Реферат: Хунну

Военные действия против северных сюнну продолжались и в течение последующих трех лет. В результате северные сюнну потерпели полное поражение, шаньюй был убит. В ходе этих боев китайские войска овладели землями Иу (Хами), захваченными ранее северными сюнну.[35] По-видимому, к концу I в. основные силы северных гуннов были разгромлены, значительная часть их была расселена в пограничных областях Ханьской империи. И хотя в дальнейшем многие из покорившихся северных сюнну восставали против китайских властей, последние с ним, сравнительно легко расправлялись. Сильная держава сюнну перестала существовать. Но остались мелкие владения, уделы в Северо-Западной Монголии.[36] Об этом свидетельствует тот факт, что уже в 104 г. северный шаньюй прислал посланника с дарами, прося о заключении договора, основанного на мире и родстве, подобно прежнему договору с Хуханье. Китайский император Хэди (88—.106 гг.) щедро вознаградил посланника, но отправил его обратно без ответа.[37] То же самое повторилось в 105 г., когда посланник шаньюя прибыл в Дуньхуан с дарами для двора и просил направить к нему посла. В качестве заложника он обещал прислать своего сына. Царствовавшая тогда вдовствующая императрица Дэн-тайхоу щедро наградила посла сюнну, но ответа опять не дала.[38]

Таким образом, Ханьская династия в это время могла пренебрегать союзом с сюнну, так как они не представляли собой реальной силы, способной угрожать империи. Так продолжалось до III в. За это время южные сюнну совместно с покорившимися северными сюнну неоднократно поднимали восстания, вызванные чрезмерным угнетением местными властями. Но китайским властям с помощью ухуаней, сяньби и цянов удалось сравнительно быстро подавить эти восстания. Останавливаться на ходе этих восстаний нет особой необходимости. Заслуживает внимания лишь тактика борьбы Ханьской империи с кочевниками. Так, после усмирения восстания 140 г. в политическом отношении было принято предложение главного военачальника (да цзянцзюнь) Лян Шана, направленное на подкуп старшин сюнну и мирное их покорение. В то же время в военном отношении применялась тактика отсиживания в укрепленных крепостях. Об этой тактике Ляп Шан в своем докладе писал: «Срединное государство спокойно и давно не знает войн. Сосредоточить в поле лучшую конницу и решать победу под градом стрел в это время—вот то, что является преимуществом кочевых народов и слабостью Китая.

Находиться на городской стене с тугим самострелом, упорно защищаться в укрепленном лагере и выжидать, пока противник ослабеет,—в этом преимущество Срединного государства и слабость кочевников...».[39]

Из крупных восстаний южных сюнну следует отметить восстание 156 г. и особенно восстание в конце 1158—начале 159 г., когда все аймаки (роды) южного шаньюя, объединившись с сяньби и ухуанями, опустошали 9 пограничных областей. Восстание усмирил Чжан Хуань.

В царствование трех последних императоров Восточной Ханьской династии, как известно, китайская империя переживала кризис: возникла борьба военно-феодальных клик за власть, а в 189 г. вспыхнуло крупное крестьянское восстание «Желтых повязок». В этих условиях сюнну, проживавшие на территории китайской империи, получили известную свободу действий, так как контроль над ними был ослаблен. Некоторые из них присоединились к крестьянским повстанцам, другие перешли на службу военно-феодальных групп и приняли участие в междоусобице феодалов. Например, Цао Цао после усмирения в округе Бинчжоу заставил служить в своих войсках значительное число сюнну. Об этом сообщаемся в биографии чиновника Лян Си, назначенного на должность цыши в Бинчжоу в тот период, когда местные жители, подняв восстание, вступили в контакт с сюнну и другим некитайским населением. Лян Си удалось подавить восстание, часть населения, в том числе и сюнну, вовлечь в армию, а их семьи—несколько десятков тысяч человек переселить в Е. Это переселение вызвало недовольство, но недовольные сурово карались: «В отношении тех, кто не подчинялся приказам, применяли войска и каратели. Обезглавили свыше тысячи человек, а подчинившихся насчитывалось десятки тысяч».[40]

История отношений сюнну с Китаем на этом не заканчивается. В период Саньго (220—265 гг.) и Западной Цзинь (265—316 гг.) сюнну по-прежнему населяли северные пограничные области и находились под контролем китайских властей. При этом сюнну продолжали перекочевывать в Китай из-за Великой стены. Так, в начале царствования цзиньского У-ди (266—290 гг.) еще 20 тыс. кибиток, или юрт, перешли границу и поселились в Хэси под старым городом Иян-чэн. С этого времени сюнну проживали совместно с китайским населением в областях Пинъяя, Сихэ, Тайюань, Синьсин, Шандан и Лэпин,[41] т.е. на территории современных провинций Шаньси и частично Автономной области Внутренняя Монголия.

