Статья: Храм-загадка
Статья: Храм-загадка
Ю. А. Пелевин, кандидат исторических наук
Храм,
о котором пойдет речь, возведен в 1789 году и находится в поселке Быково
Раменского района Московской области. От Москвы недалеко, но путь к нему
многотруден, ибо прямого и удобного подъезда нет. Добираются сюда разве только
те, кто по-настоящему ценит старое храмозодчество. Быковский же храм удивителен
по своей архитектонике и загадочен в своем «происхождении».
Он
двухэтажный; верхняя церковь посвящена Владимирской иконе Божией Матери, нижняя
– теплая, ныне действующая – Рождеству Христову. Здание кирпичное, облицовано
снаружи белым камнем. По оригинальности проектного решения и разработке
архитектурных форм памятник уникален. Правда, его принято относить к так
называемой «псевдоготике», или к «ложной русской готике», или «неоготике», но,
разумеется, подобные определения не исчерпывают всех особенностей постройки, не
имеющей прямых аналогий в российском зодчестве.
Быковская
усадьба сложилась в целостный комплекс к концу XVIII века, когда имением владел
Михаил Михайлович Измайлов (1719–1800). Многие годы он возглавлял Кремлевскую
экспедицию дворцовых строений, короткое время занимал посты главнокомандующего
и начальствующего гражданской частью в Москве и губернии. У Екатерины II
Измайло был в чести, с воцарением же Павла I «за старостию и слабостию
здоровья» его отправили в отставку.
Многие
исследователи считают создателем Быковской усадьбы и церкви знаменитого зодчего
Василия Ивановича Баженова. В 1767-1775 годах он работал над перестройкой (в
итоге не осуществленной) Московского Кремля, где собирался проложить новые
улицы, выходящие на обширную площадь, и воздвигнуть грандиозный дворец, в
1775-1785-х - возводил дворцовый ансамбль в Царицыно (также им не законченный).
Оба проекта непосредственно «курировал» М. М. Измайлов. Отсюда и предположение:
почему бы Баженову было не построить заодно и усадебный комплекс для своего
начальника? Однако житейская логичность подобного предположения не
подкрепляется никакими источниками. Да что там источники – с первого взгляда
видно: архитектоника Владимирской церкви слишком отличается от архитектоники
всех известных баженовских построек. Тем не менее, в многочисленных буклетах,
путеводителях, справочниках относительно церкви в Быково без каких-либо
оговорок утверждается авторство В. И. Баженова – взять хотя бы брошюру такого
авторитета, как М. А. Ильин1.
От
первоначального ансамбля в усадьбе уцелел лишь пейзажный парк с ротондальной
беседкой и интересующий нас храм. Утверждение, что быковское имение
проектировал один архитектор, тоже весьма шатко. Беседка являет собой эталон
классицизма и «принадлежит к лучшим образцам парковой архитектуры конца XVIII
века»2 (она наверняка составляла единое стилевое целое с усадебным домом) тогда
как храм возведен в совершенно иных формах. Между тем, Баженов со второй
половины 1770-х и в первой половине 1780-х вырабатывал свой собственный стиль.
Его искания далеко отстояли и от академического классицизма, который он
исповедовал при строительстве Кремлевского дворца, и от «готики» Быковского
храма, что сразу становится очевидным при сравнении последнего с корпусами
царицынского дворцового ансамбля.
Церковь
отличается не только сложными тектоническими решениями, но и уникальностью
планировки, в основе которой лежит овал (эллипс). В России никогда не бывало
овальных в плане церквей – Быковская, пожалуй, единственная. Да и в светских
постройках овальные залы до крайности редки.
Доводилось
ли вам, уважаемый москвич, хоть бы раз в жизни побывать в эллиптическом
пространстве? Вряд ли. Потому что здания с овальными помещениями в Москве и ее
окрестностях (как, впрочем, и в других русских городах) можно пересчитать по
пальцам одной руки. Ну, например, Дом-комод на Покровке, усадебные дома князя
С. С. Гагарина в Никольском-Гагарино (1774-1776), архитектор И. Старов) и графа
В. Г. Орлова в имении Отрада (начат в 1774, архитекторы К. Бланк, Д. Желярди,
М. Быковский)…
Да,
Баженов тоже не чуждался криволинейных форм. Сохранился, в частности,
выполненный им проект Малого Полуциркульного дворца Екатерины II в Царицыне с
эллипсоидной залой (в наши дни его наконец-то достроили), собирался он и
собственный дом возвести, где была овальная гостиная. Но храмов с овальной
планировкой зодчий никогда не проектировал.
Вообще
творчество В. И. Баженова являет собой поразительный феномен в истории русской
архитектуры: не сохранилось ни одной «числящейся» за ним постройки, которая
дошла до нас в первоначальном виде и которую с полной достоверностью можно
считать его созданием. Не потому ли историки архитектуры с таким упорством
стремились и стремятся именно Баженову приписать все уникальные здания конца
XVIII – начала XIX века?
