Реферат: Этничность, раса, способ производства: неомарксистская перспектива

По мысли О. Кокса, расовый антагонизм берет свое начало в европейском завоевании Нового света и работорговле в Африке. Однако, отмечает он, использование труда индейцев и африканцев как рабов в шахтах или на плантациях первоначально не было связано с идеологией расового неравенства и идеей превосходства представителей одной расы над другой. Все определялось экономически - «исторической доступностью», как выражается О. Кокс, труда африканцев (такая «доступность» была результатом применения европейской военной силы, экспансионизма и последующей работорговли). Только потребность в использовании «цветного труда» и поддержание его статуса как рабского труда в целях увеличения прибыли постепенно развили идеологию расового превосходства. О. Кокс указывает на испанского теолога Гайнеса де Сепульведа, писавшего о «варварской природе» индейцев, как на одного из самых ранних идеологов расизма, но добавляет при этом, что лишь гораздо более поздние мыслители из европейских стран начали «доказывать», что «примитивные народы» менее способны «творить культуру», чем европейцы [11, p. 335].

Учение о расовом превосходстве получило свою наиболее завершенную форму только во второй половине XIX века. Развитие ранней капиталистической экспансии шло параллельно с развитием расового антагонизма, что было обусловлено потребностями нового экономического порядка в условиях доиндустриальной экстенсивной технологии. При этом идеологически все было направлено на то, чтобы помешать культурной ассимиляции групп рабов. Хотя в своем анализе О. Кокс не обращается непосредственно к работам К. Маркса, его взгляды во многом соответствуют марксовым воззрениям относительно форм контроля труда в колониях. Рабский труд был необходим для того, что Маркс называл «первоначальным накоплением капитала..., историческим процессом отделения производителя от средств производства». «Первоначальное накопление» формирует форму предыстории капиталистического развития и является начальной точкой развития зрелого капитализма, основанного на использовании наемного труда. Эту начальную точку сам Маркс находил в XVI веке: в колониях работник был фактически на положении раба, а его труд рассматривался как рабский труд. Таким образом, то, что становящийся капитализм испытывал экономическую потребность в максимально дешевой, если не бесплатной, рабочей силе, а получить такую силу в метрополии было невозможно, послужило социально-экономическим основанием возникновения расового антагонизма.

Почему идеология расового превосходства с необходимостью должна была сопровождать сохранение рабской рабочей силы в колониях? Сам О. Кокс не отвечает на этот вопрос, но объяснение мы находим в работе другого неомарксиста - Р. Томпсона [12].

Несомненно, европейские государства имели достаточно экономической и военной мощи в колониях, и идеологическая гегемония, казалось, была излишней. Режим Римской империи, например, основывался на рабском труде и нуждался в нем, но расистской идеологии не имел. По мнению Р. Томпсона, дело заключается не только в экономических потребностях, но и в культурных основаниях европейского общества в XVII-XVIII вв. Становление капитализма и его экспансия происходили в контексте господства философии «естественного права» Просвещения в интеллектуальной атмосфере Европы. Эта философия исходила из того, что все люди созданы равными и, следовательно, обладают равными правами (в первую очередь - правом на владение собственностью). Поддержание такой идеологии было очень важным для подрыва феодальных привилегий, основывавшихся на правах наследования. Из этой философии логически следовало, что различия, существующие между людьми в их образе жизни, привычках, обычаях, являются результатом различий в условиях окружающей среды и в исторической ситуации, а не неизменных биологических (расовых) характеристик. «Инвайронменталистская точка зрения на человека, - пишет Р. Томпсон, - пришла в явное противоречие с формами контроля труда в колониях, особенно с рабством в Америке» [12, p. 153].

Капитализм, основанный на использовании труда свободного от крепостной или рабской зависимости работника, вполне соответствовал идеям «естественного права» и опирался на них. Капиталистические производственные отношения в корне подрывали организацию труда, построенную на труде рабов или крепостных. Но, с другой стороны, экономическая выгода, которую сулила эксплуатация «цветных» рабочих в колониях, стимулировала появление и широкое распространение «теорий» о превосходстве одной расы над другими.

