Реферат: Легенды Скандинавии

Мед поэзии

К западу от Асгарда с незапамятных времен лежит Ванахейм, царство могучих и добрых духов Ванов. Эти духи никому не причиняют зла. Они редко выходят за пределы своей страны, и им не приходится встречаться с людьми и великанами.
Асы и Ваны долгие годы жили в мире друг с другом, но как только из Йотунхейма пришли норны и золотой век окончился, Асы все с большей завистью стали смотреть на огромные богатства своих соседей и наконец решили отнять их силой.
Получив от гномов Мйольнир, Тор тут же умчался на восток сражаться с великанами, и Один, зная, что его старший сын теперь не допустит Гримтурсенов в Асгард, собрал богов и повел их в поход на Ванахейм.
Духи смело вышли им навстречу, и владыка мира, метнув в них свое неотразимое копье, совершил первое в мире убийство из-за золота. Так исполнилось еще одно предсказание норн - боги пролили кровь, за которую им рано или поздно придется отдать свою.
Начатая Асами война не принесла им ни желанного богатство, ни славы. Дружные и свободолюбивые Ваны отбили нападение богов и, прогнав их обратно в Асгард, осадили его со всех сторон. Тогда Асы поспешили заключить с духами мир и обменялись с ними заложниками. Боги отдали Ванам Генира, а духи прислали им Нйодра вместе с его двумя детьми - Фрейром и Фрейей, - которые до сих пор живут в Асгарде. После этого все Асы и Ваны в знак вечной и нерушимой дружбы плюнули в большой золотой сосуд и из собранной в нем слюны вылепили карлика Квазира.
Сочетая в себе всю мудрость и все знания богов и духов, Квазир был самым умным и ученым существом на свете. Он был сведущ во всех науках и говорил на всех языках. Спустившись на землю, карлик некоторое время ходил среди людей, пытаясь передать им свои огромные знания, но те думали только о богатстве. Они торговали, воровали, или воевали между собой и мало прислушивались к словам маленького мудреца. Тогда Квазир отправился в Свартальфахейм к черным гномам, но и они были заняты лишь тем, что усердно собирали золото, серебро и драгоценные камни. Переходя из одного жилища гномов в другое, Квазир наконец пришел к двум братьям: Фйаляру и Галяру.
- Я могу научить вас любой науке и любому искусству, - заявил он. - Говорите, что бы вам хотелось узнать?
- Разве ты так учен? - спросили его гномы.
- Я ученей всех на свете! - гордо ответил маленький карлик.
- Тогда расскажи нам, как устроен мир, - сказали братья.
Радуясь, что нашел слушателей, Квазир заговорил об ясене Игдразиле, об Асгарде и его чудесных дворцах, о богах и великанах и о предсказании норн.
- Этот карлик и правда много знает, - шепнул Фйаляр на ухо брату, - и из его крови можно приготовить напиток, который и нас сделает такими же мудрыми.
- Ты прав, - отвечал Галяр.
И, в то время как Квазир продолжал свой рассказ об устройстве мира, братья-гномы бросились на него и убили.
Потом они выпустили из карлика кровь, смешали ее с медом и наполнили ею два кувшина и котел. Получившийся от этой смеси напиток обладал чудодейственным свойством: каждый, кто хотя бы раз его пробовал, становился искусным поэтом, за что напиток был прозван "поэтическим медом".
Боясь мести богов, гномы скрыли от них свое преступление. Они распустили слух, что ученый карлик умер, задохнувшись от собственной премудрости, так как не было на земле человека, с которым бы он мог ею поделиться. Однако убийство Квазира недолго оставалось тайной. В скором времени Фйаляра и Галяра посетил великан Гиллинг, и они не удержались, чтобы не похвастаться перед ним "поэтическим медом".
- Дайте и мне его попробовать, - попросил великан.
- Нет, - отвечали братья. - Этот мед дорого стоит, и мы не хотим отдавать его даром.
- Хорошо, я принесу вам за него много золота, сказал Гиллинг.
Он собрался уходить, но гномы уже жалели о том, что проболтались, и, боясь, что великан их выдаст, решили убить его так же, как и Квазира.
- Подожди немного, - сказали они. - Мы собирались сегодня покататься на лодке. Не поедешь ли ты вместе с нами?
