Реферат: Теории и практике взаимной человечности 
Например,
хочешь послушать музыку - ради бога, но приноси кассету ко мне, вместе
послушаем, а магнитофона я дать не могу. И уж если отказал одному -
автоматически отказываю в этом же и всем остальным. Иначе потом не объяснишь,
почему в одном и том же одному отказал, а другому уступил. Больше, что ли,
люблю того, второго, или просто он настырнее?
В
отношениях между инвалидами и относительно здоровыми взаимная надёжность
предполагает взаимную интеграцию. Но прежде чем говорить о ней, уточним, что
такое личностная реабилитация.
Стать
личностью - это значит стать родовым, а не только видовым существом. А стать
родовым существом - значит включиться в жизнь рода человеческого, стать
носителем и представителем его культуры, особенно этической. Этот процесс можно
назвать процессом личностной реабилитации индивида, то есть видового, биологического
существа. Почему именно реабилитация, а не просто становление,
развитие/саморазвитие? Потому что это очень сложный и болезненный процесс у
всех, а не только у людей с теми или иными формами физической инвалидности.
Понятно само собой, что слепоглухому надо стать личностью вопреки слепоглухоте.
А у зрячеслышащего не меньше своих "вопреки". Вопреки импульсивности,
вопреки флегматичности, вопреки неблагополучию в семье, в школе, мало ли где
ещё. А если всё слишком "хорошо" и никаких проблем - то вопреки вот
этой как раз беспроблемности, благополучию, подозрительно похожему на
"благополучие" мертвеца. Становление личности - это всегда
преодоление чего-то, а ведь когда мы говорим о реабилитации детей-инвалидов, мы
именно имеем в виду преодоление - насколько возможно - связанных с
инвалидностью ограничений. Кто не преодолел, тех мы называем не
реабилитированными. Но таких не преодолевших, не реабилитированных сколько
угодно и среди "обычных" людей. То есть тот процесс преодоления
всевозможных ограничений, который мы привыкли превращать как бы в монополию
только инвалидов тех или иных категорий, - этот процесс можно понять и как
всеобщий. И это не отменяет других понятий - "становление",
"развитие/саморазвитие". Говоря о том, что личностно реабилитироваться
приходится с пеленок абсолютно всем, мы подчёркиваем момент преодоления неких
ограничений, которые - те или иные - обязательно есть у всех, а не только у
инвалидов. Вот почему я иронически отношусь к псевдоделикатному переименованию
инвалидов в "людей с ограниченными возможностями". Я спрашиваю: что
же, выходит по элементарной логике, что у не-инвалидов возможности безграничны?
Ерунда ведь. В том ли, ином ли отношении, а возможности ограничены у нас у
всех. Или уж тогда не-инвалиды - все поголовно боги, потому что отсутствие
ограничений предполагает всемогущество. Кто из не-инвалидов дерзнет назвать
себя богом?
В
совместно-педагогическом процессе, как целенаправленной организации общения
между детьми-инвалидами и относительно здоровыми детьми, делается попытка
отождествить (то есть одновременно решать) в едином психолого-педагогическом
процессе проблемы личностной самореабилитации детей-инвалидов (поначалу,
разумеется, стихийной), с одной стороны, а с другой - проблемы нравственного
саморазвития относительно здоровых детей. В таком отождествлении собственно и
заключается суть совместной педагогики. И когда спрашивают, кому это нужнее -
детям-инвалидам или относительно здоровым, - я без колебаний отвечаю:
последним. Относительно здоровые ребята получают, может быть, единственную
возможность нравственной ___1ПРАКТИКИ_._0, а не болтовни на нравственные темы.
Ведь их же в семьях очень часто избавляют от необходимости кому бы то ни было в
чём бы то ни было помогать, им только "внушают" в нотациях время от
времени, какими они должны быть хорошими, а возможности поупражнять свою
хорошесть, почувствовать себя нужным "по-честному", на самом деле, а
не ради "воспитания", - такой возможности часто нет.
Я
пробовал растормошить очень сложного, страшно пассивного зрячеслышащего
подростка двенадцати лет, которого в семье переобслужили, от всего избавили (он
из обеспеченной семьи), и дома он только глазеет в телевизор, во дворе
болтается с такими же, как сам, не находя других тем для разговора, кроме
погоды, а в школе - один из последних в классе, даже оставался на второй год.