Не
избежал этой участи и Владимирский храм. Между тем в его экстерьере слишком
много оригинальных особенностей. Фасад изобилует вытянутыми стрельчатыми
формами - удлиненным остроконечным порталам вторят аналогичные окна, аттики и
проемы башен-колоколен. Храм завершается куполом, окруженным множеством
шпилями-пинаклями; точно такие же высятся и над башнями. Их многочисленность –
еще одна самобытная черта здания. Что же касается В. И. Баженова, то он никогда
не ставил на свои постройки столько пинаклей.
Наиболее
эффектен западный фасад, фланкированный парными колокольнями и украшенный
открытой балюстрадой с широкой изящно выгнутой двухмаршевой лестницей белого
камня. Подобных феерических лестниц наше храмовое зодчество не знало ни тогда,
ни потом. Кажется, этот церемониальный, очерченный легким парапетом всход ведет
не в храм, а во дворец. Кстати, столь знаменательная лестница изначально не
предусматривалась: она отсутствует на проектном листе, находящемся в
Архитектурном музее, а также на эскизном чертеже в Историческом музее. Листы
сильно разнятся по манере исполнения и, бесспорно, выполнены двумя разными
лицами, причем явно не В. И. Баженовым, имевшим совсем иной графический почерк.
Когда-то
Владимирскую церковь обильно украшала скульптура, которая никогда не являлась
предметом специального изучения. Исследователи даже не упоминают о ней. Однако
ее запечатлела сохранившаяся акварель архитектора А. Н. Бакарева (1804)3. Между
окон по западной стене трапезной высятся четыре фигуры – их можно отождествить
с четырьмя евангелистами. На фронтоне над центральным порталом помещен барельеф
Спаса Смоленского, что кажется странным, ибо, по церковным канонам, над
западным входом должно быть изображение, соответствующее посвящению храма (в
данном случае - Владимирская икона Божией Матери). Скульптурный декор дошел до
нас в незначительной своей части: уцелели лишь отдельные горельефные медальоны,
но они до сих пор не атрибутированы, и кто на них изображен – мы не знаем.
Осталось
упомянуть отдельно стоящую колокольню. Про нее мало что известно.
Предположительно она относится к середине XIX века и сооружена по проекту И. Т.
Таманского в стилевом подражании храму.
Итак,
вопрос об авторстве Быковского памятника до сих пор остается открытым. Ответ на
него, возможно, могли бы дать архивные документы Кремлевской экспедиции
дворцовых строений, но они погибли в 1812 году. Крайне мало осталось и
письменных свидетельств о В. И. Баженове. Все это порождает догадки и домыслы,
превращающиеся со временем в метафакты. Между тем храм настолько нетривиален и
не подходит ни под какие ранжиры, что его нельзя даже гипотетически отнести к
творчеству какого-либо определенного архитектора. Заморский гастролер? Не
похоже. Никто из иностранцев, работавших в то время в России, ничего подобного
не создавал. Или некий маэстро однажды прибыл в Россию с тем, чтобы построить
одну единственную церковь и тут же уехал, не оставив по себе никаких следов? Но
так не бывает.
Сохранившиеся
проектные листы Быковского храма (неподписные и недатированные), как уже говорилось,
выполнены разными лицами. Значит, речь может вестись о нескольких авторах?
Первоначальный проект составил один архитектор, а строительство осуществлял
другой, вносивший изменения и дополнения по ходу дела. Подобная практика была
широко распространена в ту эпоху. Тогда кто они? И вновь мы попадаем в область
загадок и гипотез.
На
искомую роль подходит, к примеру, Матвей Казаков, ученик и сподвижник Баженова.
Казаков имел свою архитектурную команду – вот и объяснение различия почерков на
чертежных листах. А. И. Михайлов – крупнейший исследователь творчества В. И.
Баженова - находил в декоре Быковского храма мотивы, заставляющие вспомнить
Царицынский и Петровский дворцы М. Ф. Казакова, а также приписываемые этому
зодчему церкви в Петровском-Алабине и на Гороховом поле. «Все это не позволяет
отнести церковь в Быково к произведениям Баженова, прежде чем не будет
проведено тщательное сопоставление ее форм с творчеством Казакова»4. Между
прочим, предположение об авторстве Казакова еще в 1930-х годах, задолго до А.
И. Михайлова, высказывал Алексей Гречь в своей книге «Венок усадьбам»,
написанной в Соловецком лагере и увидевшей свет лишь недавно5. Однако историки
архитектуры последующего поколения сколько-нибудь углубленного изучения
быковского памятника так и не предприняли, и на сегодняшний день однозначно
атрибутировать его нельзя. Храм – загадочный, исполненный удивительной гармонии
и красоты, и притом не признанный, не вошедший в анналы, - продолжает стоять в
стороне не только от Новорязанского шоссе, но и от магистрального пути эволюции
русского зодчества…
Список литературы
1.
Ильин М. А. Баженов. М., 1954. С. 52-54.
2.
Памятники архитектуры Московской области. Каталог. Т. 2. М., 1975. С. 163.
3.
Три века русской усадьбы. Живопись, графика, фотография. Изобразительная
летопись. XVII – начало XX в. Альбом-каталог. М., 2004.
4.
Михайлов А. И. Баженов. М., 1951. С. 188.
5.
Гречь А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. Вып. 32. 1995. С.169.
|