Несмотря «на контроль со стороны китайской администрации, сюнну доставляли немало хлопот, как междоусобной борьбой, так и выступлениями против китайского гнета. Так, в начале 271 г., т. е. вскоре после создания Западной Цзиньской империи, поднял восстание шаньюй Лю Мэн. Но по наущению китайского командования он был убит своим подчиненным (старшиной восточного аймака) Ли Цюем. После этого китайцам удалось усмирить сюнну, которые на некоторое время успокоились.[42]

В 280 г. один из крупных чиновников—Го Цинь из Сихэ представил доклад, где указал на значительную концентрацию сюнну и на возможность их выступления. Из предосторожности он предлагал переселить их.[43]

С другой стороны, несмотря на опасность поселения сюнну в одном месте, этот процесс продолжался в связи с изъявлением покорности все новых и новых групп сюнну. Так, в 284 г. из-за границы прибыло 29300 сюнну во главе с Ху Тайэхоу, изъявивших желание покориться. Они были поселены в Сихэ./10/ Осенью 286 г. сюнну Ху Дудабо и Ху из рода Вэйша, возглавляя каждый большие и малые роды, а всего более 100 тыс. человек, прибыли в Юн-чжоу и заявили о своей покорности. В следующем году покорилась еще одна группа сюнну (11 500 человек). Они пригнали 22 тыс голов крупного и 105 тыс. голов мелкого рогатого окота.[44]

В дальнейшем, до 294 г., китайские хроники ничего не сообщают о сюнну. По-видимому, в этот период они мирно жили в пограничных областях, не вызывая тревоги у китайских властей.

Однако в 294 г. началась борьба сюнну за свою независимость, в начале носившая локальный характер. В середине этого года восстал Хэсань. Он напал на Шандан, убил чжанши (одного из ведущих чиновников) и вступил в Шанцзюнь./8/ «Правда, через три месяца Хэсань покорился вместе со своими соплеменниками и был убит Цинъским дувэем[45].

Однако восстание сюнну на этом не закончилось. Оно послужило толчком к дальнейшим массовым выступлениям сюнну и других некитайских племен. Уже в 296 г. младший брат убитого Хэсаня—Дуюань поднял восстание не только сюнну, но и цян (из двух областей — Пинъи и Бэйди)[46] и хусцев (возможно, ухуань и сяньби) из Лушуй[47].

С этим восстанием связано дальнейшее укрепление позиций сюнну вовлечением других некитайских народов в длительную борьбу с династией Западная Цзинь, завершавшуюся через двадцать лет полным разгромом китайских войск и уничтожением власти династии Западная Цзинь .в Северном (Китае. Поэтому не случайно в «Цзинь шу» глава о северных ди (сюнну) заканчивается следующими словами (после краткого описания восстаний Хэсаня и Дужаня): «После этого северные ди постепенно стали процветать, а Срединную равнину охватила смута».[48]

ГЛАВА 2. КИТАЙ И СТЕПЬ. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГУННОВ И СЯНБИЙЦЕВ.

Цзесцы появляются на исторической арене Китая в период Шестнадцати государств пяти северных племен, продолжавшийся 135 лет—с 304 по 439 г. В это время вся северная часть Китая оказалась во власти пяти кочевых племен: сюнну, цзе, сяньби, ди и цян, которые поочередно захватывали китайские земли, создавая на них собственные государственные образования, число которых, по традиционным подсчетам, составляло шестнадцать. Непосредственной причиной, положившей начало этому периоду, явилась «смута, поднятая восемью князьями», тесно связанная с борьбой за власть, происходившей при дворе династия Цзинь. Смута продолжалась всего 15 лет, но она вызвала страшные потрясения, поколебавшие самые глубинные основы китайской государственности, и привела в конечном результате к значительным сдвигам в китайском этносе и культуре.

