Реферат: Понятие правоспособности, её статусы и изменения

          Такое примитивное построение - по сделкам раба права приобретаются господином, а обязанности ложатся на раба (у которого ввиду его неправоспособности получить нельзя) - не могло сохраниться с развитием торговли и с усложнением хозяйственной жизни. Желающих вступать в сделки с рабами при полной безответственности по этим  сделкам самого рабовладельца нашлось бы немного. Правильно понятый интерес рабовладельца требовал, чтобы третьи лица, с которыми вступал в деловые отношения раб, могли рассчитывать на возможность осуществления своих прав по сделкам с рабами. Поэтому претор ввел ряд исков, которые давались как дополнительные (к не снабженному иском обязательству самого раба), против рабовладельца.

           Факты выделения имущества в самостоятельное управление раба стали с развитием хозяйственной жизни расценивать как согласие домовладыки нести в пределах пекулия ответственность по обязательствам, которые принимались рабом в связи с пекулием. Таким образом, если сделка совершена рабом на почве управления выделенным ему пекулием, рабовладелец отвечал перед контрагентом раба actio de peculio, в пределах пекулия (если раб, имея пекулий в сумме 500, купил что-то на 700, к его господину продавец мог предъявить иск только в сумме 500). Впрочем, если господин получил по сделке раба увеличение имущества, так называемое обогащение, в большей сумме, он отвечал в пределах обогащения (но уже по другому иску: actio de in rem verso, буквально - иск о поступившем в имущество).

          Если господин назначил раба приказчиком (institor) в своем торговом предприятии или вообще приставил его к такому делу, с которым неизбежно связано совершение сделок, рабовладелец отвечает по сделкам, относящимся согласно общепринятым взглядам к кругу деятельности данного приказчика и т.п.       Наконец, если господин просто уполномочил раба на совершение той или иной сделки (т.е. дал распоряжение, iussu), контрагент раба получал против господина actio quod iussu. Если раб совершит правонарушение (например, уничтожит или повредит чужие вещи), к рабовладельцу потерпевший мог предъявить actio noxalis (noxa - вред). В этом случае рабовладелец был обязан или возместить причиненный вред, или выдать виновного раба потерпевшему для отработки суммы причиненного вреда.

          Рабство устанавливалось следующими способами:

1)   рождением от матери-рабыни (хотя бы отцом ребенка было сводное лицо; наоборот, если отец - раб, а мать - свободная, ребенок признавался свободным);

2)   взятием в плен или просто захватом лица, не принадлежащего к государству, связанного с Римом договором;

3)   продажей в рабство (в древнюю эпоху);

4)   лишением свободы в связи с присуждением к смертной казни или к работам в рудниках (присужденный к смертной казни рассматривался как раб).

          Прекращалось рабство манумиссией (отпущением на свободу).

В некоторых случаях раб, отпущенный на свободу, возвращался обратно в состояние рабства (например, вследствие проявления грубой неблагодарности в отношении лица, отпустившего его на свободу).

Г)  Правовое положение вольноотпущенников.

В классическом римском праве правовое положение вольноотпущенника определялось в зависимости от прав лица, отпустившего на волю: например, раб, отпущенный на свободу квиритским собственником, приобретал права римского гражданина, а отпущенный на свободу лицом, право собственности, которого опиралось не на цивильное лицо, а на преторский эдикт, приобретал только латинское гражданство. При Юстиниане эти различия были сглажены: если манумиссия выполнена в соответствии с законом, вольноотпущенник становился римским гражданином.

          Однако, даже приобретая римское гражданство, вольноотпущенник (или либертин) по своему правовому положению не вполне приравнивался к свободнорожденному (ingenuus).

          В области частного права существовали, во-первых, некоторые специальные ограничения правоспособности вольноотпущенника; например, до Августа вольноотпущеннику запрещалось вступать в брак с лицом свободнорожденным; запрещение брака  вольноотпущенника с лицом сенаторского звания сохранялось вплоть до Юстиниана. Во-вторых, либертин находился в зависимости от своего бывшего господина (именовавшегося его патроном).