Гиллинг охотно согласился, братья же, зная, что он не умеет плавать, отвезли его на глубокое место, а потом неожиданно перевернули лодку, и великан камнем пошел на дно.
Фйаляр и Галяр были хорошими пловцами и благополучно достигли берега, но тут их уже поджидал старший сын Галлинга, Гуттунг. Стоя на горе, он видел, как гномы убили его отца, и теперь желал отомстить.
- Вы умрете той же смертью, какой умер ваш гость! - в гневе воскликнул он. - Я привяжу вас обоих к скале, которая во время прилива покрывается водой, и там вы будете томиться, пока вас не поглотит море или взошедшее солнце не превратит в камни.
- Пощади! - взмолилось братья. - За нашу жизнь мы отдадим тебе "поэтический мед" - напиток, которого нет даже у богов. Один его глоток сделает тебя замечательным поэтом.
- Если у вас действительно есть такой мед, я согласен принять его как выкуп за смерть отца, - отвечал Гуттунг. - Но вы должны отдать мне его весь, до последней капли, и рассказать, как и из чего вы его сделали.
Гномы волей-неволей приняли его условия, и Гуттунг, получив "поэтический мед", отправился с ним домой. Здесь он спрятал его в глубокой пещере, стены, потолок и пол которой были из твердого гранита, а у входа в нее посадил свою дочь Гуннлед.
От Гуттунга и его дочери об убийстве Квазира и о "поэтическом меде" постепенно узнали все великаны, а еще через несколько дней вороны и волки отца богов донесли эту весть до Асгарда.
Один приказал сейчас же строго наказать Фйаляра и Галяра, а сам тем временем решил похитить "поэтический мед" и перенести его в Валгаллу.
Переодевшись в платье бедного странника, он долго шел через Йотунхейм, пока не увидел большей луг, на котором девять великанов косили траву. Это были слуги младшего брата Гуттунга, Бауги, и Один заметил, что, несмотря на ранний час, с них уже градом катится пот.
- Почему вы так устали? - спросил он. - Ведь ваша работа совсем не тяжелая.
- У нас очень тупые косы, - отвечал ему один из великанов, - а то бы мы уже давно скосили весь луг.
- Этому горы легко помочь, - возразил Один, вынимая из-за пазухи точильный камень. - Вот, глядите! Стоит немного потереть этим камнем ваши косы, как они опять станут острыми.
- Отдай его мне! - воскликнул один великан.
- Нет, мне! - возразил другой.
- Нет, мне! Нет, мне! Нет, мне! - хором закричали остальные косцы.
- Пусть он достанется самому ловкому, - засмеялся Один и изо всех сил подкинул камень вверх.
Великаны бросились его ловить, потом стали вырывать его друг у друга и в конце концов передрались между собой, пустив в дело свои косы. Гримтурсены бились столь яростно, что не прошло и десяти минут, как все они уже лежали на траве без признаков жизни.
К полудню на луг пришел Бауги и, увидев своих слуг мертвыми, схватился за голову.
- О, горе мне! - воскликнул он. - Кто же теперь будет косить мои луга и убирать мой хлеб? Где я найду новых работников?
- Не печалься, - сказал старейший из Асов, подходя к нему. - Если хочешь, я буду работать на тебя все лето и сделаю один столько же, сколько они сделали бы вдевятером.
Великан с удивлением посмотрел на Одина.
- Ты такой маленький и берешься заменить мне всех моих слуг? - спросил он. - Как же тебя зовут?
- Меня зовут Больверк, - отвечал владыка мира. - И хотя я и маленький, а сделаю то, что сказал.
- А что ты хочешь получить за свою работу? - нерешительно спросил Бауги.
- Только один глоток того меда, который хранится у твоего брата, - сказал Один.
- Я не могу обещать это, - промолвил великан. - "Поэтический мед" принадлежит Гуттунгу, и он никому не дает его пить.
- Тогда поклянись, что ты поможешь мне его добыть, - потребовал Один.
- Хорошо, - согласился великан. - В этом я могу тебе поклясться. Мне и самому уже давно хочется его попробовать, и, если мы добудем мед, мы поделим его пополам.
