Реферат: Москва в плену. Организация земских освободительных ополчений (1610-1611 гг.)
Реферат: Москва в плену. Организация земских освободительных ополчений (1610-1611 гг.)
Волков В. А.
Политическая ситуация, сложившаяся в России в 1610 г.,
означала наступление нового этапа в истории Смутного времени. 17 июля после
известия о гибели армии у села Клушино был сведен с престола и пострижен в
монахи царь Василий Иванович Шуйский. К власти пришло правительство
находившихся в то время в Москве семи бояр – кн. Ф.И. Мстиславского, кн. И.М.
Воротынского, кн. А.В. Трубецкого, кн. А.В. Голицына, кн. Б.М. Лыкова, И.Н.
Романова и Ф.И. Шереметева. Новое правительство получило название
"Семибоярщины". Изначально действия московских бояр были направлены
на создание легитимного органа, способного управлять государством после
свержения царя В.И. Шуйского, осуществленного группой заговощиков в июле 1610
г.. Однако в обстановке чрезмерной политизации жизни в русской столице, к
которой приближалась польская армия гетмана С. Жолкевского, боярское
правительство вынуждено было занять если не пропольскую, то все же достаточно
конформистскую позицию.
Военно-политическое поражение и угроза повторения
социального взрыва, подобного восстанию Болотникова и Лжепетра, принудили
правящие московские круги пойти на прямой сговор с польско-литовскими
интервентами, войско которых в августе 1610 г. подошло к Москве. Командовавший
польской армией гетман Жолкевский поспешил воспользоваться произошедшими
изменениями в русской столице, предложив московским боярам вступить с ним в
переговоры. Кажущаяся безвыходность ситуации толкнула Ф.И. Мстиславского и его
товарищей на ряд опрометчивых поступков. Первым шагом на пути, приведшим новое
русское правительство к полной капитуляции перед поляками и их сторонниками,
стало знаменитое постановление "Семибоярщины" не избирать царем
представителей русских родов, следствием чего стало признание государем сына
польского короля Сигизмунда III Владислава. Проводимая правительством
"седми московских боляр" политика уступок и соглашений с поляками
закономерно привела к сдаче Москвы: в ночь на 21 сентября 1610 г. в нее были
введены войска гетмана Жолкевского. Как отмечал в своих мемуарах сам польский
военачальник, "бояре опасались [мятежа] и желали, чтобы под защитою войска
короля, они могли быть безопасны от ярости народа". По словам А. Палицына
для них предпочтительней было "государичю (польскому королевичу
Владиславу. - В.В.) служити, нежели от холопей своих побитыми быти и в вечной
работе у них мучитися". С этого момента и в столице, и в стране возникает
оппозиция политике московских олигархов. Широкая, хотя и вынужденная, опора на
военную силу Польско-Литовского государства, на авторитет его верховной власти,
требования, посланные смоленским воеводам М.Б. Шеину и князю П.И. Горчакову
продолжающий героически сопротивляться город полякам не создали и не могли
создать "Семибоярщине" прочной опоры в русском обществе.
Разочарованными оказались даже те, кто в августе 1610 г. поддержал
компромиссное соглашение с поляками, надеясь на обещанное гетманом Жолкевским
от имени короля сохранение государственного и национального суверенитета,
гарантированного статьями трех русско-польских договоров: Смоленского,
Царево-Займищенского и Московского. Полковник А. Гонсевский, сменивший гетмана
Жолкевского на посту командующего польскими войсками в русской столице, не
склонен был считаться с договорами, подписанными его предшественником, так как
они ограничивали степень вмешательства польских властей в русские дела.
Стремясь к полному подчинению Московского государства Речи Посполитой, он стал
проводником политики, определяемой самим польским королем. Из дошедшей до нас
переписки Сигизмунда III с папой римским Павлом V и генеральным провинциалом
Ордена иезуитов К. Аквавивой видно, что король и его ближайшее окружение не
собирались ограничивать свою власть в русских землях никакими условиями, что
являлось нарушением прочно укоренившейся политической традиции.
Разложение центрального аппарата власти, подпавшего с конца
сентября 1610 г. под полный контроль польских ставленников, способствовало
активизации местного земского и губного управления, игравшего все более важную
роль в организации военного отпора интервентам. Роль земского самоуправления
начала изменяться в 1606 г., во время восстания И.И. Болотникова, вызвавшего
заметное оживление деятельности различных сословных групп на территории,
охваченной антиправительственным повстанческим движением. Болотниковцы широко
использовали в своей борьбе авторитет сословного и земского представительства.