           Так, патрон имел право:

а)   на obsequim, почтительность либертина в отношении патрона; это имело, например, практическое значение в том отношении, что вольноотпущенник не мог вызвать патрона на суд и, следовательно, был беззащитен против произвола патрона;

б)      на   operae, выполнение услуг для патрона (по существу моральная обязанность, но она обыкновенно подкреплялась договором и превращалась в юридическую). Обязанность либертина выполнять operae приводила к такой эксплуатации, что претор был вынужден все-таки выступать с некоторыми ограничительными мерами;

в)   на   bona, т.е. патрону в известной мере принадлежало право на наследование после вольноотпущенника, а также право на алименты со стороны вольноотпущенника. Такое право принадлежало в случае нужды не только самому патрону, но и его детям и родителям.

Д) Правовое положение колонов.

   Под именем колона в классическую эпоху подразумевали арендатора земли (мелкого фермера), формально свободного, хотя экономически зависимого от землевладельца. Распространение мелкой земельной аренды было вызвано экономическим положением Римского государства. С прекращением завоевательных войн, дававших Риму огромные массы рабов, прилив рабской силы приостановился, а невыносимые условия, в которых содержались рабы, приводили к тому, что их смертность значительно превышала рождаемость. Рабской силы перестало хватать для обработки земли. Процветавшее в последние годы республики плантаторское хозяйство с рабским трудом перестало быть выгодным; римские землевладельцы стали предпочитать сдавать землю в аренду мелкими участками, нередко даже не за денежное вознаграждение, а за известную долю урожая (арендаторы-дольщики, coloni partiarii) и с возложением на арендатора также обязанности обрабатывать и землю собственника. Эти мелкие арендаторы по  маломощности своих хозяйств в большинстве случаев были вынуждены прибегать к займам у своих хозяев, и оказывались в долговой от них зависимости. В период абсолютной монархии положение колонов осложнилось еще в связи с налоговой политикой императоров. Колоны были обложены натуральной податью, причем в налоговых документах они приписывались к соответствующим земельным участкам.

         Эти обстоятельства приводили к тому, что, с одной стороны, землевладелец зорко следил за тем, чтобы его неоплатный должник-арендатор не уходил с участка, а, с другой стороны, и государство было озабочено тем, чтобы земли не оставались без обработки и чтобы налоги с земли и подати с самого колона поступали исправно. На этой почве фактическое бесправие колонов стало превращаться в юридическое путем издания соответствующих постановлений. В IV в. н. э. закон запретил свободным арендаторам, сидящим на чужих землях, оставлять арендуемые участки, а землевладельцам было запрещено отчуждать свои земли отдельно от колонов, сидящих на них. В результате колоны из свободных (хотя бы формально-юридически) людей превращаются в крепостных, в “рабов земли”. Колонат в этом смысле был зародышем феодализма.

          На положение крепостных переводились иногда покоренные народы, переселявшиеся на римскую территорию. В некоторых провинциях (например, в Египте) подобного рода отношения были  известны еще до завоевания этих провинций Римом. В колонат перерастало иногда также и пользование пекулием со стороны рабов, которые прикреплялись в этих случаях к земельным участкам. Последнее обстоятельство еще более стирало различия между рабом и крепостным колоном. Колон становится лицом хотя и свободным, но очень близким по социальному и юридическому положению к рабу. Колон становится связанным с землей, которую он сам по своей воле не может оставить и от которой не может быть оторван против своей воли. Колон имеет право вступить в брак, иметь собственное имущество. Но он прикреплен к земле, притом не только лично: дети его также становятся колонами. Подобно рабам колоны могли в отдельных случаях отпускаться на свободу, но это освобождение означало для них и “освобождение” от земельного участка, которым они кормились.

