“Все возрастающая доля труда
ведет к механизации и автоматизации деятельности работающего человека. Труд не
облегчает бремя человека в его упорном воздействии на природу, а превращает
человека в часть машины.
Вследствие уподобления всей
жизненной деятельности работе машины общество становится похоже на одну большую
машину, организующую всею жизнь людей. Бюрократия Египта, Римской империи -
лишь постулаты к современную государству с его разветвленным чиновничьим
аппаратом. Все, что задумано для осуществления какой-либо деятельности, должно
быть построено по образцу машины, т.е. должно обладать точность,
предначертанностью действий, быть связанным внешними правилами... Следствия
этой машинизации проистекают из абсолютного превосходства механической
предначертаннсти, исчисляемости и надежности. Все, связанное с душевными
переживаниями и верой, допускается лишь при условии, что оно полезно для цели,
поставленной перед машиной. Человек сам становится одним из видом сырья, подлежащего
целенаправленной обработке. Поэтому тот, кто раньше был субстанцией целого и
его смыслом - человек, - теперь становится средством... Люди в своей массе
уподобляются песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть поэтому использованы
наилучшим образом. Ощущение жизни служит обычно рубежом между пребыванием на
работе и частной жизнью. Однако частная жизнь становится пустой,
механизируется, и досуг, удовлетворение превращаются в работу”.
“Поэтому
человек живет либо в состоянии глубокой неудовлетворенности собой, либо
отказывается от самого себя, чтобы превратиться в функционирующую деталь
машины, не размышляя, предаться своему витальному существованию, теряя свою
индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, и ограничиться узкой
полоской настоящего, чтобы, изменяя самому себе, стать легко заменяемым и
пригодным для любой поставленной перед ним цели, пребывать в плену раз и
навсегда данных, непроверенных, неподвижных, недиалектических, легко сменяющих
друг друга иллюзорных достоверностей.
Тот же, кто таит в себе
неудовлетворенность, проявляющуюся в вечном беспокойстве, постоянно ощущает
внутренний разлад. Он вынужден всегда носить маску, менять эту маску в
зависимости от ситуации и от людей, с которыми он общается. Он перестает
постигать самого себя, так как, нося постоянно маску, он в конце концов сам уже
не знает, кто он”.
Комментарий: Ясперс несколько драматизирует ситуацию
“удрученности” человека в новом обществе, но делает это невольно, беря за точку
отсчета сегодняшний или завтрашний день, а не общественные отношения
“информационного века”. И хотя он предупреждает о тех же опасностях, что Эллюль
и Белл, тем не менее он сгущает краски, забывая о двунаправленном свойстве
информации - она размножается вне зависимости от того, откуда исходит.
Р.Коэн:
“Мы вправе допустить, что
нынешние времена по крайней мере в двух важнейших отношениях отличаются от
прошлого. Во-первых, определенный количественный рост достиг критической точки,
за которой, как принято говорить, количество переходит в качество, рост
вступает в некоторую новую фазу... Вторая жизненно важная характеристика нашего
времени... это всемирный характер социальных и технических проблем, или, как
сказал бы молодой Маркс, обнаружение... «родовой сущности» этих проблем,..