Главный аргумент О. Кокса, что расизм и расовый предрассудок был порожден развитием европейского капитализма, подтверждается дальнейшим историческим анализом, проведенным в его работе. Важно подчеркнуть при этом, что расизм, по мысли автора, не является ни «автоматическим», ни «необходимым» результатом капитализма как способа производства в его первоначальных или более развитых формах. Сказать, что капитализм стал причиной расизма, означает ошибочно редуцировать и неоправданно упрощать сложную, исторически сложившуюся комбинацию экономических, социальных и культурных факторов. Однако в равной степени ошибочно было бы заявить, что рост расистской идеологии не имеет ничего общего с развитием капитализма, особенно если иметь в виду конфликт, возникший между аграрной, основанной на принудительном труде формой производства и развивавшейся мануфактурной системой с ее «свободным» трудом. Развитие расизма и расового антагонизма можно понять, считает О. Кокс, только внутри этого экономического контекста. Расизм не был необходимым результатом некоего абстрактного капитализма или исторической случайностью. Старый порядок, основывавшийся на рабстве, потерпел поражение в борьбе с расширявшимся и агрессивным новым порядком, но созданная им расистская идеология служила совершенно конкретным целям получения максимальной капиталистической прибыли.

По О. Коксу, отношения между капитализмом и расизмом можно свести к трем основным положениям. Во-первых, промышленный капитализм, чтобы существовать, должен пролетаризировать массы рабочих, то есть сделать товаром их способность к труду. Совершить это означает дегуманизировать носителей рабочей силы и действовать по отношению к ним по законам рынка, то есть в соответствии с фундаментальными законами капиталистического общества. Соответственно человеческая рабочая сила должна рассматриваться как безличный, подлежащий купле-продаже количественно измеряемый товар. Во-вторых, поскольку рабочая сила может продаваться и покупаться как любой другой товар, поиск возможно более дешевой рабочей силы является непосредственной и практической целью достижения максимальной прибыли. В-третьих, в прямых интересах капиталистов развивать такую идеологию, которая способствует процессу пролетаризации и упрощает его. Поэтому капиталисты стремятся всеми рациональными и иррациональными способами показать, что рабочий класс, представленный другой расой и нещадно эксплуатируемый, имеет более низкое умственное развитие в силу своих биологических особенностей. Это и составляет квинтэссенцию идеологии расового превосходства и подавления, которая, как считает О. Кокс, получила наиболее полное выражение в США (напомним, что книга впервые была опубликована в 1948 году). Американский расизм, особенно на юге страны, направлен, по мнению автора, на эксплуатацию всей негритянской расы как дешевой рабочей силы, предотвращение путем сегрегации или иных мер любых позитивных контактов между черными и белыми, сдерживание развития организаций рабочего класса (особенно профсоюзов) путем отделения черных от белых [11, p. 485-488].

В целом неомарксистская теория расовых отношений О. Кокса может быть суммирована следующим образом. Негры изначально эксплуатируются по их классовому положению, т.е. как пролетарии. То, что они подвергаются расовой эксплуатации, связано с тем, что они становятся предметом расистской идеологии превосходства. Тем самым чернокожие испытывают на себе двойную эксплуатацию по сравнению с белыми рабочими. Именно это обстоятельство О. Кокс имеет в виду, когда, в отличие от Р. Парка, настаивает на необходимости рассмотрения расовых отношений в Америке как формы «политико-классового господства», а не как проблемы ценностных конфликтов, культурных установок или ассимиляции. Расизм и расовое разделение труда прибыльны для капиталистов. За счет расистской идеологии разделения белых и черных рабочих их общие интересы скрываются от них. Эта идеология и практика очень эффективны, поскольку капиталисты угрожают белым рабочим более дешевым трудом негров. Расизм, основываясь на идее «разделяй и властвуй», активно используется работодателями для усиления эксплуатации труда.

Современным наследником О. Кокса в исследовании связи капитализма и расовых отношений может считаться М. Райх, американский экономист и социолог. В своей известной работе «Расовое неравенство» М. Райх использует эконометрический анализ, при этом подчеркивая весьма относительную адекватность неоклассических подходов к изучению расового неравенства и настаивая на необходимости использования марксового принципа классового конфликта [13].

Он приходит к выводу, что в принципе все неоклассические модели сводятся к утверждению о том, что расовое неравенство сохраняется по той причине, что оно выгодно белым рабочим (или всем белым вместе - рабочим и работодателям). М. Райх же, проанализировав имеющуюся статистику, заключает, что «большинство черных и белых рабочих потеряли свои доходы в результате политики расизма, тогда как богатые получали от нее выгоду». Тем самым он противоречит выводам либеральной неоклассической точки зрения (Г. Беккер, А. Кройтер, Л. Туроу, К. Арроу и др.).