Причины уменьшения правоспособности.

Поскольку речь заходит о субъекте sui iuris (а это с необходи­мостью предполагало, что он располагает также и status libertatis и status civitatis), он может пребывать в одном из тех положений, которые будут описаны ниже. Положения эти являлись причинами ограничения правоспособности субъекта.

А)  Общественное осуждение. Ignoтinia (позор) и infaтia (бесчестье).

Римским правопорядком в разные периоды истории предпола­гались различные ограничения юридической правоспособности лиц, которые в силу разных причин заслуживали нравственного и об­щественного осуждения. Наиболее древний случай такого ограничения был предусмот­рен уже в ХII таблицах, квалифицировавших в качестве improbus iпtestabilisque (недостойный и негодный в свидетели) человека, который, приняв участие в юридической процедуре в качестве сви­детеля, testis, впоследствии отказался давать свидетельство на этот счет. Iпtestabilitas, которая включала в себя как неспособность быть свидетелем, так и невозможность приглашать быть свидетелями в интересах данного лица других лиц, приводила на практике к ис­ключению лица из ius соттеtcii, поскольку в ту эпоху почти все юридические действия совершались в торжественной форме, тре­бовавшей участия testes (свидетелей).

В классическую эпоху в случаях, о которых идет здесь речь, говорилось об igпomiпia или, чаще, об iпfamia. lпfamia поражала всех тех, кто вследствие совершения действий, считавшихся глу­боко безнравственными, утрачивал уважение в обществе, риliса existimatio. Различали iпfamia mediata (опосредованное бесчестье) как следствие осуждения за определенные бесчестящие проступки (кража, мошенничество), или осуждения по определен­ным гражданским делам, основывавшимся на добросовестности,

bопа fides (iudicium tutelae, иск об опеке, maпdati, о поручении, depositi, о поклаже), или, наконец, продажи всего имущества с аукциона вследствие неспособности удовлетворить требования кредиторов (bопоrит veпditio). Для того же чтобы лицо постигла iпfamia immediata (непосредственное бесчестье), не" было необходимости в осуждении: это происходило вследствие самого факта совершения позорящих действий (обращение к по­стыдным занятиям - таким, как актерское и гладиаторское; вступление женщины в повторный брак до истечения года после растор­жения предыдущего брака и т.д.). Все эти разновидности iпfamia, имевшие отношение в первую очередь к области публичного права (включая в себя утрату прав голоса, ius suffragii, и права занятия общественных должностей, ius hoпorum), влекли за собой значительные ограничения право­способности в частном праве, основывавшемся на нормах преторского эдикта, который запрещал лицам, на коих распространялась iпfamia, выступать за других (postulare рrо аliis) в суде как

адвокат, cogпitor, procurator и запрещал, чтобы их пред­ставляли в суде другие лица.

Б) Addictio (приvждение во власть истцу) и пехит (долговая кабала).

Речь здесь идет о личных состояниях, известных древнему ius civile. Первое понятие распространялось на неплатежеспособного должника, которого магистрат, поскольку древние исполнительные процедуры предполагали личный характер расправы над должником, объявлял addictus, т.е. присужденным кредитору. Кредитор мог держать должника в оковах в своей домашней темнице, а   при случае продать как раба или убить. Однако в классическую эпоху такая ситуация практически не возникала (хотя теоретически она все еще оставалась возможной), и на практике возобладала введенная претором имущественная расправа.

    Второй случай относился к личности должника, которая пре­доставлялась кредитору как бы по праву залога, в силу особого применения манципации (maпcipatio). Сомнительно, чтобы пехi (заложенные) могли погасить долг посредством оказания услуг кредитору. Lex Poetelia Рарiria от 326 г. до н.э. специально упраз­днил это состояние.

В) Redeтptio аb hostibus (выкyп из вражеского плена).

