Участие прокурора в гражданском процессе 
Участие прокурора в гражданском процессе
Содержание
Введение. 3
1.
Роль и место прокурора в гражданском процессе. 5
2.
Формы участия прокурора в гражданском процессе. 14
3.
Иные полномочия прокурора в гражданском процессе. 22
Заключение. 29
Список
используемой литературы.. 32
Вступивший в силу с 1 февраля 2003 г.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации[1] (далее – ГПК РФ, Кодекс) во
многом по-новому урегулировал участие прокурора в гражданском процессе.
Во-первых, формы участия прокурора
приобрели большую определенность по сравнению с Гражданским процессуальным
кодексом РСФСР.
Напомню, что в соответствии с ГПК РСФСР
прокурор имел право обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых
законом интересов других лиц, а также вступить в дело на любой стадии процесса
(ст. 41). И в том, и в другом случае на основании ст. 187 ГПК РСФСР он давал
заключение по делу,[2]
вследствие чего при обращении прокурора в суд в защиту прав других лиц после
окончания исследования доказательств в судебном заседании прокурор выступал
дважды: первый раз с речью в судебных прениях как инициатор процесса, второй –
после них, давая заключение по делу в целом как прокурор. Такое положение дел,
безусловно, нарушало принцип равноправия сторон и право другой стороны на
судебную защиту.
С момента начала судебной реформы и
принятия нового Гражданского процессуального кодекса прошло не так много
времени, но намеченные указанным актом тенденции в толковании определения
процессуального положения прокурора уже сегодня пугают своим размахом и
заставляют задуматься о правильности выбранного пути.
Ни для кого не секрет, что нынешнее
участие прокурора в гражданском процессе минимизируется последовательными
усилиями законодателя.
Вместе с тем существуют определенные
ситуации, когда никто, кроме прокурора, не может исправить сложившееся
положение и восстановить нарушенные права граждан и публичных образований. К
сожалению, приходится констатировать, что о прокурорской защите нарушенных прав
юридических лиц речи вообще не идет.
В отличие от ранее действовавшего
порядка прокурор теперь не может вступить в процесс на любой стадии и дать
заключение по любым категориям дел. Согласно ст. 45 ГПК РФ прокурор вступает в
процесс и дает заключение лишь по делам о выселении, о восстановлении на
работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, а также в иных
случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и другими федеральными законами.
Пленум ВС РФ № 2 – 2003 г.[3] также подчеркивает факт ограничения
роли прокурора в гражданском процессе.
Обратить внимание судов на то, что
прокурор вправе принести представление в суд второй и надзорной инстанций на
судебное постановление лишь в случае, если он участвует в деле (часть 2 статьи
320, часть 1 статьи 331, статья 336, часть 1 статьи 371, часть 3 статьи 376).
Общие положения об участии прокурора в
деле закреплены и в статье 45 ГПК РФ, которая определяет возможность обращения
прокурора в суд с заявлением в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов
других лиц и вступления в процесс для дачи заключения по делам, определенным в
ГПК РФ и в других федеральных законах.
В данной работе автор постарается
отразить все проблемы, связанные с участие прокурора в гражданском процессе. В
работе автор опирается на действующее законодательство, судебную практику, а
также на труды отечественных ученых-процессуалистов.
Действующий Кодекс разграничил формы
участия прокурора: прокурор либо обращается в суд с исковым заявлением или с
заявлением по делам, вытекающим из публичных правоотношений, и по делам особого
производства и обладает, за некоторым исключением, процессуальными правами и
обязанностями истца или заявителя, либо вступает в процесс, начатый по
инициативе других лиц, в целях дачи заключения по делу, с правами и
обязанностями лица, участвующего в деле.
Вследствие этого прокурор, обратившийся
в суд общей юрисдикции, выступает в судебных прениях первым (ст. 190), что в
случае обращения в суд в защиту прав, свобод и законных интересов
неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов
Российской Федерации, муниципальных образований обусловлено занимаемым им
положением процессуального истца по делам искового производства либо заявителя
по иным категориям дел, а в случае обращения в суд в защиту гражданина - тем,
что прокурор инициировал производство по делу, хотя истцом (заявителем)
является лицо, в чьих интересах возбуждено производство по делу.
