Сочинение: Как в поэме А. А. Блока «Двенадцать». обнаруживается сломленность старого мира?
Сочинение: Как в поэме А. А. Блока «Двенадцать». обнаруживается сломленность старого мира?
Современники
поэта Александра Александровича Блока и более поздние исследователи его
творчества, вновь и вновь обращаясь к поэме “Двенадцать”, задавались неизменным
риторическим вопросом: “Как мог человек, воспитанный в духе дворянских традиций
XIX столетия, посвятить поэму тем, кто насильственным, варварским способом эти
традиции искореняет?” Подобное недоумение вполне объяснимо, ибо во время
революции и после нее творческая интеллигенция повсеместно воспринималась как
художественный проводник идей “буржуев и кулаков”. Да и сама революция по
замыслу ее теоретиков и практиков в своей “программе минимум” должна была
привести к установлению диктатуры пролетариата, что подразумевало вполне
однозначное отношение ко всем остальным слоям населения. Так почему же
поэт-символист Александр Блок воспел в своей поэме эту революцию? На самом
деле ответ на этот вопрос Блок заложил в самой поэме “Двенадцать”. Музыку
революции, которую слышит поэт, он пытается передать читателю посредством
стихов. Блок говорил: “Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте
Революцию”. Революция, по мнению Блока, прекрасна! Несмотря на охватившие страну
ужас и хаос, все это суть очищение, через которое просто необходимо пройти
России. И если смотреть на поэму сквозь призму подобного восприятия событий, то
уже не покажется странным, что Блок столь воодушевленно описал в “Двенадцати”
сломленность старого мира. Символ торжества мира нового дается читателю сразу,
без какой-либо предварительной подготовки: От здания к зданию Протянут
канат.
На
канате — плакат: “Вся власть Учредительному собранию!”.
Это
торжество есть свершившийся факт. Он уже не ставится под сомнение ироничной
интонацией или каким-либо нелепым эпитетом. И уже ему, этому факту, твердо
стоящему на ногах пролетарской свободы — не той, которая “заканчивается там,
где начинается свобода другого”, а вседозволитель-ной и анархичной, — противопоставлены
бьющиеся в предсмертных конвульсиях силуэты старого мира: Старушка, как
курица, Кой-как переметнулась через сугроб.
—
Ох, Матушка-Заступница! — Ох, большевики загонят в гроб!..
А
это кто? —Длинные волосы И говорит вполголоса: — Предатели! Погибла Россия!
—
Должно
быть, писатель — Вития...
Вон
барыня в каракуле К другой подвернулась: Уж мы плакали, плакали...
Поскользнулась
И — бац — растянулась!..
Человеческие
образы, символизирующие ломающийся на глазах старый мир, нелепы и комичны. Они,
подобно куклам из “Театра абсурда”, которых бесцеремонно дергают за нитки,
заставляя совершать различные телодвижения и произносить глупости искаженными
голосами, наполняют собой пустоту мыльного пузыря, а их отраженные на радужной
выпуклой поверхности лики вызывают лишь горькую усмешку: А вон и долгополый
— Сторонкой — за сугроб...
Что
нынче невеселый, Товарищ поп? Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед И
крестом сияло Брюхо на народ?..
Александр
Блок, как истинный гений символизма, одним незатейливым словосочетанием
продемонстрировал разверзшуюся между противостоящими друг другу мирами
бездонную пропасть. Именно “товарищ поп” есть символ антагонистичности старого
и нового, их полной несовместимости и жесточайшей уродливости в случайных сочетаниях,
не вызывающей при этом ни капли жалости.
Совокупность
социально-нравственных ценностей в душах и умах красногвардейцев, устами
которых Блок озвучивает настроения нового мира, соответствует представлениям о
соотношении цели и средств для ее достижения. Если уж рушить старый мир, то
жестоко, кощунственно и до основания: Революционный держите шаг! Неугомонный
не дремлет враг! Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в Святую
Русь — В кондовую, В избяную, В толстозадую!..
Убийство
“толстомордой Катьки”, у которой “керенки есть в чулке” и которая невесть чем
занята в кабаке с Ванюшей, воспринимается отнюдь не как преступление, а
напротив, как деяние, направленное на укрепление нового мира. Некоторое
нравственное колебание Петруши, усомнившегося в праведности содеянного, вскоре,
благодаря увещеваниям остальных одиннадцати, переходит в фазу абсолютной
уверенности в верности того пути, который они себе избрали. Назад дороги нет:
Эх, эх! Позабавиться не грех! Запирайте етажи, Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба — Гуляетнынче голытьба!..
Финал
же поэмы ставит окончательную и жирную точку в конфликте старого и нового.
Появление Иисуса Христа под кровавым знаменем революции, возглавляющего
стройный марш двенадцати апостолов-революционеров, стало последним гвоздем в
крышке гроба старого мира, окончательную и безоговорочную сломленность которого
символически изобразил в своей поэме Александр Блок.
Конечно
же, объективную оценку любым социально-политическим событиям может поставить
только История. Слишком много воды должно утечь, прежде чем станет окончательно
ясно, какая из двух противоборствующих сторон была наиболее близка к истине,
какое из двух зол было для страны наименьшим. Вот уже почти столетие минуло с
тех пор, как свершилась революция, однако единого мнения по этому поводу
никогда не было и нет по сей день. Тем более нельзя найти ответ на вопрос: “Кто
прав?” в поэме “Двенадцать”. Блок не ставил перед собой задачу заклеймить
позором “буржуев” и воздвигнуть литературный памятник пролетариям всех стран,
соединившимся в едином и страстном порыве. Он обозначил труднейшую для него и
его современников, да и для всех, кто жил до него и будет жить после, проблему
выбора: либо сгнить вместе с разлагающимися останками старого буржуазного общества,
либо искрой сгореть в безжалостном пожаре революции.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.coolsoch.ru/
|