Тот, кого выкупил из вражеского плена, находился в состоянии, подобном рабскому, по отношению к тому лицу, которое, внесло сумму выкупа, он оставался при этом человеке как бы в виде залога до тех пор пока не возмещал выплаченную сумму или не рассчитывался по долгу своим трудом.

Г) Auctoramentum (поступление в гладиаторы).

Этот договор, в соответствии с которым гладиаторы (auctorati), завербованные устроителем игр (lanista), брали на себя в момент вербовки обязательство принимать участие в поединках на арене, в том числе рискуя быть убитым. Данное позорное занятие делало гладиаторов infames.  Более того по отношению к lanista они находились на положении, подобному рабскому, поскольку были обязаны повиноваться.

  Д) Женщины.

Хотя юридический статус римской женщины (таtеr familias, мать семейства, таtrопа) был куда выше, чем у греческой жен­щины, - по почету и уважению, которыми была окружена mater faтilias у себя дома и вне его, - мужчине она бесспорно уступала, что было связано с жестко патриархальной структурой римского общества. Так, при полной неправоспособности в области публичного права (ius suffragii, ius hoпorum) римская женщина располагает в частном праве правоспособностью, подверженной различным ог­раничениям. Прежде всего, она не могла являться носителем отцов­ской власти, patria potestas над сыновьями, даже при от­сутствии отца. В классическую эпоху женщина не могла усынов­лять приемных детей и отправлять обязанности опекунши.

Некоторые специальные моменты неправоспособности женши­ны были установлены особыми законами и иными нормами. Tak, lех Vocoпiao от 169 г. до н.э. ограничивал ее способность получать наследство по завещанию от лица, которому принадлежит имущество, превышающее стоимостью 100000 ассов, а seпtlus coпsultuт Velleiaпuт от 46 г. н.э. запрещал женщинам выступать поручитель­ницами за чужие долги (iпtercedere prо aliis).

Е) Классы и социальный статус.

Правоспособность в сфере частного права могла подчас огра­ничиваться еще

принадлежностью лица к классу общества, кото­рый считался низшим по отношению к другим (разным в различ­ные исторические эпохи), обладавшим общественным, а значит, и юридическим превосходством.

Для всей истории Рима характерно последовательное форми­рование различных типов социальной стратификации, когда одни классы пользуются политическими привилегиями, а другие лише­ны их. Так, в эпоху царей и в первый период республики здесь противостояли друг другу патриции и плебеи, а в последний пери­од существования республики и в императорскую эпоху - пobilitas (нобилитет), ordo equester (сословие всадников) и plebs. Как пра­вило, bce же различия между ними были несущественны для част­ного права (правда, можно вспомнить, что до принятия lех Caпuleia от 445г. до Н.э. плебеи не могли вступать в брак, соппиbiит, с патрициями).

Однако в послеклассический период принадлежность к «колонату» влекла за собой весьма сильное ограничение правоспособности. Крестьяне и их сыновья становились glebae adscripti, при­крепленными к земле, с которой они образуют с юридической точки зрения как бы единое целое, так что колоны разделяют судьбу земельного участка и переходят вместе с ним от одного собственника к другому. Несмотря на то, что колон является свободным человеком, он, помимо вышеуказанной привязанности к земле, подвергается и иным ограничениям, отличающим его поло­жение от положения других свободных людей. Так, хозяин участка может подвергнуть его телесному наказанию, а если он убегает, с ним обращаются, как с беглым рабом. Колон может отчуждать имущество, входящее в состав его пекулия лишь с согласия  хозяина участка, которому он обязан выплачивать ежегодную по­дать.

Ж) Религия.    