В 290 г., после смерти императора У-ди, престол перешел к его наследнику, недалекому императору Хуэй-ди. В делах управления Хуэй-ди помогал Ян Цзюнь, относившийся к роду Ян, к которому принадлежала и жена покойного императора У-ди. Это вызвало недовольство ловкой и коварной интриганки, жены Хуэй-ди, принадлежавшей к роду Цзя. Она приказала Сыма Вэю, носившему титул Чу-ван, убить Ян Цзюня, а дела управления передала в руки представителя императорского рода Сыма Ляна, носившего титул Жунань-ван. В результате между тремя родами—Ян Цзя и Сыма—разгорелась ожесточенная борьба за власть. Вскоре по приказу императрицы Сыма Вэй убил Сыма Ляна, но и его самого ждала смерть. Коварная императрица казнила верного слугу, обвинив его в злодейском убийстве Сыма Ляна; вместе с ним погиб и сын императора Хуэй-ди, наследник престола. Тогда, стремясь якобы наказать преступницу, выступили восемь князей из фамилии Сыма, которые на самом деле вели между собой непримиримую борьбу за власть. Вот эта междоусобица и получила в истории название «смута, поднятая восемью князьями»; она-то и подорвала в значительной степени могущество династии Цзинь.

Упадок китайского государства, естественно, не мог не сказаться на его отношениях с соседними народами. Вооруженная борьба с соседями проходит красной нитью через вою историю Китая, и о ней рассказывается во всех наиболее древних из дошедших до нашего времени литературных памятниках. Историк Чэже Шоу (233—297), автор «Записей о трех царствах» (Саньго чжи), начинает «Повествование об ухуанях и сяньбий-цах» словами: «В Ши--цзине написано, что [племена] мань и  вызывают беспорядки в Ся (Китай.)» а в Ши-цэине говорится, что сяньюни (сюнну) свирепствуют. Давно они уже причиняли бедствия Срединному государству!»[49]. Еще в 177 г., во время обсуждения целесообразности похода против сяньбийцев, Цай Юн, сановник ханьского императора Лин-ди, говорил: Шу-цзин предостерегает о беспорядках в Ся, [вызываемых племенами мань и], в И-цзине говорится о нападениях на [племя] гуйфан, при династии Чжоу совершались походы против сяньюней и южных варваров в области Цзин, при династии Хань имели место события, связанные с горой Тяньянь и [местностью] Ханьхай (имеются в виду походы ханьского военачальника Хо Цюйбина против сюнну.). Таким образом, уже давно совершались карательные походы против иноплеменников»[50]

Правда, с древнейших времен Китай вел борьбу не со всеми многочисленными кочевыми народами сразу, а с каждым в отдельности в различные исторические эпохи. Фань Е пишет: «Рассуждая о происходивших событиях, скажу: „ [Если говорить] о варварах четырех сторон света, чинивших разбой, то они усиливались одни за другими. Сюнну свирепствовали во времена расцвета династии Хань, западные цяны буйствовали в период ее возрождения, в правление 'императоров Лин-ди и Сянь-ди одно за другим процветали два варварских племени (ухуани и сяньбийцы.)"»[51]Теперь же, при династии Цзинь, против Китая одновременно выступало пять различных племен, относящихся к четырем разным этническим группам.

Другая особенность состоит в том, что прежде враждовавшие с Китаем племена жили за пределами собственно китайских земель; время от времени они совершали грабительские набеги, а затем снова уходили в родные степи. Чтобы обезопасить себя от вторжений чужеземцев, китайцы использовали естественные преграды—реки, горные хребты, создавали грандиозные оборонительные сооружения: «Небо создало горы и реки, династия Цинь воздвигла Великую стену, династия Хань построила укрепленную линию, для того чтобы отгородить внутренние земли от внешних, отдалить тех, у кого разные с нами обычаи»[52]

К периоду Шестнадцати государств пяти северных племен положение в корне изменилось: кочевые племена обитали уже не за пределами Китая, а жили на китайских землях. Это позволяло им «следить за состоянием управления, осуществляемого императорами, использовать благоприятные случаи, если возникали беспорядки, видеть происходящие раздоры, создающие опасность гибели государства; разве [при таком положении] могли они не собирать вооруженных свистящими стрелами воинов и не нарушать постоянный, установленный Небом порядок!»[53] Другими словами, кочевники, живя на китайских землях, получили возможность поднимать мятежи и выступать против Китая в наиболее благоприятное для них время. Кроме того, как говорил цзиньский сановник Цзян Тун, «живут же они в пределах государства, не отделенные от него естественными препятствиями, так что нападать станут врасплох на неподготовленное население, захватывать разбросанные в открытых местах богатства, а поэтому смогут причинить огромные беды, а вред от их насильственных действий даже невозможно предвидеть»[54]; он же образно сравнивал нахождение кочевников на китайских землях с болезнью внутренних органов или воспалением подмышки.

