Реферат: Теневая экономика
Реферат: Теневая экономика
1. ВВЕДЕНИЕ............................................................................................................................. 3
2. Теневая экономика в СССР................................................................................... 20
3. Факторы увеличения объема теневой экономики............................ 20
4. Негативные последствия экономики переходного периода.... 20
5. Структура теневой экономики.......................................................................... 20
6.Теневая экономика и налоговая преступность.................................. 20
6.1. Неучтенные операции.......................................................................... 20
6.2. Сокрытие части оборота..................................................................... 20
6.3 Псевдооперации................................................................................................................................................ 20
7. Практикуемые подходы к
«высветлению» теневой экономики 20
8. Заключение..................................................................................................................... 20
Список используемой литературы................................................................... 20
1.
ВВЕДЕНИЕ
Внимание российской общественности сегодня во многом
приковано к феномену теневой экономики. При этом значительно разнятся как
взгляды на сущность этого явления, так и количественные оценки его масштабов.
Вообще, теневая экономика – это реакция хозяйствующих субъектов на систему,
которая поставила их в положение жертв правового и экономического беспредела.
Причем такая составляющая экономики, которая не укладывается в сложившиеся и узаконенные
представления о норме, присутствует в той или иной степени в экономике любой
страны. В англоязычных странах это явление называется неофициальная,
подпольная, скрытая экономика, во французских изданиях – подземная, скрытая
экономика, в Германии – теневая.
Многие российские
специалисты, как правило, склоняются к тому, что теневая экономика охватывает
три самостоятельных понятия, три сектора:
1. подпольный бизнес – запрещенные законом виды
экономической деятельности: торговцы оружием и наркотиками, рэкетиры, наемные
убийцы, сутенеры и т.п.;
2. неофициальная экономика – легальные виды
экономической деятельности, но производство товаров и услуг не фиксируется
официальной статистикой, сокрытие от налогов, неформальная занятость и т.п.;
3. фиктивная экономика – экономика приписок,
спекулятивных сделок, взяточничества, мошенничества.
Что касается размеров капитала, незаконно вращающегося
в торговых операциях. По данным Госкомстата России, объем теневой экономики
составляет 25% от ВВП на начало 1997 г, включая суммарный учет искажения данных
по торговле (примерно 40% товарооборота), по оказанию индивидуальных услуг
населением (60%), по учету жилищных услуг (18% стоимости зарегистрированных
услуг), по скрытой оплате труда, в том числе с учетом «смешанных доходов» (20%)[1].
Однако с учетом подпольной и неофициальной экономик, по оценкам
правоохранительных органов, эта цифра колеблется около 50%!
В своей работе я хотела бы рассмотреть причины,
породившие подобное угрожающее состояние российской экономики, попытаться найти
хотя бы примерные пути выхода из тупика тотальной криминализации
социально-экономических отношений.
2. Теневая экономика в СССР
Существует точка зрения, что реформы 90-х гг. являются
экономическим «послесловием» к глубинным процессам роста теневой криминальной
экономики, происходившим в годы застоя. Реформы лишь высвободили присущие
теневой экономике автономные механизмы регулирования, связанные прежде всего с
насилием.
В условиях командно-административной системы
распределения существование побочных способов получения доходов было ответом на
жесткую централизацию государства. Позитивный аспект неформальных отношений на
протяжении многих лет заключался в том, что такие формы и отношения как
взаимопомощь, самоорганизация, самодеятельность являлись способом выживания (и
остаются таковыми) значительной части населения и экономики страны в целом.
В качестве компенсирующего противовеса, смягчавшего
жесткие хозяйственные регламентации и способствующего выживанию самой
огосударствленной системы, выступал негосударственный сектор. Он включал
промысловую кооперацию (до 1960 г.), потребкооперацию, колхозы, личное
подсобное хозяйство и даже частную практику ( к 1985 г. было зарегистрировано
64 тыс. человек, занимавшихся частной практикой). Негосударственный сектор в
определенном смысле создал правовые и материальные предпосылки функционирования
(наряду с формальным) теневых отношений.
Однако власти понимали, что без негосударственного
сектора и неформальных отношений огосударствленная хозяйственная система не
могла существовать, тому есть немало примеров.