Языческая религия в  силу своего политеистического характера не могла не быть терпимой: исповедание той, а не иной религии не влекло за собой, вплоть до поздней эпохи, никаких юридических последствий. Так, к концу существования республики в Риме по­лучили широкое распространение в высшей степени новые и ди­ковинные культы, по большей части восточного происхождения. Также и христианство не должно было бы встретить в Риме никакой враждебности. Если на деле все получилось иначе, это объясняется, как было уже показано на обширном материале, не I религиозной нетерпимостью, но серьезнейшими юридическими, политическими и социальными последствиями, которые христи­анство влекло за собой. Покушение на сплоченность империи можно было усматривать и в характерном для христианства пренебреже­нии земными благами, и в проповедовании им равенства всех лю­дей, и в его безудержном пацифизме и устранении от обществен­ной жизни. Но с чем власти уж точно смириться не могли, так это с недвусмысленным отказом христиан оказывать божественные  почести императору, поскольку такой отказ выходил за пределы чисто религиозной области и в буквальном смысле подпадал под  государственные преступления, criтiпa publica (criтeп тaiestatis, покушение на величие императора), каравшиеся смертной казнью. И действительно, процессы против христиан, о которых мы знаем по «Деяниям святых», зачастую опирались на это crimeп maiestatis. .Когда же государственной религией сделалось христианство, исповедание других религий влекло за собой последствия для правоспособности. В юстиниановском законодательстве предусмотрены разные ограничения правоспособности в области частного права (в области завещаний), затрагивающие еретиков, отступников иудеев и т. д.

Утрата правоспособности.

A) Понятие capitis deminutio.

Утрата одного из трех состояний правоспособности  влекла за собою и утрату правоспо­собности - capitis deminutio. Первоначально capitis deminutio рас­сматривалась как гражданская смерть. Однако в дальнейшем стали считать, что за гражданской смертью следовало - то, что некоторые историки римского права (Жирар) называют возрожде­нием: умерший как бы возрождался в качестве новой, с точки зре­ния права, личности. С утратой свободы его можно было считать возродившимся iure naturali поскольку юристы периода империи и признавали всех людей равными перед лицом естественного пра­ва. С утратой римского гражданства capite minutus с того времени, как перегрины стали признаваться правоспособными, рассматри­вался как возрождавшийся iure gentium. Наконец, с утратой преж­него status familiae, лицо, не утрачивавшее при этом ни свободы, ни гражданства, возрождалось iure civili, ибо оно приобретало но­вое семейное состояние.

Таким образом, с течением времени capitis deminutio стала при­знаваться изменением состояния лица, permutatio status. Отсюда и различия в степенях capitis deminutio: утрата свободы рассматри­валась как capitio deminutio maxima, утрата гражданства составля­ла capitis deminutio media, утрата, или точнее, изменение семейно­го состояния признавалась capitis deminutio minima.

Основания capitis deminutio были различны для разных ее степеней. Capitis deminutio maxima была следствием оснований возникновения рабства. Следует, однако, помнить, что postliminium устранял действие capitis deminutio maxima в случаях, когда взятый в плен римлянин возвращался на территорию римского государства. В тех же случаях, когда он умирал в плену, его считали в силу фикции, введенной lex Cornelia (зако­ном неизвестного  времени издания), умершим в самый момент пленения, и наследование после него регулировалось общими правилами римского права.

Б) Основания capitis deminutio.

Основаниями capitis deminutio media были  все указанные выше основания утраты римского гражданства. Основаниями capitis deminutio minima были обстоятельства, порывавшие старые и устанавливавшие новые семейные связи. Сюда относились обстоятельства, вследствие которых persona sui iuris стa­новилась persona alieni iuris: вступление женщины sui iuris в брак cum manu, arrogatio, узаконение. Сюда же относились обстоятель­ства, в силу которых лицо a1ieni iuris переходило из-под одной се­мейной власти под другую: вступление дочери in patria potestate в брак cum manu , adoptio, также переход in mancipium (в кабалу). Capitis deminutio minimа имела место и тогда, когда сын становился persona sui iuris с освобождением его от mancipium после треть­ей его продажи, а равно и в тех случаях, когда становились persona sui iuris дочь или внук, освобожденные из mancipium после первой продажи их. Очевидно, что в трех последних случаях capitis deminu­tio не только не была гражданской смертью, но и не означала ума­ления гражданской личности, наоборот, она была расширением правоспособности сына, внука или дочери.