среди которых выделяются следующие:
·
политические и экономические
препятствия к тому, чтобы техника использовалась для ликвидации нищеты; это
относится даже к самым промышленно развитым странам, не говоря уже о странах «третьего
мира», где бедность ставит людей на грань вырождения;
·
неспособность социальных наук - и
эмпирических исследований в их историческом аспекте, и исследований современных
общественных изменений, равно как и методологии общественных дисциплин, -
решать свои главные практические и теоретические задачи;
·
недостатки образования и
воспитания во всем мире, препятствующие решению указанных проблем, мешающие
здорововму, творческому пониманию науки и техники как составной части
гуманистического воспитания в эпоху научно-техническго прогресса; это относится
и к подготовке специалистов, и к общему образованию большинства людей (к тому
же подготовка специалистов страдает культивируемым элитизмом);
·
неспособность многих стран
разрешить проблемы своего индустриального развития за счет использования
внутренних ресурсов либо путем справедливого перераспределения капиталов и
ресурсов между развитыми капиталистическими (а также социалистическими, в
первую очередь СССР) странами и странами “третьего мира”, а также использования
избыточного сырья, добываемого в развивающихся странах (за исключением нефти и
некоторых ископаемых руд в ряде районов планеты);
·
неспособность научной и
технической элиты преодолеть свою национальную ограниченность, элитаристское
сознание, если не считать нескольких героических исключений (например,
Пагуошское движение или ВОЗ), в особенности это касается неспособности
противодействовать идеологическим наслоениям в науке;
·
фетишизм науки, идущий параллельно
с фетишизмом потребления, вещизмом”.
Комментарий: Р.Коэн попытался в концентрированном виде представить
читателю проблемы современного общества, которые неизбежно станут еще более
значимыми по мере того, как мы будет входить в “информационный век”. Список из
шести пунктов затрагивает многие области человеческой жизнедеятельности, однако
является далеко не исчерпывающим. Мне кажется, что любой человек может дописать
в него еще по пункту и все равно список будет не полон.
Заключение
Определение понятия
“информационного общества” является одним из ключевых моментов данной
разработки, и именно поэтому я решил вынести этот вопрос в отдельную тему.
В 50-70-е годы стало
очевидно, что человечество вступает в новую эпоху, дорогу к которой проложило
бурное развитие техники и, в первую очередь, компьютеров, и НТР в целом.
Проблема существования и бытия человека в полностью “технизированном” и
“информатизированном” мире не могла не занимать философов, что вызвало к жизни
концепцию “информационного” общества. Ни один из философов, писавших о данной
проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в
рамках этой новой формации, но большинство из них анализировали проблему
односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки
зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и определений,
о которых говорит У.Дайзард. Любопытно заметить, что почти все предложенные
названия имеют латинскую приставку “пост-”, т.е. “после-”, словно их создатели
ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального переворота в технике и в
сознании людей, после которого вдруг начнется новая эра, новая эпоха,
возникнет новое общество. Именно поэтому было так важно найти приниципиально
новое название, одновременно показывающее преемственность и принципиальную
новизну грядущего общества. И таким названием стало придуманное Тоффлером
“информационное общество”.
Так как сам автор концепции
“информационного общества” не дал четкого определения своему “детищу”, я
попытаюсь это сделать за него. Очевидно, что нельзя ограничиваться в
определении чисто экономическим аспектом, как это сделал А.Турен, или
социальными факторами, как это получилось у Ж.Эллюля, поскольку комплексные и
многонаправленные перемены охватят практически все сферы человеческой
жизнедеятельности. Таким образом, “информационное общество” - это цивилизация,
в основе развития и существования которой лежит особая нематериальная
субстанция, условно именуемая “информацией”, обладающая свойством
взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека. Последнее
свойство особенно важно для понимания сущности нового общества, ибо, с одной
стороны, информация формирует материальную среду жизни человека, выступая в
роли инновационных технологий, компьютерных программ, телекоммуникационных
протоколов и т.п., а с другой, служит основным средством межличностных
взаимоотношений, постоянно возникая, видоизменяясь и трансформируясь в процессе
перехода от одного человека к другому. Таким образом информация одновременно
определяет и социо-культурную жизнь человека и его материальное бытие. В этом,
по моему мнению, и состоит принципиальная новизна грядущего общества.
Существует множество
концепций, пытающихся объяснить, почему в истории все происходило так, а не
иначе. Основными из них традиционно считаются “цивилизационная” (авторы -
Тойнби, Данилевский) и “формационная” (знаменитая “пятичленка” Маркса). Первая
из них кладет в основу развития человеческого общества социо-культурные типы, а
вторая - производственно-хозяйственные отношения.