Официально объемы
подрядно-строительных работ в целом по стране в 1960-1980 гг. планировались
существенно выше, чем имевшиеся в них учтенные производственные ресурсы. Но
работавшие в то время неформальные бригады (часто преследуемые) создали
практически всю сельскую производственную и бытовую инфраструктуру (коровники,
бани, школы, магазины и т.п.).
Неформальные отношения не без
заинтересованности и участия властей «тонко» вписывались в систему хозяйствования
на протяжении всех лет существования советской системы. При необходимости они
использовались властями в политических целях: в 30-е годы – в форме борьбы с
неразоблаченным «кулаком»; в 60-70-е – с «частником», в 80-е – с «лицами,
получающими нетрудовые доходы», в 90-е – с новыми предпринимателями –
«кооператорами». Владельцы частных подсобных хозяйств периодически считались
социальным злом, хотя длительное время продовольственный фонд в стране по
многим продуктам рассчитывался и планировался без учета потребностей сельского
населения. Таким образом, самообеспечение считалось неформальным отношением.
Достаточно сложен анализ способов и видов, в которых проявлялись
подлинные неформальные отношения. Каждый из носителей выбирал свои, удобные ему
способы исходя из социально-экономических, территориальных, национальных и
других особенностей, условий и традиций. В России с ее исторической тенденцией
тяготения к коллективистским традициям долгое время преобладающей формой
самоорганизации населения и соответственно реализации неформальных отношений
были (и остаются) многообразные виды кооперации[2].
Во-первых, существовали неформальные кооперативы, которым были
присуще соответствующие принципы и черты: преобладание экономического равенства
внутри кооператива, обособленность по отношению к другим организациям и защита
своих групповых интересов. Во-вторых, были семейные образования с главенством
лидера, действующего в интересах семьи.
Доходы, которые контрагенты теневой экономики получали в системе
административного распределения ресурсов, были весьма значительны: 31,8 млрд.
руб. в 1975 г., 52,5 млрд. —в 1980; 74,3 млрд. —в 1985,55,3 млрд. руб. —в
первом полугодии 1989г. Соответственно по отношению к фонду оплаты труда в СССР
эти доходы составили: 13,8; 17,9; 21,1; 25,4%.
3.
Факторы увеличения объема теневой экономики
Переход от системы
административного распределения ресурсов к рыночному механизму развития
означает изменение динамики номинальных показателей . Он же (переход)
способствует росту сферы «агрессивной координации», когда сделки заключаются
под влиянием силы, минуя мораль и закон.
В ходе реформ был фактически
ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. На сегодняшний день,
к сожалению, нельзя дать ни достоверной оценки финансовых ресурсов, так как
Минфин тщательно скрывает многие данные, ни выяснить объем приватизационной
собственности. Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьезных злоупотреблений
никаких санкций не применяется. На мой взгляд, все это способствует
криминальному распределению собственности и бюджетных денег.
Причем подобная сложившаяся
экономическая система сложилась в таких странах как Филиппины, Мексика,
Колумбия. И мировой опыт свидетельствует о том, что выйти из ловушки тотальной
криминализации социально-экономических отношений довольно-таки трудно. Ведь
если национальное богатство распределяется между кланами, имеет место некий
вариант феодализма, при котором не действуют механизмы экономического роста.
Анализ причин происходящего
приводит, к сожалению, о лидирующей роли государства. Приведу некоторые
доказательства.
1992 г. государство начало с того, что фактически ликвидировало
накопления граждан. При спровоцированной гиперинфляции практически не было
предпринято никаких мер для того, чтобы сохранить трудовые сбережения десятков
миллионов людей в сберегательных банках. Параллельно произошла очень серьезная
криминализация финансового сектора. В том же 1992 г. Центробанк России распределял
в условиях высокой инфляции кредиты под высокий отрицательный процент, и те,
кто стоял «у кормушки», получили колоссальные доходы.
В 1993 г. развернулась спонтанная приватизация снизу, когда всем
было разрешено хватать государственное имущество по принципу «кто первый». В
результате в экономике возобладали стереотипы чисто хищнического распределения:
предпринимательская энергия была устремлена не на создание нового, наращивание
экономической активности и повышение эффективности производства, а на передел
имущества, что обеспечивало наибольшие барыши.