Ему надо стать личностью вопреки убийственному материальному и бытовому
благополучию. После лагеря встретившись с ним, особенно почувствовал жуткий
контраст между ним и моими лагерными друзьями, любой из которых очень активен,
и эту активность надо только суметь организовать, направить, снисходительно
посмеиваясь над такими издержками, как озорство и скоропостижная
"любовь". А тут - не знаешь как и подступиться, улыбку выжать из
этого ребёнка - семь потов спустить... Перед педагогом М.Б. Ширманом, который в
основном и работал с этим мальчиком, стояла проблема включения его в домашние
заботы по хозяйству, а то он привык смотреть на маму, по выражению М.Б.
Ширмана, "как на исполняющую обязанности домработницы". А ведь это
типично!
Итак,
договоримся, что процесс личностной реабилитации проходят все люди, а не только
физические инвалиды. В этом смысле личностная реабилитация, по существу,
совпадает с процессом становления человечной личности. Можно наметить следующие
этапы этого процесса:
1.
осознание своей непохожести на других (любой);
2.
осознание того, что все настроены доброжелательно, готовы участвовать в решении
возникающих проблем;
3.
ответная готовность на такое же доброжелательное отношение к окружающим,
попытки реализовать его в собственном поведении;
4.
активная сознательная организация помощи себе и собственная постоянная
готовность прийти на помощь другим, использование своей уникальной ситуации
(даже если это ситуация какой-либо тяжкой физической инвалидности) для
личностного и творческого роста, собственного и окружающих людей (это высший
этап личностной самореабилитации, становящейся сознательной).
Описанная
поэтапность является идеальной, а не реально действующей. её необходимо
специально организовывать в психолого-педагогическом процессе. В этой связи
исключительное значение имеет совместная педагогика - совместное воспитание
относительно здоровых детей и детей-инвалидов взаимной человечностью, взаимно
нравственным и ответственным отношением.
За
счёт совместной педагогики, расширяя базу общения, можно попытаться снять и
проблему овладения национальным языком, и проблему отсутствия развитой ролевой
игры, и проблему личностной самореабилитации ребят-инвалидов и одновременно
нравственной самореабилитации относительно здоровых ребят. И вообще ускорить
общее развитие детей-инвалидов, облегчив адаптацию ребят, когда они вырастут,
среди остальных людей, - научив их быть людьми среди людей, сделав сущностью их
образа жизни взаимную человечность, то есть взаимопомощь (прежде всего!). И
самостоятельную активную организацию этой взаимопомощи!
Передо
мной всю жизнь остро стоит проблема победы над слепоглухотой: победить - значит
вылечить; поэтому нельзя победить, но можно побеждать в течение всей жизни.
Можно сказать, что в этом - сущность высшего уровня личностной
самореабилитации. В.Э. Чудновский в этом высшем уровне особо выделяет
диалектику превращения слабости в силу, когда сами накладываемые слепоглухотой
ограничения становятся стимулом личностного развития.
И
вот здесь мы и подходим к принципу взаимной интеграции. Мне пришлось в жизни
столкнуться с двумя противоположными типами отношения ко мне. Один -
сверхопека, когда меня стараются от слишком многого избавить, делая мою жизнь
пустой, скучной, как у того подростка, о котором я недавно говорил. Другой - я
назвал его "сверхинтеграция" - демагогически равнодушный, когда тебе
говорят, что никто, кроме тебя самого, твоих проблем не решит, что ты такой же
человек, как все, по-человечески равен всем остальным, а потому... сам
выкручивайся. Нелогично, мягко говоря!
Не
спорю, что все мы прежде всего люди, а потом уже инвалиды или не-инвалиды, и в
этом смысле равны друг другу принципиально. Принцип же этот такой, если
перефразировать знаменитые строчки Некрасова: "Инвалидом можешь ты не
быть, а человеком быть обязан". Верно. Но откуда следует вывод - "сам
выкручивайся"? Ни инвалиды, ни относительно здоровые на самом деле сами
ведь не выкручиваются, опираются на помощь друзей и сами помогают, чем могут!
Мы в обществе живём, а не на необитаемом острове!
"Сверхинтеграция"
достала меня так, что я даже задумался: какое из двух зол меньше - сверхопека
или "сверхинтеграция"? И решил, что сверхопека - меньшее зло, потому
что опекающий тебя, бесспорно, хоть и по-глупому, любит, и ему можно доказать,
его можно убедить, что твои возможности он недооценивает, ты можешь больше, чем
он думает. А демагогу дела нет до твоих возможностей, как и вообще до тебя, он
"сверхинтеграцией" лишь прикрывает своё равнодушие. Отсюда и -
"сам выкручивайся". И действительно, лучше уж без демагога
обходиться, ни в чём на него не рассчитывать, не надеяться. Более ненадёжного
партнёра в делах и в дружбе нельзя себе и вообразить.