 Тем не менее, первоначальная концепция capitis deminutio, как гражданской смерти, проявлялась всегда в регулировании последствий capitis deminutio, в том числе и capitis deminutio minima.

В) Влияние capitis deminutio на личные и имущественные отношения.

В сфере личных правоотношений всякая capitis deminutio влекла за собою прекращение для capite minutus агнти­ческого родства с его прежними агнатами. Наоборот, ког­натическое родство оставалось в силе. Manus отпадала, но брак продолжал существовать в качестве брака sine mаnu, по крайней мере, в случаях capitus deminutio minima, ибо ни рабы, ни перегри­ны вообще не могли состоять в римском браке. Понятно, что вы­теснением агнатического родства родством когнатическим и брака cum manu браком sine manu, практическое значение capitis demunitio.­

Постепенно изменилось и первоначальное значение capitis deminutio для сферы отношений имущественных. По перво­начальной концепции capitis deminutio означала утрату лицом все­го своего имущества: права, входившие в состав этого имущества, переходили к тому, по почину кого происходила capitis deminutio: к кредиторам, которые продавали должника в рабство trans Tiberim, к государству, которое продавало в рабство или лиша­ло римского гражданства в наказание за определенные деяния, к усыновителю или мужу при аrоgаtiо или совершении брака cum manu. Обязанности же лица sui iuris, подвергшегося capitis deminutio, считались прекратившимися. То же происходило и с обязанностям  лица alieni iuris, которое, как уже указано, при­обретало имущественные права только для paterfamilias, но посте­пенно стало признаваться в некоторых пределах субъектом имуще­ственных обязанностей.

Немногочисленные исключения из этого общего правила: от­ветственность усыновителя или мужа по долгам, входившим в со­став наследств, открывавшихся для усыновленного или для жены, ответственность самого capite minutus по деликтным обязательст­вам не удовлетворяли потребностей гражданского оборота - capi­tis deminutio должника всегда могла тяжело отразиться на интере­сах кредиторов, требования которых возникли из договоров. Вот почему претору пришлось разными правовыми способами обеспечить покрытие долгов capitie minutus'a. В случаях, когда capi­tis deminutio была следствием аrоgаtiо, претор предоставлял креди­торам усыновленного actio de ресulio.Но против усыновителя, как если бы последний выделил имущество усыновленному в качестве пекулия. В остальных случаях capitis deminutio minima претор пре­доставлял кредиторам in integrum restitutio, в силу, которой они бы­ли вправе предъявить иск к capite minиtиs, причем долги последне­го, если он стал persona alieni iиris, должен был покрыть новый носитель власти над ним под страхом утраты его имущества. В слу­чаях capitis deminutio media или maxima претор, не прибегая к in integrum restitutio, давал кредиторам иск против лица, к которому перешло имущество capite minutus'a, а если это лицо уклонял ось от ответственности, разрешал арестовать и продать это имущество.

Существенные изменении были  внесены уже не претором, а за­конодательством византийских императоров вследствие перехода на почве capitis deminutio, входивших в состав имущества capite minutus: ввиду того, что подвластные стали признаваться обладате­лями не только имуществ, входивших в состав peculium castrense и peculium quasi castrense, но и всех bоnа adventicia, capitis deminutio minima перестала означать перемещение имущества: она  лишь превращала, имущество, принадлежавшее лицу sui iuris в peculium castrense, peculium quasi castrense или в  bona adventicia! и, наоборот, делала лицо alieni iuris неограниченным в правах обла­дателем только что перечисленных имуществ, на которые до capi­tis deminutio определенные права принадлежали носителю семейной власти над capite minutus. Последствия capitis dеmunitiо media остались неизменными.