Именно в это время на местах начинают складываться всесословные органы местного
управления - городовые и уездные советы. Необходимо отметить, что подчинялись
на первых порах они исключительно военным руководителям восстания и прежде
всего "большому воеводе царя Димитрия" Ивану Болотникову. Лишь позднее,
в ноябре 1606 г. с приходом в Путивль отряда "царевича Петра
Федоровича" в повстанческом лагере складываются органы власти, аналогичные
правительственным. Р.Г. Скрынников, первым обративший внимание на это
обстоятельство, связал его с отсутствием в болотниковской рати носителя титула
царя или царевича, олицетворявшего в силу вековых русских традиций верховную
власть в стране. С появлением в Путивле Лжепетра и его казачьего войска
ситуация радикально изменилась, несмотря на явное самозванство этого "царевича".
При нем создаются Боярская дума и Двор - необходимые политические институты
того времени. Главой Боярской думы в Путивле, а затем и в Туле, становится
боярин кн. А.А. Телятевский. О существовании при дворе "царевича Петра
Федоровича" некоего подобия московской приказной администрации известно по
документам более позднего времени. В 1613 г. во главе вновь созданного на
Москве Казачьего приказа (Казачьего разряда) наряду с дворянином И.А.
Колтовским, был поставлен дьяк М. Сомов, в назначении которого именно на эту
должность сыграла его служба в 1607 г. у "царевича Петра". Несмотря
на быстрое складывание в Путивле традиционной для Московского государства
системы управления подконтрольной территорией, реальная власть в повстанческом
войске оставалась в руках казачьей старшины и казачьего круга, а все важные
решения принимались в повстанческом лагере на общем войсковом сходе. Таким
именно образом решилась, в конце концов и судьба самого восстания - осажденные
в Туле болотниковцы сдались правительственным войскам после решения войскового
круга прекратить сопротивление и сложить оружие.
С земской (выборной) организацией было тесно связано
повстанческое движение и в других уездах страны. По сообщению Лобковского
хронографа, осадившими Нижний Новгород в 1606 г. "ворами"
начальствовали "за воеводы место Ивашко Борисов Доможиров нижегородец, да
с ним выбраны два мордвина Варгадин да Москов".
В условиях развязанной Польшей и Литвой интервенции органы
местного самоуправления еще больше упрочили свое положение. Общая задача
освобождения страны укрепляла выявившуюся к 1611 г. тенденцию воссоединения
земель, обособившихся во время Смуты. Земское освободительное движение
зародилось и получило распространение на севере страны в 1608-1609 гг. Оно
проявилось в отпоре наводнившим страну отрядам самого одиозного из самозванцев
- Лжедмитрия II, ставшего марионеткой возглавлявших его войско литовских
магнатов и в массовой поддержке населением освободительной рати двигавшегося к
Москве кн. М.В. Скопина-Шуйского.
Дальний родственник царя Василия Ивановича Шуйского,
несмотря на молодость (в ноябре 1608 г. ему исполнилось всего 22 года), Михаил
Скопин-Шуйский был хорошо известным всей стране воеводой. В конце 1608 г. его
направили в Новгород - один из незанятых "тушинцами" больших русских
городов. В его задачу входило заключение союзного соглашения со Швецией о
военной помощи, формирования и обучения в северных и поморских городах новых
войсковых контингентов, способных вытеснить противника из северорусских уездов,
а затем прийти на помощь Москве. К этому времени в центре страны в распоряжении
правительства не оставалось достаточных сил, чтобы противостоять агрессии.
Военные успехи самозванца привели к тому, что территория, контролируемая
правительством Василия Шуйского, уменьшилась до критического минимума. К маю
1609 г. (дата выступления М.В. Скопина-Шуйского с русскими и союзными шведскими
войсками из Новгорода к Москве) Лжедмитрию II присягнули города Псков,
Владимир, Тверь, Ярославль, Углич, Кострома, Ростов, Галич, Шуя, Кинешма,
Белозерск, не говоря о южных уездах страны, служивших в Смутное время базой для
любого антиправительственного движения. Преданные Москве воеводы оставались
лишь в Смоленске, Новгороде, Коломне, Переяславле-Рязанском, Нижнем Новогороде,
Саратове, Казани и малонаселенных тогда сибирских городках и острогах.
Мужественно сопротивлялись "тушинцам" немногочисленные защитники
Троице-Сергиева монастыря. В этой сложнейшей обстановке и пришлось действовать
воеводе Скопину-Шуйскому, в полной мере проявившему блестящие дарования не
только военного, но и государственного деятеля.