Прежде
всего необходимы люди, способные не отвлекать тебя всячески от твоих проблем, а
решать их вместе с тобой. Коль скоро такие люди нашлись, возникает как бы
"антиэкстремальная" или, шире, "антипроблемная коалиция", -
возникает коллектив, занятый поиском решения неких общих проблем. Это - общее
условие всякого реабилитационного процесса, но детского - особенно. Впрочем,
дети тут по сравнению со взрослыми в более выгодном положении: взрослый
зачастую вынужден искать себе союзников по "антиэкстремальной
коалиции" сам, в одиночку, а у ребёнка они есть изначально в лице родителей,
педагогов, доброжелательно настроенных, сочувствующих ему ровесников - членов
отряда милосердия, окружающих ребят в лагере. Такой настрой должен создаваться
заранее, при подготовке смен в лагерях, при проведении специальных встреч и
занятий с относительно здоровыми ребятами. Указанный настрой должен создаваться
и при первом знакомстве ребят, ещё по дороге в лагерь, если они не были знакомы
по прежним лагерным сменам.
В
любом реабилитационном процессе необходимо совместное с союзниками по
"антиэкстремальной коалиции" исследование экстремальной ситуации,
необходим совместный поиск выхода из неё, - совместное смягчение, изменение,
преодоление экстремальной ситуации, а ни в коем случае не насилие над попавшим
в беду человеком (под видом "заботы" о нём, но "заботы",
как она понимается и навязывается непрошенным "благодетелем", - я
одно время это называл, не очень точно, "духовной агрессией") и не
издевательская демагогия: "Сам выкручивайся!" Особенно это важно в
экстремальной ситуации всевозможной инвалидности. Без создания
"антиэкстремальной коалиции" реабилитация личности в этих условиях
просто немыслима. Причём, такая "коалиция" должна существовать как
условие не только успешности, но и вообще начала, "запуска"
реабилитационного процесса.
Если
речь идёт о ребёнке, он участвует в этой "коалиции" на первых порах
бессознательно, даже не подозревая об экстремальности ситуации, в которой
вынужден существовать. Чтобы сделать его сознательным членом
"антиэкстремальной" (имеется в виду прежде всего
"антиинвалидная") "коалиции", надо создать условия для
осознания ребёнком-инвалидом экстремальности ситуации, а для этого надо дать
ему возможность сравнить себя с другими детьми, пообщаться с ними. Такое
общение и взаимное сравнение полезно обеим сторонам - и детям-инвалидам, и
относительно здоровым ребятам. Подружатся ребята или нет, это в решающей
степени зависит от них самих, от их личностных качеств, но с самого начала
необходимо позаботиться о доброжелательном, дружественном настрое - по крайней
мере, со стороны относительно здоровых ребят.
Со
стороны детей-инвалидов такой настрой может быть ответным, ибо первоначально
возможно недоверие, связанное с проблемами общения с соседскими детьми у себя
дома, во дворе, или со сверхопекой взрослых, вообще не допускавших никакого соприкосновения
больного ребёнка со здоровыми. Убедившись, что никто его "дразнить"
не собирается, но все настроены помочь, ребёнок-инвалид может попытаться
"сесть на голову" (этим попыткам надо мягко, но неуклонно
противостоять), а может попытаться включиться в образ жизни обычных ребят (тут
надо всячески идти ему навстречу, изобретая доступные формы игр, адаптируя их
на ходу, - такой опыт имел место в лагерях, где я работал, и такое творчество
по изобретению игр иногда увлекало здоровых ребят). ребёнок, с одной стороны,
осознаёт, что он "не такой, как все", но с другой стороны, ощущает
себя среди друзей, в дружественной обстановке, и это стимулирует его к поначалу
стихийной, а затем всё более сознательной, самореабилитации.
Взаимная
человечность - основа гуманистического подхода к личностной реабилитации
инвалидов, - как детей, так и взрослых, как физических, так и духовных (или
социальных) инвалидов. Гуманистический подход не то чтобы противопоставляется
традиционному, коррекционному, но ассимилирует его в себе: чтобы наиболее
эффективно "корректировать", - например, слепоглухоту, - необходимо
спровоцировать формирование человечности собственным человечным отношением к
реабилитирующемуся.