На том они и порешили. Один остался у Бауги до глубокой осени и работал один за девятерых. Он скосил на лугах траву, убрал на полях хлеб, а потом обмолотил его и свез в амбары. Наконец, когда с деревьев слетели последние листья, а на речке появился первый ледок, отец богов пришел к Гримтурсену и потребовал, чтобы тот выполнил свое обещание.
- Я бы с удовольствием тебе помог, - отвечал Бауги, да не знаю, как это сделать. Дочь Гуттунга, Гуннлед, и день и ночь сидит около меда и никого к нему не подпускает.
- Сначала отведи меня туда, где он спрятан, - заявил Один, - а там я придумаю, как его достать.
Великан неохотно послушался и повел владыку мира к горе, в которой находилась пещера его брата. Внимательно оглядев ее со всех сторон, Один достал заранее приготовленный им длинный бурав и, подавая его Бауги, сказал:
- Если мы не можем войти в пещеру спереди, войдем в нее сзади. Возьми этот бурав и просверли им гору против того места, где хранится мед.
- Но как же мы пролезем в такое маленькое отверстие? - удивленно спросил Гримтурсен.
- Сначала сделай его и тогда увидим, - улыбнулся старейший из Асов.
Великан недоверчиво покачал головой и принялся за работу, однако мысль о том, что его могут обмануть, не давала ему покоя, и он в свою очередь решил схитрить.
- Я уже просверлил гору насквозь, Больверк, - сказал он немного спустя, выдергивая бурав и кладя его на землю, - можешь доставать мед.
Вместо ответа Один с силой дунул в просверленное отверстие. Из него вылетели песок и искрошенные камешки.
- Нет, ты еще не добрался до пещеры, - возразил он, - иначе весь этот щебень полетел бы внутрь, а не наружу.
Удивляясь про себя сообразительности своего бывшего слуги, великан снова взялся за бурав и на этот раз довел дело до конца.
- Готово! - объявил он, оборачиваясь к Одину. - Теперь можешь дуть сколько хочешь.
Отец богов дунул и убедился, что исполин сказал правду.
- Как же ты собираешься достать мед, Больверк? - спросил Бауги.
- А вот как, - отвечал Один и, превратившись в червяка, поспешно юркнул в отверстие.
Великан понял, что его провели. Он схватил бурав и попытался достать им владыку мира, чтобы проколоть его насквозь, но тот уже достиг пещеры и благополучно спустился на пол.
Услышав позади себя какой-то шорох, сидевшая у порога Гуннлед тотчас же встала и внимательно оглядела все углы.
- Ах, какой противный червяк! - воскликнула она и уже хотела раздавить его ногой, когда червяк на ее глазах вдруг превратился в прекрасного юношу.
- Кто ты? - спросила пораженная девушка.
- В той далекой стране, откуда я родом, меня звали Больверк, - отвечал Один. - Ну, а теперь прощай, Гуннлед. Я забрел к вам мимоходом, и мне нужно идти дальше.
- Ах нет, останься со мной, милый юноша! - воскликнула великанша, с восхищением смотря на незваного гостя. - Ты так хорош, что, глядя на себя, забываешь обо всем на свете. Останься, и я отдам тебе все, что ты захочешь.
- Только три дня я могу быть с тобой, Гуннлед, - сказал отец богов. - И за эти три дня ты должна дать мне три глотка того напитка, который хранится у твоего отца.
- Хорошо, Больверк, - сказала девушка. - Мой отец жестоко накажет меня за это, а три дня - это только три дня, но даже за минуту счастья можно отдать многое. Пусть будет так, как ты хочешь.
Назначенный Одином срок прошел быстро. Три раза заглядывало солнце в пещеру Гуттунга, когда же оно заглянуло туда в четвертый раз, Гуннлед подвела старейшего из Асов к сосудам и сказала:
- Мне жаль с тобой расставаться, Больверк, но я дала слово и не буду тебя задерживать. Выпей три глотка меда и ступай куда хочешь.
Как вы помните, "поэтический мед" хранился в двух кувшинах и котле. Первым же глотком владыка мира осушил один кувшин, вторым - второй, а третьим - котел.
- Прощай, Гуннлед, спасибо тебе за гостеприимство, - сказал он и, превратившись в орла, вылетел из пещеры.