М. Райх предполагает, что более «реалистичная модель» современной экономики должна основываться на марксовой концепции антагонизма между капиталистами и рабочим классом. Буржуазия и рабочие имеют различные интересы, что обусловлено борьбой за получение прибавочной стоимости - борьбой, которая постоянно присутствует внутри капиталистического предприятия: «Этот альтернативный подход берет за отправную точку нашего понимания политических и экономических интересов анализ классового конфликта и рынка. Распределение дохода обусловлено с этой точки зрения рыночными и властными процессами, а также конфликтом между рабочими и капиталистами. С этой точки зрения рабочее место становится ареной соперничества, где капиталисты организуют работу, а рабочие, получая меньшую заработную плату при стремлении получать большую, сопротивляются этому - и индивидуально, и коллективно. Прибыль капиталиста зависит от степени ограничения коллективного действия рабочих. Организация труда, включающая деятельность бюрократических структур и использующая существование расового и иных форм разделения труда, становится ключевой переменной...

Теория классового конфликта указывает общие контуры формального анализа, который предлагает решение вопроса о том, почему расовое неравенство воспроизводится в капиталистической экономике. Этот анализ объясняет, почему рынок сам по себе не устраняет расового неравенства; в противоположность неоклассическим теориям, этот анализ свидетельствует, что большинство белых рабочих не имеет никакой выгоды от расового неравенства, тогда как капиталисты имеют...» [13, p. 307, 308].

Исследование М. Райха доказывает, что расизм наносит ущерб и черным, и белым рабочим. Во-первых, расовый антагонизм разделяет пролетариев с разным цветом кожи и мешает им осознать их общие интересы. Во-вторых, следствием расистской политики и практики является снижение общего уровня благосостояния, в том числе благосостояния и белых трудящихся с низким и даже средним доходом [13, p. 269].

Все это в совокупности снижает шансы малообеспеченных черных и белых рабочих создать, как выражается М. Райх, «коалицию бедняков», которая могла бы вести борьбу за широкие социальные реформы, увеличение числа рабочих мест, более справедливую заработную плату.

М. Райх не утверждает, что капитализм порождает расизм или является его причиной. Он только показывает, каким образом расизм может функционировать в интересах класса капиталистов и как расовый антагонизм может поддерживаться и усиливаться в современной рыночной экономике, где получение прибыли является главным мотивом производства. Тем самым он объясняет действие расизма в контексте развитой капиталистиче-ской системы. Сила неомарксизма М. Райха заключается в том, что его анализ не сводит расу к фактору «вторичного угнетения», тогда как для большинства иных подходов (в том числе и неомарксистских) расизм выступает некоей аномальной характеристикой системы. Так, расизм, по Райху, есть первичная характеристика американской социальной формации: США не просто капиталистическое государство, это расистское капиталистическое государство.

Теория расового антагонизма М. Райха демонстрирует роль и значение причин неэкономического характера в рамках экономических производственных отношений как базисной конструкции, внутри которой эти причины действуют. Вместе с тем его работа доказывает, что такие неэкономические феномены, каковыми являются идеология и практика расизма, могут серьезным образом влиять на экономические факторы производства и, в целом, трансформировать экономический базис общества.

Какие темы наиболее характерны для сегодняшнего марксистского анализа этнического и расового феноменов ? Таких тем несколько. Одна из них - роль политических институтов, в первую очередь, государства, как механизма воспроизводства расово и этнически структурированных ситуаций. Анализ природы капиталистического государства, проведенный в русле недавних теоретических дискуссий, продемонстрировал взаимосвязь между политикой и этническими идеологиями, политикой и расизмом в определенные исторические периоды [см. 14]. Исследования роли государственных институтов в поддержании расовых и этнических структур в большом числе государств (США, африканские страны) указали на важность политического контекста этничности и расовых отношений. Значимые работы в этом направлении выполнены на материале различных обществ, в частности, выделяются исследования южно-африканского государства и его роли в институционализации системы апартеида в период после 1948 года, которые показали, что государство и его институты послужили фундаментом для установления и поддержания расовой и этнической сегрегации, и определили государство в качестве ключевого элемента, без учета которого невозможно понять феномен расизма в различных национальных и политических контекстах.