Наконец, в конце 1993 г. произошло, как известно, свертывание
демократических институтов, контроля власти над обществом. И после этого
началась легализация криминальной деятельности. Если раньше деньги из бюджета
воровали преимущественно в нелегальных формах, то, начиная с осени 1993 г., правительственные
структуры пошли по пути легального предоставления незаконных льгот
«придворным» коммерческим структурам. Соответствующие примеры хорошо известны,
их совокупность свидетельствует о том, что в денежно-бюджетной сфере
легализация криминальных отношений — факт свершившийся.
Небезызвестная денежная политика 1994 г. привела к тому, что
существенная часть хозяйственных отношений постепенно трансформировалась и
перешла в теневой сектор. Искусственно вызванный кризис ликвидности в расчетах
в реальном секторе экономики привел к тому, что предприятия стали широко
практиковать бартер и расчеты наличными и, естественно, уходить от налогов.
В общем, этот небольшой анализ показывает, что именно государству и
государственной политике мы обязаны тем, что отечественная экономическая
система погрузилась в «квазиколумбийское» состояние: в 1995 г. фактически уже
сформировались механизмы его устойчивого самовоспроизводства[3].
Еще совсем недавно существовала точка зрения, согласно которой
наличие теневой экономики — прямое следствие подавляющей нормальную
хозяйственную жизнь административной системы управления, с устранением которой
и переходом к рыночному хозяйствованию запрещенные и потому не регистрируемые
сделки неизбежно легализуются и выйдут из «тени» в «свет». Сегодня наивность
подобных надежд очевидна.
В 1992 г., когда руководители предприятий требовали от российского
правительства индексации оборотных средств, на многих из них имелись
значительные запасы сырья и материалов (неликвиды), оставшиеся в наследство от
административной системы распределения ресурсов. Эти запасы
товарно-материальных ценностей составляли большие трети валового общественного
продукта СССР в 1991 г., и торговля ими, в том числе вывоз за рубеж,
осуществлялась весьма бойко (достаточно вспомнить «золотой» для отечественных
товарно-сырьевых бирж период). Фактически имело место массовое «проедание»
предприятиями их оборотных средств, а сегодняшняя «стабилизация» —это
«проедание» уже средств основных: на большинстве предприятий о создании
амортизационных фондов и каком-то поддержании прежнего уровня производственных
мощностей ныне не идет и речи. Именно «экономия» за счет «бесплатного»
использования основных средств представляет собой главную особенность новейшего
этапа эволюции «теневой экономики».
4.
Негативные последствия экономики переходного периода
За спорами последних лет о реформах и контрреформах, о том, что
преобразования идут плохо или вообще остановились, перестали замечать
совершенно новую социально-экономическую реальность. Реальность не столько
перехода от централизованной к рыночной системе хозяйствования, сколько
формирование устойчиво воспроизводящейся системы высококриминализованных
экономических отношений, характеризующейся рядом признаков. Каких же?
Это прежде всего огромный вес теневого (т.е. никак в правовом смысле
не регулируемого) сектора, огромная роль неформальных и вне правовых отношений.
Колоссальные проблемы — почти тотальная коррумпированность госаппарата, низкая
роль права и судебной системы, ее подчиненность административному аппарату и
теневому капиталу.
Утверждают (!):
·
пост заместителя министра в России
«стоит» 2 млн. долл.;
·
подпись председателя Кабинета
министров – 10 тыс. долл.;
·
государственный кредит под
инвестиционную программу можно получить за 20% от запрашиваемой суммы
наличными;
·
деньги из бюджета можно получить
за 25% от запрашиваемой суммы наличными. Деньги переводятся на счет
какой-нибудь фирмы – и порядок. Можно закладывать эти деньги сразу в
себестоимость продукции. Это совет консультантов: не обивать московские пороги,
а сразу заплатить эти деньги, поскольку без них производство не вытащишь;
·
сегодня можно получить
«портфельный» кредит от 1 млн. до 100 млн. долл. Его отдадут в портфеле, но
нужно подписать обязательство о выплате определенной суммы [4].