- Прощай, Больверк! - со слезами на глазах прошептала девушка. - Неужели, ты приходишь только затем, чтобы я потом тосковала всю свою жизнь?
В это время в пещеру вбежал Гуттунг. Возвращаясь домой, он увидел вылетевшего из нее Одина и заподозрил неладное.
- Где мед? - спросил он у дочери.
Гуннлед молча показала ему на пустые сосуды.
Великан издал глухое проклятие и, накинув на себя свое орлиное оперение, помчался следом за отцом богов.
Выпитый Одином мед мешал ему лететь, и, когда он достиг Митгарда, Гуттунг стал его нагонять. Тогда, видя, что великан вот-вот его схватит, Один выплюнул часть меда на землю и, быстро замахав крыльями, достиг Асгарда. Здесь он наполнил принесенным им напитком большой золотой сосуд и отдал его своему сыну, богу поэтов Браги.
С того дня подлинное поэтическое искусство существует только в Асгарде или у тех, кого боги им наделяют. Правда, та часть меда, которую выплюнул владыка мира, упала на землю и стала достоянием людей, но это были подонки, отстоявшиеся на дне сосудов, - вот почему на свете так много плохих поэтов.

Как строилась крепость Асов

Тор все еще не вернулся из далеких краев, где он продолжал воевать с Гримтурсенами, когда Хеймдалль, стоя на страже у радужного моста, увидел, как к воротам Асгарда приближается какой-то великан.
Сбежавшиеся на его зов Асы уже собрались было позвать Тора, но потом, видя, что он великан безоружен, решили сначала спросить, что ему нужно.
- Я каменщик, - отвечал тот. - И пришел предложить вам построить вокруг Асгарда стену, которую не сможет преодолеть ни один враг.
- А что ты за это хочешь? - спросил Один.
- Немного, - ответил исполин. - Я слышал, что у вас в Асгарде с недавнего времени живет прекрасная дочь Нйодра, богиня любви Фрейя. Выдайте ее за меня замуж, а в приданое ей дайте луну и солнце.
Предложение великана показалось богам настолько дерзким, что они рассердились.
- Уходи прочь, пока мы не позвали Тора! - закричали они.
- Постойте, не надо торопиться, - остановил их Локи. - Позвольте мне с ним договориться, - добавил он тихо, - и поверьте, что тогда нам ничего не придется платить.
Боги, зная его хитрость, не возражали.
- За сколько времени ты берешься построить такую стену, и кто будет тебе помогать? - спросил бог огня у великана.
- Я буду строить ее ровно полтора года, и мне не нужно никаких других помощников, кроме моего коня Свадильфари, - отвечал исполинский каменщик.
- Мы принимаем твои условия, - сказал Локи, - но помни, что, если к назначенному сроку хотя бы одна часть стены не будет достроена, если в ней не будет хватать хотя бы одного камня, ты ничего не получишь.
- Хорошо, - усмехнулся великан. - Но и вы все поклянитесь в том, что не будете мне мешать, а после окончания работы отпустите домой с обещанным вознаграждением, не причинив мне вреда.
- Соглашайтесь на все, - посоветовал Локи богам. - Он все равно не успеет за полтора года построить такую длинную и высокую стену без помощников, и мы сможем смело поклясться в чем угодно.
- Ты прав, - произнес Один.
- Ты прав, - повторили за ним остальные Асы и дали Гримтурсену требуемую им клятву.
Великан ушел, но уже через несколько часов вернулся обратно вместе со своим конем Свадильфари.
Свадильфари был величиной с большую гору и так умен, что сам, без понукания, не только подвозил к Асгарду целые скалы, но и помогал своему хозяину при укладке стен, работая один за десятерых.
Невольный страх проник в сердца Асов, и, по мере того как стены вокруг поднимались все выше и выше, этот страх все усиливался и усиливался. Глядя на великана и его могучего коня, бедная Фрейя плакала целыми днями, проливая свои золотые слезы, которых накопилось так много, что на них можно было бы купить целое королевство на земле.
- Скоро мне придется отправиться в Йотунхейм, - горевала она.
Вместе с нею плакали Суль и Мани, и поэтому луна и солнце каждый день всходили, закрытые туманной дымкой.