Но
сам принцип - провоцировать формирование человечности человечностью же -
общепсихологический и даже общеметодологический, философский, а не специально
реабилитологический. В том-то и дело, что при гуманистическом подходе к решению
реабилитационных задач реализуется и конкретизируется в экстремальных условиях
тот же принцип, который должен работать (но далеко не всегда работает!) и в
норме. Иначе нормального результата в ненормальных условиях не получить.
При
гуманистическом подходе возможен высший уровень личностной самореабилитации, на
котором инвалидность выступает не только в качестве объективного ограничителя
возможностей, но и в качестве стимула саморазвития личности, чтобы ограничение
возможностей инвалидностью либо нейтрализовать, либо вообще снять, либо даже
трансформировать по типу фрейдовской "сублимации": невозможно одно -
___1ТЕМ БОЛЕЕ_._0 возможно, осуществимо другое. О такой сублимации говорил ещё
Сократ, рассуждая перед смертью о том, что философу лучше быть слепоглухим,
дабы ничто не отвлекало его от размышлений. Мне мои друзья и коллеги не раз
говорили, что у меня есть перед ними преимущество. Вот, например, выдержка из
одного дружеского письма ко мне:
"Надеюсь,
ты здоров и как прежде пашешь за троих. И новая книга выходит из-под пальцев
как по мановению волшебной палочки. Это так кажется, если смотреть извне; на
самом деле всё это плод душевных и умственных усилий, твоей всегдашней
"привычки думать". Такая привычка есть у очень немногих людей, и ты
один из них. Тот чудовищный "скафандр", который по воле судьбы надет
на тебя, отсекая тебя от зрительных и слуховых ощущений, служит не только
палаческую службу, но и оказывает тебе услугу, погружая твоё Я в
сосредоточенное размышление и внутреннее созерцание. Человеку со здоровыми
органами чувств приходится делать специальные усилия, чтобы "отключиться"
от соблазнов внешнего мира, отвлекающих от умственной работы. Так что в этом
смысле ты даже имеешь преимущество перед нами, здоровыми. Интересно, понимаешь
ли ты это?"
Понимаю.
Но всё куда сложнее и интереснее. Сохранные органы чувств поневоле работают с
более полной нагрузкой, начинаешь ориентироваться на раздражители, которых в
норме просто не замечают. Обостряется интуиция, благодаря которой мгновенно
строится некий обобщённый, интегрированный мыслеобраз данного человека и всей
окружающей ситуации.
В
лагерях общения Детского ордена милосердия должны, как минимум, уживаться, а
лучше всего дружить, относительно здоровые дети - и больные, причём больные как
внутренними болезнями, внешне незаметными (в том числе такими страшными, как
лейкемия, опухоль головного мозга), так и с очевидной, пугающе заметной, прямо
кричащей инвалидностью (ДЦП, слепота, глухота, слепоглухота). Таким образом
создаются уникальнейшие условия для формирования взаимной человечности в
непосредственной практике общения. Именно здесь, - повторяю снова и снова, -
возможно подлинное нравственное воспитание, возможно ___1ЧЕРЕЗ ___1ДЕТЕЙ_._0
очеловечивание "большого мира", общества в целом, в котором
тяжелобольным людям и инвалидам было бы легче чувствовать себя своими, а не
отверженными, не загнанными в разного рода "резервации" (от
собственной квартиры до всевозможных закрытых учреждений).
Больные
дети учатся не бояться здоровых, учатся обращаться к ним за помощью,
организовывать себе их помощь, учатся - едва ли не главное! - быть им
по-человечески интересными своим творчеством, культурой своего отношения к ним,
а не только вызывать жалость, частенько брезгливую. Словом, эти лагеря могут
быть (и бывают) подлинной школой взаимной человечности в смысле накопления
опыта взаимной человечности в живом общении. Совместная педагогика может и
должна такую школу человечной жизни (человечного сосуществования, общежития)
детям обеспечить.
Тем
самым реализуется принцип взаимной интеграции: не только больные дети
интегрируются среди здоровых, но и здоровые - среди больных. Движение должно
быть встречным, взаимным, ни в коем случае не односторонним, иначе никакой
взаимной человечности не получится. Другое дело, что ПЕРВОНАЧАЛЬНО инициатива
всё же должна идти от здоровых, - по крайней мере, от взрослых, среди которых могут
быть и взрослые инвалиды, потом под влиянием взрослых - от здоровых детей, и
уже в ответ - от больных детей. С момента, когда удаётся добиться (заслужить!)
этот ответный инициативный порыв, только и начинается собственно взаимная
человечность и взаимная интеграция.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://suvorov.reability.ru/
|