Прокурор же, вступивший в процесс, дает
заключение по делу после исследования всех доказательств, как это следует из
ст. 189 ГПК РФ. Об его участии в судебных прениях Кодекс умалчивает.
Во-вторых, возможности участия
прокурора в судопроизводстве по гражданским делам значительно ограничены по
сравнению с ранее действовавшим законодательством.[4]
Так, заявление в защиту прав, свобод и
законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае,
если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим
уважительным причинам не может сам обратиться в суд (ч. 1 ст. 45), а вступление
в процесс для дачи заключения по делу может иметь место лишь в случаях,
указанных в ГПК РФ и федеральных законах (ч. 3 ст. 45).
Несмотря на различные формы участия
прокурора при разбирательстве дел в судах общей юрисдикции, прокурор
по-прежнему является лицом, участвующим в деле, как это закреплено в ст. 34 ГПК
РФ, и наделен присущими этой группе участников процесса правами и
обязанностями.
Изложенная определенность форм и
порядка участия прокурора в гражданском процессе в результате детального
анализа оказывается не столь очевидной. О различном толковании норм ГПК РФ
свидетельствует также современная процессуальная литература, а также некоторые
положения информационного письма Генеральной прокуратуры Российской Федерации
от 27 января 2003 г. № 8-15-2003 «О некоторых вопросах участия прокурора в
гражданском процессе, связанных с принятием и введением в действие Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации».[5]
Например, в п. 3 данного
информационного письма речь идет об участии прокурора при рассмотрении дела во
второй инстанции судов общей юрисдикции. При этом в абз. 4 п. 3 отмечается,
что, если прокурор по каким-либо причинам реально не участвовал в суде первой
инстанции, хотя и должен был участвовать в силу ст. 45 ГПК РФ, он в
соответствии со ст. ст. 34 и 35 ГПК РФ является лицом, участвующим в деле, и
вправе обжаловать судебные постановления по этим делам путем внесения
апелляционных и кассационных представлений.
Между тем в статьях Кодекса,
закрепляющих право прокурора приносить апелляционные представления на решения
мировых судей (ч. 2 ст. 320), кассационные представления на не вступившие в
законную силу решения суда (ст. 336) и надзорные представления на вступившие в
законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений
Президиума Верховного Суда Российской Федерации (ст. 376), неизменно
указывается на наличие такого права у прокурора, участвующего в деле.
Не участвующий в деле прокурор, таким
образом, не вправе принести ни одно из перечисленных представлений на
состоявшиеся судебные акты.
Из информационного же письма Генеральной
прокуратуры следует, что правом принесения апелляционных и кассационных
представлений обладает и прокурор, не принимавший реального участия в суде
первой инстанции, хотя и должный участвовать в деле в силу закона. Причем прямо
указывается, что такой прокурор является лицом, участвующим в деле.
Полагаю, необходимо более подробно
рассмотреть данную позицию. Поскольку основывается она на толковании статей 34,
35 и 45 ГПК РФ, обратимся к ним.
В ст. 34 приводится состав лиц,
участвующих в деле, в число которых, естественно, включен и прокурор. Поскольку
формы участия прокурора в этой статье не определены, постольку лицом,
участвующим в деле, прокурор признается вне зависимости от того, обращается ли
он в суд в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц или вступает в
процесс в целях дачи заключения по делу.
В ч. 1 ст. 35 перечисляются права лиц,
участвующих в деле, в том числе право обжаловать судебные постановления и
использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве
другие процессуальные права.
Таким образом, правом принесения
апелляционных, кассационных и надзорных представлений прокурор наделен именно
как лицо, участвующее в деле.
Как видим, главной проблемой, которая
возникает при характеристике участия прокурора в гражданском процессе, является
вопрос о месте прокурора среди иных лиц, участвующих в процессе.
Первая точка зрения по указанной
проблеме заключается в признании прокурора стороной в гражданском процессе.[6] Данная позиция является
доктринальной, поскольку как утративший силу ГПК РСФСР, так и ныне действующий
ГПК РФ при регулировании положения лиц, участвующих в деле, разделяют статусы
представленных субъектов. Думается, что подобная точка зрения не является
вполне обоснованной и на теоретическом уровне. Правовое положение прокурора
имеет настолько много особенностей по сравнению со статусом стороны в
гражданском процессе, что признание их исключениями из общего правила не
представляется возможным.