Асы с грустью вспоминали тот час, когда они исполнили желание Гримтурсена и дали ему клятву, запрещающую им позвать на помощь Тора, который сразу избавил бы их от великана, но особенно сердились они на бога огня.
Наконец, когда до назначенного великаном-каменщиком срока оставалось два дня, а работы ему - всего на один день, боги собрались на совет, и Один, выступив вперед, сказал:
- Над нами нависла беда, и это ты, Локи, один виноват во всем. Ты уговорил нас заключить договор с Гримтурсеном, ты уверял, что он не сумеет закончить стену в срок. Ты один и должен за все расплатиться.
- А зачем вы меня послушались? - оправдывался бог огня. - Ведь я не пил воды из источника Мимира и не так мудр, как ты, Один!
- Довольно, Локи! - произнес Браги. - Все мы знаем, что всегда сумеешь вывернуться. Придумай же теперь, как нам избавиться от великана. Мы не можем отдать Фрейю в Йотунхейм, не можем и оставить мир без луны и солнца. Знай, что в тот самый день, когда это случится, ты умрешь самой страшной смертью, какую мы только сможем придумать.
- Да, это будет так, - подтвердили остальные боги, и даже молчаливый Видар сказал "да".
Локи долго думал, а потом вдруг рассмеялся.
- Будьте спокойны, Асы, великан не достроит стену! - воскликнул он и, встав со своего места, быстро ушел.
На следующее же утро, с восходом солнца - а оно в этот день было особо туманным, - исполинский каменщик повез из Йотунхейма в Асгард последний воз с камнями. Однако, едва он доехал до небольшого леска, невдалеке от которого начиналась страна богов, как из него вдруг выскочила большая красивая кобыла и с веселым ржанием принялась скакать вокруг жеребца. Увидев ее, Свадильфари рванулся в сторону и с такой силой дернул за постромки, что они лопнули.
- Постой, постой, куда ты?! - закричал великан.
Но его конь уже мчался вслед за кобылой, которая поспешно исчезла в лесу.
Целый день простояли боги на стенах Асгарда, с тревогой ожидая прихода исполина, но он не явился. Фрейя снова плакала, но на этот раз от счастья, да и остальные Асы впервые после многих дней были счастливы.
Лишь к исходу второго дня, когда довольная и радостная Суль кончала свое путешествие по небу, боги снова увидели Гримтурсена.
Оборванный и усталый, без своего коня, шел он к Асгарду, изрыгая на ходу самые страшные проклятия.
- Вы меня обманули! - закричал он еще издали. - Вы нарушили свою клятву! Это вы подослали в Йотунхейм кобылу, которая увела моего коня.
Асы, которые сразу догадались, что эта проделка бога огня, промолчали.
- Отдайте мне Фрейю! - продолжал кричать великан, неистово стуча кулаком по сложенным им стенам. - Отдайте мне луну и солнце, или вы дорого поплатитесь за свой обман.
С этими словами он нагнулся и, схватив один из оставшихся от постройки стен камней, с силой швырнул его в богов. Те еле успели нагнуться, а камень, пролетев над их головами, ударился о крышу дворца Хеймдалля и выбил из нее несколько черепиц.
- Тор! - хором крикнули Асы.
Долгий и громкий раскат грома был им ответом, и в прозрачном предзакатном небе вдруг выросла фигура рыжебородого богатыря, стоящего во весь рост на своей колеснице.
- Что я вижу? Гримтурсен у стен Асгарда?! - воскликнул бог грома и, даже не спросив у Асов, что случилось, поспешно метнул свой молот.
Великан, готовившийся бросить в богов второй камень, выпустил его из рук и замертво упал на землю.
Стены Асгарда вскоре достроили сами боги, но еще долгое время на душе у них было невесело. Предсказания норн продолжали сбываться. Асы совершили клятвопреступление, а кому, как не им было известно, что это никому и никогда не проходит даром.
Жеребец Свадильфари исчез бесследно, и кто знает, что с ним случилось. Что же касается Локи - как вы, наверное, уже догадались, это он, превратившись в кобылу, сманил коня великана, - то он впопыхах заколдовал себя на такой длинный срок, что еще около года проходил в образе лошади и даже произвел на свет жеребенка. Этот жеребенок родился восьминогим и был назван Слейпниром. Его взял к себе Один и до сего дня ездит на нем верхом.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7