Находясь в Новгороде, Скопин-Шуйский через восставшие против
"тушинцев" Вологду и Каргополь, поддерживал связь с северорусскими
городами не только для организации ратных сил, но и для "устроения
земли", управления отрезанными от Москвы войной поморскими и
североволжскими уездами и волостями. Вынужденный действовать самостоятельно,
воевода Скопин получил от правительства небывалый доселе объем полномочий, на
что обратил внимание Г.В. Абрамович, отметивший, что, судя по распорядительной
деятельности Скопина-Шуйского в вопросах земельных пожалований, права молодого
воеводы были схожи с прерогативами царской власти. Новгород того времени стал
северной русской столицей, заменив осажденную Москву как центр, организующий
борьбу с отрядами Лжедмитрия II, а М.В. Скопин-Шуйский становится главным и
весьма авторитетным представителем верховной власти в государстве.
"Писания" Скопина приобрели силу царских указов, которым повиновались
не только городовые миры, земские и губные старосты, но и государевы воеводы и
наместники. Соглашаясь с Г.В. Абрамовичем по основному содержанию его выводов,
необходимо подчеркнуть существенную ошибку историка: властные прерогативы
Скопина ограничивались определенной территорией; он являлся представителем
верховной власти на русском Севере и в Поморье. В Среднем и Нижнем Поволжье
аналогичными полномочиями был наделен воевода Ф.И. Шереметев, в иных же городах
и уездах подобную государеву службу выполняли другие уполномоченные царем лица.
В.И. Корецкий обратил внимание на происходившее в то время
известное развитие форм участия населения северорусских городов в местном
военном управлении. Когда в декабре 1608 г. к Устюжне Железопольской
приблизился польский отряд, в городе не оказалось ни воеводы, ни ратных людей,
ни надежных укреплений. Тогда горожане создали выборное управление, избрав три
головы и городовой совет из 20 человек, в котором посадские и служилые люди
получили равное представительство. Власть в городе перешла в руки этого совета.
Деятельность его не прекратилась даже после прибытия в Устюжну воеводы А.П.
Ртищева, отстоявшего город от осадивших его "тушинских" отрядов.
Несмотря на эту победу, новый воевода смог приступить к исполнению своих
обязанностей лишь после утверждения городовым советом его полномочий.
Тогда же в Сольвычегодске мирские органы создают
"мужицкие отряды", вооружением и снабжением которых ведали знаменитые
купцы и промышленники Строгановы.
Благодаря широкому подъему народной борьбы на Севере и в
Верхневолжских городах, М.В. Скопину-Шуйскому удалось одержать ряд важных побед
над "тушинцами", к ноябрю 1609 г. вытеснив их отряды из Верхнего
Поволжья. В ходе дальнейших действий его войска освободили от осады
Троице-Сергиев монастырь, а затем и Москву.
Схожие процессы шли и в других регионах страны. Несколько
ранее восстания на Севере поднялись земские люди в Среднем Поволжье: в Балахне,
Юрьевце Волжском, на Решме, в Гороховце, где собравшиеся ополчения и рати
"вси вкупе соединились в Луху, и литву побиваху, а дворян воровских,
поимав, и в Нижний отсылаху ...". Как и в Устюжне Железопольской,
возглавили эти формирования выборные земские "начальники".
В специфических условиях Смутного времени земское
освободительное движение приобретало различные организационные формы на землях,
занятых крупными соединениями польско-литовских войск и в тех городах и уездах,
власти и население которых выступали против пропольской политики московского
правительства. Безусловно, фактор присутствия на значительной части русской
территории отрядов иноземцев оказывал определяющее значение на характер и
масштабы борьбы в этих местах с интервенцией, заставляя местных жителей шире
использовать методы партизанской войны (тактику засад и налетов), сплачиваясь в
отряды так называемых "шишей", военная организация которых напоминала
казацкую. О действиях "шишей" против поляков сохранились любопытные
сообщения в дневнике С. Маскевича, служившего в гарнизоне Кремля и принимавшего
участие в походах интервентов за провиантом в Рогачево и на Волгу.
"Москвитяне ("шиши" - В.В.) нас стерегли, - писал Маскевич, -
узнав через лазутчиков, что товарищи разъехались в коло, и что мы стоим без
стражи, они нагрянули на нас среди белого дня, частию на конях, частию на лыжах
...". Ниже он добавляет: "Едва отошли мы на милю или на две от
гетманского лагеря, напали на нас шиши и без труда одержали победу: ибо
находившиеся при возах наших москвитяне тотчас передались к своим; а другие
загородили путь повозками ...". В примечаниях к этому изданию "Дневника"
Самуила Маскевича, написанных Н.Г. Устряловым, о "шишах" сказано
следующее – "вольница, не признающая ничьего начальства, кроме своих
атаманов". Это мнение нам представляется ошибочным. "Шишами"
становились в основном крестьяне разоренных поляками русских сел и деревень,
испытывающие вполне понятную ненависть ко всякому иноземцу. Организация же
повстанческих сил, подобных казачьей, была отличительной особенностью всех
народных движений XVII в.
