Сочинение: Символика в поэме А. Блока «Двенадцать»
Сочинение: Символика в поэме А. Блока «Двенадцать»
По
определению, символ — это один из способов скрытого сравнения. В отличие от
других подобных литературных приемов — метафор, гипербол и прочих, символы многозначны,
то есть каждый человек воспринимает их так, как ему это нравится, и так, как он
их лично понимает. Точно так же и в художественном тексте символы появляются не
столько благодаря сознательному расчету автора на то, что читатель увидит в них
что-то конкретное, сколько по причинам подсознательным, зачастую они связаны с
весьма абстрактными ассоциациями писателя по отношению к разным словам,
предметам и действиям. В какой-то мере символы могут послужить при раскрытии
авторской позиции, но из-за неоднозначности их восприятия никаких точных
выводов, как правило, сделать нельзя.
Поэма
Александра Блока “Двенадцать” достаточно богата символикой, что вообще
характерно для лирики серебряного века, и далее мы попытаемся собрать эти
символы в некую единую систему.
Ритм
первой главы “Двенадцати” выдержан в стиле народном, которым обычно
сопровождались выступления маленьких кукольных театров — вертепов или разные
скоморошьи представления. Такой прием сразу дает ощущение нереальности. Тут же
добавлен такой элемент, как огромный холст, весьма похожий на экран кинотеатра.
Этот подход, в сочетании с постоянными контрастами “черное — белое”, создает
впечатление, что мы смотрим какой-то фильм или выступление того же самого
вертепа, и это впечатление не исчезает до самого конца поэмы. Пейзаж опять-таки
графичен: белый снег — черное небо — ветер — огни. Эти легко представимые
детали отнюдь не придают реальности картинам, зато легко ассоциируются с
кадрами из фильма “Терминатор”, который, в свою очередь, сюжетно связан с Апокалипсисом.
Черно небо, снег и огонь — вполне подходящие символы для земли, над которой
навис гнев Божий.
Для
продолжения темы Страшного суда можно взять главную песнь исландской “Старшей
Эдды” — “Прорицание Вёльви”. Согласно скандинавской мифологии, концу света
предшествует трехлетняя зима, называемая “Фимбульветр”, которая начинается с
того, что волк поедает солнце. Во время этой зимы происходят братоубийственные
войны, так про нее и говорится — “...время волков и троллей — великий блуд”. На
это прямо указывают некоторые детали “Двенадцати” — все тот же черно-белый
пейзаж, сход проституток, даже волк имеется, — правда, в виде облезлого пса! По
“Эдде”, после этой зимы произойдет Последняя Битва, когда “хорошие” божества —
асы и герои выйдут против нехороших троллей, великанов, волка, Феприза и змеи
Мидгард — “мировой змеи”. Вспомним эпизод из последней главы, когда
“двенадцать” грозят именно штыком псу, то есть волку, и снежным сугробам, в
которых, как известно, справляют свадьбы ведьмы, тролли и прочая нечисть.
Однако роль “двенадцати” в этой системе четко не определена — то ли это
“хорошие” асы, то ли кровавые тролли, пожиратели трупов, разжигатели мирового
адского пожара, вместе с которыми — волк.
Двенадцать
— ключевое число поэмы, и множество ассоциаций можно связать именно с ним.
Прежде всего это двенадцать часов — полночь, двенадцать месяцев — конец года.
Получается какое-то “пограничное” число, так как конец старого дня (или года),
а также начало нового — это всегда преодоление некоего рубежа, шажок в неизвестное
будущее. У А. Блока таким рубежом стало падение старого мира. Неясно, что
впереди. Наверное, “мировой пожар” вскоре перекинется на все сущее. Но это
вселяет и некоторую надежду, ведь гибель старого мира обещает рождение чего-то
нового. Так в христианстве, где избранные обретут рай, так у скандинавов, где
во время Последней Битвы рухнет мировой ясень Иидрасиль, обрушатся и небеса, и
преисподняя (кстати, созданные из трупа некоего великана). Но спасутся
некоторые асы, и мужчина с женщиной, которые Будут питаться Росой по утрам И
людей породят.
Другая
числовая ассоциация — это двенадцать апостолов. На это косвенно указывают и
имена двух из них — Андрюхи и Петрухи. Вспомним и историю апостола Петра,
трижды отрекшегося от Христа за одну ночь. Но у А. Блока наоборот: Петруха за
одну ночь трижды возвращается к вере и трижды вновь отступает. К тому же он —
убийца своей бывшей возлюбленной.
Замотал
платок на шее — Не оправиться никак.
Платок,
как петля, на шее, и Петр превращается в Иуду. А роль предателя Иуды играет
Ванька (Иоанн).
И
идут без имени святого Все двенадцать — вдаль.
Ко
всему готовы, Ничего не жаль...
Их
винтовочки стальные На незримого врага...
А
чуть раньше: “Эх, эх, без креста!” Получаются какие-то антиапостолы — с
винтовками вместо креста, уголовники, грабители, убийцы, готовые стрелять хоть
в сугроб, хоть в буржуя, хоть в собаку, хоть во всю Святую Русь, хоть в самого
Иисуса Христа. И вдруг А. Блок неожиданно разрушает концепцию антиапостолов —
тем, что возглавляет их шествие, правда, невидимо для них, Иисус Христос с
кровавым флагом! Еще одна важная деталь связана с этими “двенадцатью”: “На
спину б надо бубновый туз!” Здесь можно подобрать разные объяснения. Во-первых,
“двенадцать” — это каторжники, а туз — знак отличия от мирных граждан. Во-вторых,
это красочно наряженное языческое шествие, святочные колядки, например.
В-третьих — крестный ход, тогда и Иисус Христос на месте. Далее, “туз”
по-английски “асе”, и снова вспоминаются скандинавские асы, которых, кстати,
было тоже двенадцать. А может быть, это просто революционный патруль и красные
тузы — опять-таки для отличия.
Сложная
система символики Александра Блока не дает возможности сказать, кто такие эти
“двенадцать”. Но это не столь и важно. Благодаря символике поэма получилась
весьма емкой. Здесь и история греха с последующей расплатой, и убийства с
раскаянием и забвением, но самое главное — это идея гибели и поругания старого
мира. Был ли он хорош или плох, уже не имеет значения. Падение свершилось, и
можно только надеяться, что впереди будет нечто лучшее.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.coolsoch.ru/
|