Философы-авторы концепции
“информационного (постиндустриального) общества” так и не пришли к единому
мнению о том, что первично в их исторической концепции - духовная либо
материальная сфера. Это доказывают цитаты из Тоффлера и Ясперса. Основное
различие между взглядами Тоффлера и Ясперса заключается в том, что если
последний считает началом перехода к новой цивилизации изменившееся сознание
людей, то первый полагает моментом наступления новой “волны” изменившееся бытие
человека и среду его обитания.
Однако при всем многообразии
воззрений на ход исторического развития можно проследить ряд общих
характеристических черт у всех авторов:
·
история подразделяется на три
основных глобальных этапа, которые условно можно назвать
“сельскохозяйственный”, “индустриальный” и “постиндустриальный”;
·
разграничение между этапами
проводится по признаку лежащих в основе рассматриваемой формации производственных
отношений или взаимодействия человека с природой (соответственно - через
орудия, через машину или технику и через информацию);
·
переход к следующему этапу
осуществляется путем научно-технической революции, в ходе которой изменяется
среда обитания, что, в свою очередь, влечет трансформации в сознании людей;
·
завершающим историческим этапом,
который, по мнению одних философов, уже наступил, а, по мнению других, наступит
в ближайшем будущем, является “информационное общество”.
Таким образом, можно
заметить, что по своей сути концепция развития истории у авторов
“информационного общества” гораздо ближе к “формационной” теории, чем может
показаться на первый взгляд. Основное сходство заключается в примате
материальной сферы бытия над духовной (за исключением Ясперса как философа
техники), а основное различие - в периодизации (если Маркс делил по принципу
сформировавшихся классов, но цитированные авторы рассматривают, как уже
говорилось, основу производственных отношений).
К сожалению, авторы концепции
“информационного общества” (за исключением, пожалуй, О.Тоффлера) не уделяли
достаточно места для рассмотрения вопроса о том, какие последствия его
наступления принесет для культурной жизни человечества. Этот вопрос был
специально разработан лишь Тоффлером в его книгах “Третья волна” и статьях о
будущем труда. Именно поэтому умозаключения о культуре в новом обществе я буду
строить во многом на основании его работ.
В связи с грядущим
наступлением “информационного века”, основной задачей становится максимально
ускорить и упростить передачу информации между людьми и повысить ее
“усвояемость”. Именно поэтому она стандартизируется и классифицируется с тем,
чтобы как можно сильнее ускорить процесс обработки информационного потока. Этот
процесс воздействует на культуру двояко: с одной стороны, максимально
сближаются духовная и материальная стороны жизни человека, ибо в культуре
необходимым образом присутствует подвергающийся вышеописанным трансформациям
информационный элемент, а с другой стороны, происходит резкое разграничение
эмоционального и информационного аспектов культуры. Я хотел бы более подробно
остановиться на этих тенденциях.
Сближение духовного и
материального на почве информационного элемента культуры иллюстрируется
тоффлеровской “блип”-культурой. В самом деле, она не является в полном смысле
культурой, а служит исключительно средство передачи и приема какой-либо
информации, традиционно относимой к сфере культуры. Так, двадцатистраничный
пересказ романа Толстого “Война и мир” будет “блип”-информационной выжимкой
этого романа. Очевидно, что человек, стремящийся к истинной культуре, вовсе не
удовольствуется кратким пересказом сюжета, а постарается получить эмоциональное
удовлетворение, прочитав роман целиком с тем, чтобы насладиться красотами
авторского стиля и точностью прописи характеров.
Именно в этом кроется причина
четкого разграничения эмоционального и информационного элемента культуры. Это
хорошо видно на примере живописи. Если раньше картины художников-реалистов
удовлетворяли обе эти потребности, то теперь их функции резко разграничены -
чертежи и карты суть информация, абстракционистские картины суть эстетическое
наслаждение.