Основная причина переселения больших масс кочевников на север Китая состояла, по мнению Л. Н. Гумилева, в том, что в III в. н. э. усыхание степной зоны Евразии достигло кульминации. Поэтому полоса пустынь и сухих степей переместилась на юг, в северные окраины Шэньси и Шаньси. На месте былых пашен стали появляться барханы, а вслед за ними — кочевники со стадами, потому что с севера их теснила пустыня».[55] Он же пишет: «Путешественниками отмечено, что монгольская степь заселена предельно густо. Это надо понимать в том смысле, что наличие пресной воды лимитирует развитие скотоводства, т. е. скота там столько, сколько можно напоить из имеющихся родников. Где только есть лужа воды—там стоит юрта и пасутся овцы. Если источник иссяк—скотовод должен либо умереть, либо кинуть родную страну, ибо в те времена переход на искусственное орошение был технически неосуществим.

Следовательно, эпохе усыхания должно соответствовать выселение кочевников из середины степи к ее окраинам».[56]

Возможность воздействия естественно-природных факторов на переселение кочевых народов из середины степи к ее окраинам нельзя было бы оспаривать, если бы происходивший процесс усыхания был бы доказан, но таких доказательств нет. Более того, выдвинутая Л. Н. Гумилевым гипотеза опровергается данными письменных памятников, которые определенно связывают переселение кочевников не с процессом усыхания степей, а с политикой, проводившейся китайским двором.

Первоначально Китай всячески стремился отдалить от границ своих беспокойных соседей, набеги которых причиняли ему неисчислимые бедствия. Для того чтобы отгородиться от них, при династия Цинь была построена Великая стена, а при династии Хань создана укрепленная линия. Однако, как показала практика, создание этих грандиозных сооружений не принесло ожидаемых результатов. Оборона воздвигнутых укреплений, протяженностъ которых составляла несколько тысяч ли, потребовала огромного количества воинов и продовольствия, которое приходилось везти из отдаленных внутренних районов, а это оказалось не под силу государству.

Создалось положение, о котором ханьский сановник Чжуфу Янь говорил: «Император Цинь, не послушав [совета Ли Сы], послал против хусцев войска во главе с Мэн Тянем, который расширил территорию [государства] на тысячу ли и провел границу по Хуанхэ. [Приобретенные] земли состояли из озер и солончаков, не производили пяти видов злаков, но, тем не менее, из Поднебесной в дальнейшем посылали рекрутов для обороны Бэйхэ (букв. «Северная река»;подразумевается отрезок Хуанхэ на северной границе Ордоса). Более десяти лет солнце палило воинов, а роса  увлажняла войска, погибло неисчислимое множество воинов, которым так и не удалось достичь северного берега Хуанхэ. Разве для этого не хватало людей или не было достаточного количества оружия и доспехов? [Нет], не позволяли условия местности.

Кроме того. Поднебесной было приказано срочно посылать солому и тянуть [телеги и лодки с] зерном, которые перевозились в район Бэйхэ, начиная от уездов Хуан и Чуй и округа Ланъе, прилегающих к морю, причем, как правило, из каждых 30 чжунов зерна до места доходил лишь один дань. Хотя мужчины старательно обрабатывали поля, провианта для войск не хватало, и, хотя женщины пряли, полотна для палаток недоставало. Народ утомился, сироты и одинокие, старики и дети были не в состоянии содержать друг друга, на дорогах повсюду валялись трупы, и, видимо, поэтому Поднебесная восстала против династии Цинь»[57]

Поскольку защита границ с использованием оборонительных сооружений требовала колоссальных материальных затрат и не приносила желаемых результатов, в правление ханьского императора У-ди была использована новая тактика борьбы с кочевниками. В 119 г. военачальник Хо Цюйбин нанес поражение сюнну в их левых землях и переселил к укрепленной линии в пяти округах—Шангу, Юйян, Юбэйпин, Ляодун и Ляоси - часть ухуаней, которым было поручено следить за передвижениями сюнну[58]. Цель переселения ухуаней ясна. Они издавна находились во враждебных отношениях с сюнну, и ханьский император У-ди, который более 30 лет вел с последними непрерывные войны, хотел иметь в лице кочевников-ухуаней разведчиков, которые своевременно предупреждали бы его о передвижениях врага. Переселение ухуаней было произведено не на китайские земли, а к укрепленной линии, и это переселение еще нельзя рассматривать как появление кочевников на территории Китая.

Страницы: 1, 2, 3, 4