Прежде всего, прокурор ex officio (по
должности, без приобретения специальных полномочий) является таким участником
процесса, в обязанности которого входят защита прав, свобод и законных
интересов других лиц (п. 1 ст. 45 ГПК РФ). В связи с этим весьма примечательным
является дело, рассмотренное Верховным судом РФ от 26 июня 1996 года.
В данном случае Президиум Верховного
Суда РФ удовлетворил протест заместителя Генерального прокурора РФ об отмене
определения Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ, а также об исключении
из постановления краевого суда указания о том, что требования от имени истца в
соответствии с Соглашением о международном железнодорожном грузовом сообщении
(СМГС) не могли быть заявлены прокурором, аргументировав это следующим.
Президиум краевого суда и Судебная коллегия Верховного Суда РФ считали
невозможным обращение прокурора в суд по данному делу по тем мотивам, что
прокурор в СМГС не назван в качестве лица, которое вправе предъявлять претензии
и иски, вытекающие из договора перевозки в международном сообщении. При этом
они ссылались на п. 1 ст. 31 и п. 1 ст. 29 СМГС, где в качестве лиц, имеющих
право на предъявление претензий, основанных на договоре перевозки, указаны
только отправитель или получатель груза, то есть стороны в договоре перевозки.
Однако прокурор и не мог быть назван в СМГС в качестве лица, имеющего такое
право, так как стороной в договоре перевозки он не является. Им заявлены
требования в интересах отправителя, то есть лица, имеющего право на
предъявление иска. Право прокурора на обращение в суд с заявлением в интересах
отправителя определялось не СМГС, а гражданским процессуальным
законодательством Российской Федерации, на территории которого был заключен
договор перевозки.[7]
Необходимо отметить, что сам прокурор,
участвуя в судебном разбирательстве, не является заинтересованным лицом: он не
связан в процессе своей позицией, а руководствуется только законом. Таким
образом, придя к выводу о незаконности или необоснованности предъявленных им
требований, прокурор обязан отказаться от иска полностью или частично, что, в
свою очередь, не лишает права заинтересованного лица настаивать на рассмотрении
дела по существу (п. 2 ст. 45 ГПК РФ).
Представляется важным обратить внимание
на то, что если прокурор обращается в суд с заявлением в защиту определенного
лица, то именно данное лицо будет являться стороной в процессе (истцом). В том
случае, когда данное лицо отказывается вступить в качестве истца либо
настаивает на прекращении дела, процесс, по общему правилу, должен быть
прекращен, даже если прокурор с этим не согласен. Именно к такому выводу пришел
Президиум Верховного Суда РФ по делу, изложенному в Постановлении от 14 июля
1999 года.
В данном случае прокурор г. Красноярска
в декабре 1994 года в интересах администрации г. Красноярска обратился в суд с
заявлением к Решетовой Н., Решетову А., Красноярскому государственному
предприятию технической инвентаризации о признании недействительным договора от
23 декабря 1993 года о совместной деятельности по финансированию строительства
жилья, удостоверения от 20 января 1994 года Решетовой Н. права собственности на
квартиру, о выселении ее с членами семьи. Определением Советского районного
суда г. Красноярска от 17 декабря 1997 года производство по делу прекращено в
связи с отказом администрации г. Красноярска от иска. Президиум Верховного Суда
РФ оставил данное решение без изменения по следующим основаниям.