Кроме того, мне хотелось бы
отметить, что культура нового общества представляет собой весьма неоднородную
массу, ибо находится в процессе формирования, завершения которого следует
ждать, по всей очевидности, к середине XXI века.
Представления авторов
концепции “информационного общества” о жизни человека в новом социуме являются
слегка сказочными и утопичными. Таковы идиллические мечтания и воздушные замки
Дж. Мартина и некоторых других, не процитированных здесь авторов. Они
руководствуются идеей о том, что можно сделать человека счастливым, решив все
его материальные проблемы, избавив от работы и обеспечив продолжительный досуг.
Как уже неоднократно было доказано, это совершенно неверная точка зрения.
Любопытно будет рассмотреть бытие человека в новом обществе, разложив его на
отдельные элементы.
Дом и семья. Распад
классической “нуклеарной” семья как “ячейки общества” на сегодня стал
реальностью. Единство формы семьи заменяется на многообразие видов брака и
совместного проживания. Естественность этой тенденции очевидна, и, согласно
данным статистики, в США уже сегодня иные формы брака численно превышают
количество “нуклеарных” семей. Что же касается возникновения “электронного
коттеджа”, то здесь я не согласен с Тоффлером. Книга была написана в 70-х
годах, когда ставилась цель избавления от бумажно-канцелярского труда, с
каковой целью работа переносилась на компьютер и отдавалась на дом. Сейчас
можно с уверенностью утверждать, что за 20 истекших лет этот процесс должен был
прийти к логическому завершению. И тот факт, что этого не произошло,
подтверждает идею о необходимости личного контакта людей для выполнения
большинства видов творческой, а иногда и нетворческой работы.
Дети и образование. Очевидно,
что в настоящее время образование претерпевает огромные изменения, прежде
всего, в плане специализации, диверсификации и индивидуализации. Утопические
идеи обучения по телевизору остались нереализованными в силу малой
практического эффекта данного способа.
Политическая, социальная и
общественная жизнь. В этой сфере я полностью согласен с идеями респондентного
телевидения и реализации свободы слова через создание собственных информационных
банков, высказанными Дайзардом и Мартином. Несмотря на некоторую утопичность
попыток построения “настоящей” демократии, подобные технические нововведения
служили бы как минимум надежной защитой против попыток тоталитарного
возрождения.
5. Проблемы нового общества
В принципе, вопрос о
проблемах затрагивался в каждой части разработки. Однако я счел уместным
вынести его в отдельный параграф с тем, чтобы привлечь внимание к проблемам
именно “информационного (постиндустриального) общества”. Я привлекаю к этому
внимание потому, что многие авторы (и это доказывают приведенные мною цитаты)
слить воедино три вида проблем: трудности настоящего момента, трудности
перехода к новому обществу и собственно проблемы нового общества. Рассмотрим
эти группы несколько подробнее.
Проблемы современного мира
широко известны: экология, локальные войны, экономическая пропасть между
Западом и странами “третьего мира” и т.д.. Иного рода проблемы поджидают нас
при переходе к “информационному обществу” - такому, как его идеализированно
понимают авторы концепции. Мы уже практически выяснили, что надо делать, но не
всегда знаем как - то есть остается открытым вопрос технологий. Кроме того,
неясен вопрос о перестройке сознания людей для нового типа мышления.
Что же касается проблем “информационного общества”,
то здесь несколько глобальных являются причиной более мелких. Первая из них -
принципиальная неопределенность сущности информации, как материальной, так и с
философской точки зрения. Другая - взаимодействие техники и природы -является
ли первая продолжением второй или ее антиподом. Наконец, третья -
взаимоотношения техники, информации и человека - должен ли человек
приспосабливаться к бурно растущему шквалу информации и стремительно меняющейся
технике или же следует затормозит развитие и поискать иной путь. В принципе,
вопросы о бюрократически-информационной системе и тотальной контроле являются
производными от этих трех. Эти вопросы еще ждут своих исследователей.
|