Иначе складывалась обстановка в той части страны, где с
самого начала власть правительства королевича Владислава носила чисто
номинальный характер. В рязанских и замосковных городах началось формирование
местных ратных сил, призванных освободить от поляков столицу Русского
государства. Высшая форма проявления освободительного народного движения в
Смутное время - земское ополчение. Осознание значительной частью населения
страны необходимости ведения жестокой, бескомпромисной борьбы с польской
угрозой вылилось в мобилизацию имеющихся наличных средств и сил для отпора
агрессии. Вместе с тем, отсутствие единого политического (правительственного)
центра осложняло задачу. Обстановка требовала скорейшего слияния разрозненных
очагов сопротивления натиску внешнего врага. К 1611 г. центр освободительной
борьбы перемещается с севера страны в Рязанские земли. Значительное
распространение получает практика прямых сношений между городами, не
признавшими королевича Владислава. Выражением этого стала посылка и пересылка
прочетных грамот, авторы которых, изображая бедственное состояние Московского
государства, призывали восставших против поляков города составить земское
ополчение для скорейшего "очищения" от врага Москвы и всей Русской
земли. На основе взаимных договоренностей там начали формироваться земские
рати, в феврале следующего, 1611 года, двинувшиеся к Москве. Об организации
власти в них, из-за крайней скудости дошедших до нас сведений, можно судить
лишь с известной долей предположения. Во главе местных ополчений стояли земские
воеводы, при которых, видимо, существовали полковые канцелярии, ведавшие сбором
денег и различных припасов для обеспечения ратных людей. Так известно, что 29
февраля 1611 г. войсковой подьячий одного из местных ополчений, по-видимому,
Суздальского В. Луговинин получил в с шуйского кабацкого целовальника деньги
"земскую казну"!. С другой стороны, вполне вероятным представляется
наличие во многих, если не во всех земских ратях органов, аналогичных
"Совету всей земли", существовавшему в Рязанском ополчении задолго до
его прихода к Москве (с 4 марта 1611 г.), о чем есть точное упоминание в одной
из грамот П.П. Ляпунова.
В начале марта 1611 г. основные силы местных ополчений
собрались в трех сборных пунктах: Рязани, Серпухове и Коломне. Наиболее
организованным было Рязанское ополчение - настоящее войско, с многочисленной
артиллерией ("нарядом") и "гуляй-городом". Возглавлял его
признанный вождь и воевода думный дворянин П.П.ч Ляпунов. Он заключил союз с
"боярами" из распавшегося лагеря Лжедмитрия II - Д.Т. Трубецким и
И.М. Заруцким, послал посольство стряпчего И.И. Биркина в Нижний Новгород
поднимать на борьбу с поляками жителей Среднего Поволжья, пытался
нейтрализовать или привлечь на свою сторону гетмана Я. Сапегу, предводителя
польских наемников в войске Лжедмитрия II. Кроме Рязанского ополчения, в которое
влились отряды с Северской Украины, под Москву шли земские войска из Владимира,
Нижнего Новгорода, Мурома, Ярославля, Переяславля-Залесского, Углича, Суздаля,
Вологды, Галича, Костромы и Романова (Романова-Борисоглебска). К Владимирскому
и Суздальскому ополчению присоединились отряды волжских казаков и черкасов
(днепровских казаков), возвращавшихся из-под Пскова. Союзник П.П. Ляпунова –
кн. Д.Т. Трубецкой - привел к столице остатки "тушинского" войска из
Калуги, атаман И.М. Заруцкий - из Тулы.
Собирая все силы для освобождения занятой врагом русской
столицы, Ляпунов стремился подготовить антипольское восстание в самой Москве,
успех которого, в случае поддержки земскими полками, привел бы к очищению
столицы от врага. В дневниковых записях поляка М. Стадницкого сохранилось
упоминание о том, что, узнав о "мятеже" Ляпунова и его
единомышленников, москвичи "стали искать поводов к ссоре с польским
гарнизоном". О стихийном протесте московского люда, недовольного
хозяйничаньем врага в родном городе, говорить не приходится. Об этом
свидетельствует другое наблюдение того же мемуариста, прямо записавшего:
"В столицу сходились из деревень и местечек люди, под предлогом искания
защиты, тайно принося с собой оружие; приходили и солдаты Ляпунова, тайно
переодевшись в городское платье; их никто не узнавал, так как они смешивались с
городской чернью". Ясно, что подобная подготовка вооруженного выступления
в занятом неприятельским гарнизоном городе требовала серьезной организаторской
работы.
Страницы: 1, 2, 3
|
|