Это, далее, образование в экономической сфере кланов—устойчивых
властно-хозяйственных структур, имеющих, используя специфический язык, «крышу»
в виде того или иного органа государственной власти, распоряжающихся крупными
суммами накопленного разными путями капитала и ведущих широкомасштабную
коммерческую деятельность. Одно из следствий возникновения подобных кланов —
блокирование конкуренции на финансовых рынках, на рынках основных товарных
групп и даже во внешней торговле.
Другое печальное следствие формирования соответствующей олигархии —
узкой прослойки людей, присваивающей связанные с кланом монополизмом
колоссальные доходы, и вместе с тем - обнищание огромной части населения.
Третье следствие — деградация бюджетной системы (на которой эти клановые
структуры паразитируют, используя такой главный источник сверхдоходов, как
манипулирование с бюджетными ресурсами и государственной собственностью), рост
государственного долга как вынужденное в подобных условиях средство решения
финансовых проблем в обществе. А с этим, как и с отмеченными выше моментами,
сопряжено сужение реального сектора экономики, разорение значительной части
предприятий (согласно имеющимся оценкам, до двух их третей в реальном секторе
не имеют шансов выжить в сложившейся экономической ситуации, а не менее трети
уже фактически находятся в состоянии банкротов).
Четвертое следствие — перераспределение национального дохода в
пользу паразитического потребления. Мы видим, как оно растет у рассматриваемой
элитной группы, включая «подставное» потребление, связанное с развертыванием
охранных и других структур, обслуживающих кланы, тогда как народнохозяйственные
сферы, обеспечивающие благосостояние большей части населения (индустрия
народного потребления, здравоохранение, образование и т.п.), приходят в упадок.
Пятое следствие — пресловутая утечка российских капиталов за
границу: ежегодно из России вывозится за рубеж до 20 млрд. долл., по другим
данным – около 60 млрд. долл. Вся эта система сегодня устойчиво
воспроизводится, причем главный механизм ее воспроизводства связан с тем, что
сформировавшиеся кланы фактически доминируют в принятии общегосударственных
экономико-политических решений и обладают абсолютной конкурентоспособностью в
сравнении с любыми другими хозяйственными субъектами.
О том, что практически вся мощь госаппарата подчиняется интересам
отмеченных кланов, свидетельствует правительственная денежно-кредитная
политика, политика безудержного наращивания государственного долга, а также
приватизационная политика, которая явно делается по заказу конкретных
коммерческих структур. В этой ситуации весь бюджет направлен на обслуживание
соответствующих интересов. Фактом является, с одной стороны, огромный
перерасход (в 1995 г. — четырехкратный) бюджетных средств по сравнению с законодательно
установленными лимитами на обслуживание внутреннего долга, на содержание
госаппарата, на предоставление казенных ссуд. С другой, — постоянно (подчас на
треть, а то и наполовину) недофинансируются расходы на социально-культурные
нужды и на оборону.
На полные обороты запущены механизмы казнокрадства, не только
скрытого, но и легального. «Классический» пример тут являет ситуация на рынке
государственных обязательств, которые распределяются через обслуживающие бюджет
привилегированные коммерческие банки под сверхвысокий реальный процент, а затем
выкупаются Центральным банком России, осуществляющим чисто денежную эмиссию.
Фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны
общества. Ни парламент, ни общественные организации не контролируют сегодня не
только Правительство РФ в целом или Банк России, но и отдельные структуры
исполнительной власти, скажем, Министерство финансов или Госкомимущество.
Практически все эти государственные институты превратились в «государства в
государстве». Нельзя дать ни достоверной оценки финансовой политики (ибо Минфин
тщательно скрывает многие данные), ни прояснить картину приватизации
собственности (ГКИ тоже не злоупотребляет гласностью). Впрочем, и в случаях
вскрытия самых серьезных злоупотреблений никаких санкций не применяется. Это
способствует криминализированному распределению собственности и бюджетных
денег. И те кланы, которые в нем участвуют, обладают, стоит еще раз
подчеркнуть, колоссальным монопольным преимуществом, а остальные хозяйствующие
субъекты вынуждены либо как-то к ним пристраиваться, либо разоряться .
Страницы: 1, 2
|