Другой важной темой исследований остается роль этничности и расизма как источников раскола внутри рабочего класса. Этот сюжет, начатый О. Коксом и развитый, как мы видели, М. Райхом, вновь попал в центр современных марксистских дискуссий о расизме с точки зрения классового анализа в 80-90-е гг. В многочисленных работах о роли этнических и расовых отношений в США и Западной Европе этот вопрос исследовался в плане как теоретических, так и исторических перспектив. Так, С. Кастлс и М. Миллер некоторое время назад специально проанализировали сложный способ, которым класс, раса и этничность взаимодействуют между собой в конкретных исторических контекстах, что проявляется в появлении определенных этнических слоев внутри рабочего класса [15].

Внимание к роли государства и политики в развитии этнических и расовых отношений характерно для современных исследований, проводимых в США и Западной Европе. В Соединенных Штатах эта проблема трансформируется главным образом в вопрос о том, как взаимодействуют между собой власть, проводимая ею политика и расизм. Как пишут М. Оми и X. Уинант, «одной из наиболее отличительных черт расовых отношений в современных расово разделенных обществах является роль политических и легитимных отношений для существования расовых категорий и для конституирования социального значения таких терминов, как расизм, этничность и расовое неравенство» [16, p.5]. Для Европы данная тема связана в первую очередь с проблемой социально-экономического и культурного положения чернокожих и других этнических меньшинств в течение последних десятилетий. Главное внимание в данных исследованиях уделяется изучению процессов, посредством которых сообщества этнических меньшинств и рабочие-мигранты лишаются основных социальных и политических прав и вытесняются из конкурентной борьбы за доступ к политическим институтам. В этой связи следует заметить, что в таких странах, как Франция и Германия, главной проблемой недавних политических дискуссий как раз и являлся вопрос о том, предоставлять ли рабочим-мигрантам больше прав.

Наконец, еще одним аспектом недавних марксистских дискуссий, по-священных анализу этнических и расовых отношений, стало выяснение вопроса, не присущ ли самому ядру марксистской теории внутренний евроцентризм. Данная тема поднималась в последние годы и многими критиками марксизма, и теми, кто заявлял о свои симпатиях к марксистским взглядам. Наиболее обстоятельное исследование по данному вопросу - работа С. Робинсона "Черный марксизм", автор которой доказывает, что марксизм неразрывно связан с западноевропейской традицией, которая не в состоянии в полной мере понять этнизм и расизм [17].

Так или иначе, в мировой социологии имеется немало работ по вопросам исследовательских стратегий и конкретных исследований этнических и расовых отношений, написанных с марксистских или, более точно, - неомарксистских позиций. Их критический запал стимулировал многие дискуссии по проблемам этнических и расовых отношений. Одной из наиболее значимых попыток обоснования марксистской концепции стали работы Р. Майлса, посвященные расовой проблеме [18; 19, p. 217-237; 20]. Исходным пунктом анализа Р. Майлса является его неприятие социологии «расовых отношений» и настаивание на том, что объектом исследования должен стать «расизм», который он рассматривает как явление, неотделимое от процесса капиталистического накопления капитала.

Работы Р. Майлса представляют собой наиболее показательный пример развития марксистского анализа расизма как социального и исторического феномена. Начатые работой "Расизм и труд мигрантов" (1982 г.), его труды являются попыткой включить проблемы расизма в самые основы марксистской социальной теории. Эмпирическое исследование, предпринятое Р. Майлсом, было сфокусировано в первую очередь на ситуации в Британии и Западной Европе, где он изучал роль политических, классовых и идеологических отношений в формировании расового конфликта.

Для Майлса идея расы является понятием, сконструированным в рамках идеологии, характерной для обществ, власть внутри которых тем или иным образом регулируется. Аналитически раса представляет собой «бумажного тигра» , разделяемого всеми на уровне повседневного дискурса, но при этом являющегося серьезной теоретической проблемой. Поэтому социолог исследует аналитический и объективный статусы расы как основы коллективных действий. Он приходит к выводу, что раса как социальная проблема есть следствие идеологии определенного типа, маска, скрывающая реальные экономические отношения. Тем самым формы классового сознания, по Майлсу, должны быть в конечном итоге сведены к экономическим отношениям, скрывающимся внутри регулируемого процесса расового разделения.

Страницы: 1, 2, 3