В силу п. 2 ст. 125 и п. 2 ст. 215
Гражданского кодекса РФ права собственника от имени муниципального образования
осуществляют органы местного самоуправления, каковым в данном случае является
администрация г. Красноярска. Таким образом, прокурором был возбужден в суде
спор по поводу конкретных прав и обязанностей и отношений собственности на
квартиру, находившуюся ранее в муниципальном жилищном фонде, в интересах
определенного субъекта, которого суд обоснованно привлек к участию в деле в
качестве истца. В связи с этим изложенные в протесте заместителя Генерального
прокурора РФ доводы о публичном характере заявленных прокурором требований, от
которых он не отказывался, являются неосновательными. Кроме того, Президиум
Верховного Суда отметил, что ссылка президиума краевого суда, рассматривавшего
данное дело в порядке надзора, на абстрактные права граждан «не может служить
основанием для ограничения, как права собственника, так и процессуальных прав
администрации города, выступающей по делу в качестве истца».[8]
Представленный вывод Президиума
Верховного Суда полностью соответствует принципу диспозитивности, выражающемуся
в данном случае в правиле о том, что «никто не может быть принужден к
предъявлению иска против своей воли».[9]
Помимо вышеуказанных особенностей
положения прокурора в процессе, существуют иные отличия в его статусе по
сравнению со сторонами в процессе. В частности, прокурор не несет каких-либо
судебных расходов (п. 2 ст. 45, п.п. 14 п. 1 ст. 89 ГПК РФ), ему не может быть
предъявлен встречный иск, так как он предъявляется истцу по делу, прокурор не
может закончить дело мировым соглашением (п. 2 ст. 45 ГПК РФ). Одной из главных
особенностей участия прокурора в гражданском процессе является его возможность
по окончании прений выступить с заключением, вне зависимости от того, кем было
возбуждено дело (п. 3 ст. 45 ГПК РФ).
Необходимо отметить, что и судебная
практика Верховного Суда строго придерживается правила о том, что прокурор не
является стороной в процессе. Так, например, по одному из дел, рассмотренному в
1985 году, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР
отметила, что поскольку прокурор истцом по делу не является, то и срок исковой
давности должен исчисляться не с того момента, когда он узнал о состоявшейся
между истцом и ответчиком сделке, а со дня, когда истцу стало известно о
совершении незаконной сделки, то есть со дня ее заключения.[10]
Итак, можно сделать вывод о том, что
прокурор не является стороной в процессе. Пожалуй, в большей степени
соответствует истине точка зрения, выраженная М. С. Шакарян, которая
заключается в том, что прокурор, не являясь субъектом спорного правоотношения и
не имея возможности распоряжаться материальным правом, при предъявлении иска
занимает положение истца в процессуальном смысле.[11] Попытка законодательного
закрепления данной точки зрения сделана в п. 2 ст. 45 ГПК РФ, в котором
установлено, что «прокурор, подавший заявление, пользуется всеми
процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за
исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате
судебных расходов». Тем не менее представляется, что законодатель не был
полностью последователен в утверждении данной позиции, пойдя на компромисс в
вопросе об объеме полномочий прокурора. В результате становится невозможным
утверждать, что прокурор является истцом в процессуальном смысле, поскольку его
статус согласно современному гражданскому процессуальному законодательству
по-прежнему существенно отличается от правового положения стороны в гражданском
процессе. В частности, прокурор, в соответствии с ГПК РФ, вправе вступать в
процесс, давать заключения, подавать кассационные и надзорные представления и
т.д. В новом ГПК РФ, по сравнению с предыдущим, ограничены лишь основания
применения данных полномочий. Таким образом, более правильно в данном случае
говорить о статусе прокурора как об особом участнике гражданского процесса,
основными задачами которого является защита общественных благ и интересов
общества (пусть даже выражающихся в защите прав и свобод человека), охрана
правопорядка. Н. А. Чечина вслед за Е. В. Васьковским предлагает обозначить
данное положение прокурора как «правозаступничество».[12]
Необходимо отметить, что представленное
противоречие между теорией и практикой представляет собой результат компромисса
законодателя в отношении объема полномочий прокурора в гражданском процессе.
Дело в том, что в период разработки нового ГПК РФ активно пропагандировалась
точка зрения, согласно которой участие прокурора в гражданском процессе должно
было быть сведено к минимуму. В частности, в одном из проектов ГПК предлагалось
упразднить такие полномочия прокурора как дача заключений по гражданским делам,
возможность вступления в дело в любой стадии процесса, полномочие на принесение
кассационных жалоб и частных протестов и т.д.[13]
Представителями определенных политических группировок высказывались еще более
радикальные точки зрения, заключающиеся в том, что участие прокурора в
рассмотрении судами гражданских дел является «юридическим атавизмом».[14] Данная позиция является во
многом обоснованной. Дело в том, что активное участие прокурора в процессе
(например, дача заключений) может негативно отразиться на реализации таких
принципов судопроизводства как законность, состязательность, независимость
суда. Сама же концепция надзора за законностью решений суда противоречит
Конституции РФ.
Страницы: 1, 2, 3
|
|
